Четверка сравнивает счет - Джанет Ианович

- Нет. На этом все. Это была тихая неделька.

Морелли всмотрелся в меня:

- Ты что-то утаиваешь.

- С чего ты так решил?

- Могу сказать.

- Ты ничего не можешь сказать.

- Ты все еще злишься на меня из-за того, что я не звонил.

- Я не злюсь!

Тут я стукнула кулаком по столу так, что подпрыгнула бутылка с пивом.

- Я собирался позвонить, - заявил Морелли.

Я встала и стала собирать пустые тарелки и столовые приборы. БАМС, клац, клац!

- Ты – дисфункциональное, ни на что негодное человеческое существо.

- Неужели? Ну, а ты чертова страшилка.

- Ты хочешь сказать, что боишься меня?

- Любой мужик в здравом уме боялся бы тебя. Ты помнишь, что говорит история с алой буквой? Так тебе следует на лбу сделать татуировку «Очень опасна. Не подходить!». (Вышитая алая буква «А» на одежде, сокращенно «адюльтер» - позорное клеймо, которым награждали, например, за супружескую измену и подвергали остракизму – Прим.пер.)

Я вихрем помчалась на в кухню и грохнула тарелки на стойку.

- По счастью, я очень хороший человек.

Я повернулась к нему и сощурила глаза.

- Что такого опасного во мне?

- Да много чего. Вот у тебя этот взгляд. Будто ты хочешь выбрать кухонные занавески.

- Нет у меня этого взгляда!- заорала я. – А если и есть, то не для твоих кухонных занавесок!

Морелли припечатал меня спиной к холодильнику.

- А еще как ты заставляешь биться мое сердце, когда вот так возбуждаешься.

Он наклонился и поцеловал меня в ушко.

- А эти волосы… Я люблю эти волосы.

Он снова поцеловал меня.

- Опасные волосы, милашка.

Черт возьми.

Его руки уже сжимали мою талию, а колено раздвигало ноги.

- Опасное тело.

Его губы скользили по моему рту.

- Опасные губы.

Предполагалось, что такого не случится. У меня так было решено.

- Послушай, Морелли, я признательна за сэндвичи и все такое, но…

- Заткнись, Стефани.

А потом он поцеловал меня. Его язык коснулся моего, и я подумала: ладно, какого черта, может быть, я и опасна. Возможно, не такая уж плохая идея все это. В конце концов, было времечко, когда я ничего так не хотела больше, как оргазм «от Морелли». Ладно, считаем, что это мой шанс. Нельзя утверждать, что мы незнакомцы. И нельзя сказать, что я этого не заслужила.

- Наверно, стоит пойти в спальню, - заметила я. Подальше от острых ножей на случай, если что-то пойдет не так, и у меня возникнет соблазн его зарезать.

На Морелли были джинсы с темно-синей футболкой. Под футболкой он носил пейджер и .38-ой. Он отстегнул пейджер и положил на холодильник. Потом задвинул на двери засов, и сбросил башмаки на пол в прихожей.

- Что насчет оружия? – спросила я.

- Оружие останется. На этот раз меня ничто не остановит. Попробуй только увильнуть, и я тебя пристрелю.

- Э, есть проблема безопасности.

Он взялся за молнию.

- Ладно, я оставлю пистолет на ночном столике.

- Я говорю не о пистолете.

Морелли прекратил расстегивать молнию.

– Ты не на таблетках?

- Нет.

Я ведь не думала, что раз в тысячелетие мне будет гарантирован секс.

- Что насчет…

- У меня нет ни одной штуки.

- Вот дерьмо, - выругался Морелли.

- В твоем бумажнике водится что-нибудь?

- Тебе будет трудно поверить, но от копов не требуют носить презервативы на случай непредвиденных обстоятельств.

- Да, но…

- Мне уже не восемнадцать лет. Я больше не делаю зарубки на девяти женщинах из десяти, мною встреченных.

Это воодушевляло.

- Не думаю, что ты хотел бы поделиться со мной настоящим соотношением.

- Прямо сейчас, оно ноль к нулю.

- Мы можем попробовать пластиковый пакет из-под сэндвичей.

Морелли хмыкнул:

- Ты смерти моей хочешь.

- Временное умопомешательство.

Ухмылка стала шире.

- Я так не думаю. Ты меня давно хотела. Ты так и не смогла пережить, что я тебя лапал, когда тебе было шесть.

Я почувствовала, как у меня открылся рот, и мгновенно захлопнула его, наклонилась вперед и сжала руки в кулаки, чтобы не стукнуть его.

- Ты такой мерзавец!

- Я знаю, - согласился Морелли. – Это в генах. Хорошо, что я такой очаровашка.

Морелли можно назвать по-всякому. Но только не очаровашкой. Кокер-спаниели - очаровательные. Детские сандалики – очаровательные. Морелли – не очаровательный. Морелли может бросить взгляд на воду, и она закипит. Очаровательный – слишком мягкое определение для описания Морелли.

