Стезя чародея - Алексей Глушановский

— Ну почему же? Мне было приятно доставить тебе удовольствие… — дипломатично ответила девушка. — Просто…Ты сам понимаешь, для нежити некоторые удовольствия отрезаны навсегда. Спасибо цитадельским мастерам, хоть часть чувствительности восстановили!

— Скажи, а если бы ты имела возможность выбирать, — задал Олег давно интересовавший его вопрос, — кем быть, тем, кто ты есть сейчас или простой человеческой девушкой, без всяких способностей Высшего вампира и всего прочего, что бы ты выбрала?

Воцарилось долгое молчание. Вереена тихо лежала, любуясь заглядывающей в окно восходящей луной, и машинально царапая когтем полированную спинку кровати. Наконец, когда Олег уже решил, что задал чересчур нетактичный вопрос, и самое умное, что он может сделать, это притвориться спящим, она тихо ответила:

— Не знаю. Спроси ты меня об этом лет семьдесят назад… Я отдала бы все, в том числе и самую жизнь, за право хотя бы умереть как человек. А сейчас… Не знаю. Я приспособилась, нашла свои преимущества, в конце концов, Высшим вампирам, как оказалось, вполне доступны некоторые удовольствия живых, о которых другая нежить не смеет и мечтать. К тому же, я всегда сильна, не старею, мои раны заживают почти мгновенно… — тут она демонстративно помахала перед носом Олега правой рукой. — Будь я человеком, то после той встречи в подземельях Форпоста я навсегда бы осталась уродливой калекой, разве что удалось бы найти мага-целителя высокого класса. А так… Одна охота — и никаких следов! Так что… Наверно, нет. Я такая, какая есть, и не хочу возвращаться к далекому и почти позабытому прошлому! Вот только бывают иногда минуты слабости. Но они проходят. — Девушка улыбнулась и повернулась к Олегу лицом. — И вообще, хватит рассуждать о всякой ерунде! — резко сменив тон, добавила она. — Что у нас, заняться больше нечем? — Ее рука скользнула по затылку Олега, ероша волосы, и занятие, действительно, немедленно нашлось.

— Тебе не кажется, дядя, что они чересчур уж близко сошлись? — Прекрасная рыжеволосая девушка с некоторой тревогой покосилась на сурового бородача в прожженном хитоне.

— А чего ты хотела? — буркнул мужчина, одним движением ладони убирая разворачивающуюся картину. — Ты ведь едва ли не сама их столкнула! Да и к тому же зачем-то поставила ему блок на память. Чего же ты хочешь? В своем теле он видел тебя только один раз, а ваше общение в мире грез вспомнить не может. С чего бы ему хранить тебе верность?

— Да тьма с ней, с этой верностью! Пускай спит, с кем хочет! Но ты посмотри на окрас верхних слоев души! Он же начинает влюбляться! Ты представляешь, влюбляться в нежить! А мир грез ему помнить никак нельзя. Он для этого слишком человек. Сойдет с ума.

— Ну, пока он еще не влюбился… Да и она тоже! — Бородач внимательно вгляделся в развернувшееся перед ним радужное марево. — Так: привязанность, уважение, сексуальный интерес, взаимная симпатия. Любви пока нет.

— А это что? — Огненная искра сорвалась с указательного пальца девушки, и замаячила у едва заметной розовой окантовки краев.

— Ну, это же только вариант.

— Да, но если так будет продолжаться, у него вполне реальные шансы!

— Так вот в чем причина! Ты смотрела судьбу?

— Да! — В голосе девушки звучал вызов.

Бородач неодобрительно качнул головой:

— Ты совсем с ума сошла с этим Избранником. Сколько можно рисковать?! То воплощение, теперь связалась с Норнами! Какую плату они затребовали?

— Неважно! — Девушка помолчала и потом, словно нехотя, все же ответила: — Возвращение в Эльтиан. В качестве Активной. Нужно очищать Фенриан от той погани, что там завелась.

— Ты и впрямь сошла с ума?!!! — рык бородатого сотряс окрестности. — Тебе не справиться с этим… Светоносным. — = Последнее слово он словно выплюнул.

— Они показали варианты. Шанс есть. Если мы, — тут она кивнула за затянутое белесой дымкой окно, — будем вместе.

— А если нет? Если он не захочет? Ты же видела сама, что ему и так неплохо! Дура! — не выдержал бородач.

— Поэтому я и попросила твоего совета, — не обращая внимания на оскорбление, ответила девушка. — А если не получится… Какая разница! Двести семьдесят три года, дядя, мне осталось двести семьдесят три года, и это мой последний шанс.

— Ты права. Но все же, разве нельзя было обойтись без этих крайностей? Можно ведь решить вопрос по-простому… — Ребро ладони бородача скользнуло по горлу в общеизвестном жесте.

— Нет. Так нельзя. — Голос девушки был категоричен. — Уж лучше хаос, чем подобная подлость. За любовь карать нельзя, ведь мы же не люди! Да и потом, какой смысл… Ведь, даже если все сложится по-нашему, на обряде он об этом узнает и не простит.

— Почему ты так уверена? Влюбленный мужчина может простить многое… Особенно ради такой девушки! — Гефест качнул кудлатой головой, и хитро прищурившись посмотрел на раскрасневшуюся Гелиону.

— Не простит. Я бы не простила. А в таких делах, сам понимаешь, наши воззрения совпадают всегда.

— И что же делать? Раз простой путь не подходит?

— Не знаю я! Вот и позвала тебя, думала, может, ты чего посоветуешь?!

Воцарилось неловкое молчание. Гефест озадаченно теребил густую бороду, сурово хмуря брови. В голову ничего не приходило. Гелиона, первое время не сводящая полного надежды взгляда с его лица, постепенно все больше и больше грустнела.

— Да что вы дурью маетесь! — внезапно раздался тонкий голосок, и в воздухе вспыхнула яркая оранжевая искра. Вытянувшись в длину, она разрослась, обернувшись совсем молоденькой девчушкой лет тринадцати на вид. — Все ведь просто решается!

— Подслушивала?! — Бородач сурово сдвинул брови.

— На ваше счастье! — не осталась в долгу вновь прибывшая.

— Ну и что ты там напридумывала? Опять ерунду какую-нибудь?

— А вот и нет. Все просто…

По мере рассказа Младшей нахмуренное лицо Гефеста постепенно светлело, а Гелиона так и вовсе начала светиться радостью. Причем в самом прямом смысле. К счастью, среди присутствующих не было никого, кому могло бы как-то повредить небольшое повышение температуры (градусов 700 — 800 по Цельсию, не более), и она могла позволить себе немного ослабить барьер, отдавшись искренним эмоциям.

— Великолепная идея! — решительно высказалась она, когда Младшая закончила. — Мне это нравится! Никаких убийств и обид, все счастливы и довольны! Так и поступим!

— Идея, конечно, хороша… — отозвался на это эмоциональное высказывание Гефест. — Вот только, как мы его искать будем? Да еще ведь надо будет как-то их свести вместе. А если его в том мире, вообще, нет? Об этом вы подумали?

— Ничего страшного, дядя, — весело махнула рукой Гелиона. — В крайнем случае, перебросим из другого мира. Не впервой. Помнишь, как с тем… ну как его там… который себя спасителем мира и великим волшебником вообразил, было?