Он потянулся и подергал меня за волосы.

- Я сбегал бы в магазин, но догадываюсь, что твоя дверь будет закрыта, когда вернусь.

- Очень возможно.

- Ладно, тогда, полагаю, остается только одно.

Я вся подобралась.

Глава 4

Морелли протопал в гостиную, устроился на диване и взял пульт.

- Мы можем посмотреть бейсбол. Сегодня играют «Янки». У тебя припасено какое-нибудь мороженое?

Целых шестьдесят секунд мне потребовалось, чтобы обрести снова голос:

- Малиновое эскимо.

- Идеально.

Меня заменили на малиновое эскимо, и при этом Морелли совсем не выглядел несчастным. Мне же, с другой стороны, хотелось что-нибудь расколошматить. Морелли был прав… я слишком его хотела. Возможно, и насчет занавесок он прав тоже, только мне не хотелось останавливаться на этих занавесках. Похоть я еще могу представить, но при любой мысли об отношениях с Морелли кровь стыла в моих жилах.

Я вручила ему мороженое, а сама уселась в мягкое кресло, не доверяя себе, и не стала делить с ним диван, почти испугавшись, что наброшусь на его ногу, как собака в течке.

Примерно в девять тридцать я начала поглядывать на часы. Думала я о ключе под крыльцом миссис Новики и размышляла, как бы мне его достать. Можно было бы позаимствовать грабли у родителей. Потом я могла бы удлинить ручку чем-нибудь. Наверно, придется использовать фонарик, и надо действовать быстро, поскольку на свет слетится народ. Если я подожду до двух ночи, шансы, что меня кто-нибудь увидит, существенно уменьшатся. С другой стороны, луч фонарика в два ночи более подозрителен, чем свет фонарика в десять вечера.

- Ладно, - подал голос Морелли. – Что происходит? Почему ты то и дело смотришь на часы?

Я зевнула и потянулась:

- Уже поздно.

- Только девять тридцать.

- Я рано ложусь.

Морелли зацокал языком.

- Тебе не стоит врать копу.

- У меня срочные дела.

- Что за дела?

- Так, ничего особенного. Просто… дела.

Тут раздался стук в дверь, и мы разом повернули головы.

Морелли изучающе взглянул на меня.

- Кого-то ждешь?

- Наверно, это миссис Бестлер с третьего этажа. Иногда она забывает, где живет.

Я приложила глаз к дверному глазку.

- Не-а. Это не миссис Бестлер.

У миссис Бестлер сроду не водилось копны огненных волос а-ля Сиротка Энни. Миссис Бестлер не утягивается в облегающую черную кожу. И у миссис Бестлер нет груди в форме рожков с мороженным.

Я повернулась к Морелли:

- Полагаю, бесполезно просить тебя подождать минуту или две в спальне…

- Ни в коем случае, - подтвердил Морелли. – Ни за что не пропущу это зрелище.

Я откинула засов и открыла дверь.

- Даже не знаю, почему взялся за это дело, - произнес Салли. – Похоже, засосали меня с головой эти приключения охотников за головами.

- Погоня в горячей крови, - поддакнула я.

- Ага. Точно. Гребаная погоня.

Он вручил мне банку.

- Я вернулся и забрал ключ. Позаимствовал швабру с длинной ручкой. Записку-то я расшифровал, но не пойму, что к чему.

- Поблизости не болтался народ, не интересовался, чем ты занимался?

- Когда так выглядишь, никто даже не спрашивает. Они все, как дерьмо, счастливы, что я не танцую в обнимку с Дядюшкой Фредом на их газоне перед домом (Дядюшка Фред - Фредерик Альтамонт Корнуоллис Туислтон пятый граф Айкингэм – персонаж коротких историй Вудхауза, озорной и неугомонный, вечно вляпывающийся в неприятности и отравляющий жизнь своему племяннику – Прим.пер.)

Он задрал подбородок на долю дюйма и бросил оценивающий взгляд на Морелли.

- Кто это?

- Это Джо Морелли. Он уже уходит.

- И вовсе нет, - возмутился Морелли.

Салли выступил вперед:

- Если она говорит, что ты уходишь, значит, ты уходишь.

Морелли качнулся на каблуках и ухмыльнулся:

- Ты что ли меня заставишь?

- Думаешь, не смогу?

- Думаю, кто-то должен помочь тебе подобрать лифчик. В этом году носят покруглее.

Салли опустил взгляд на свои рожки для мороженого.

- Они – моя торговая марка. Эти малышки приносят мне гребаную удачу.

Он поднял взгляд и заехал кулаком Морелли под дых.

- Уф, - выдохнул Морелли. Потом сузил глаза и нанес ответный удар Салли.