Самый жаркий день лета - Абдулла Киа

— А ваша жена не спрашивала у вас на протяжении рабочего дня, все ли с Максом в порядке?

Эндрю сердито нахмурился.

— А многие родители во время рабочего дня интересуются, что происходит с ребенком?

Шепард кивнул и мягко ответил:

— Хорошо, я понял. — После короткого молчания детектив посмотрел на часы. — Можно поговорить с вашей супругой?

Эндрю сморщился.

— Мне кажется, ей лучше отдохнуть, если вы не возражаете.

Шепард скорчил сочувственную мину, отработанную годами работы в уголовном департаменте.

— Я понимаю, что ваша супруга сейчас в крайне уязвимом положении, и могу вернуться, когда ей будет удобнее, — заметил он и сделал паузу, дожидаясь реакции Эндрю. — Но если она все-таки может ответить на пару вопросов, это значительно ускорит ход расследования. Как-никак, мисс Саид знает свою сестру лучше всех остальных.

Эндрю согласно кивнул, и детектив понял, что оборона прорвана.

— Я спрошу у нее, — ответил Эндрю.

Кристофер проводил его взглядом. Эндрю Андерсон явно оберегает жену. Может ли статься, что она — одна или вместе с мужем — что-то сделала с Максом и решила повесить ответственность на сестру? Притянутое за уши предположение, но Шепарду доводилось встречать вещи и похуже. Он сделал заметку в дневнике: просмотреть отчет патологоанатома. Вдруг там попадутся какие-то несуразности, вроде странных симптомов или несовпадающего времени смерти.

Он посидел, прислушиваясь, потом встал и осмотрелся в кухне. Книжная полка была заставлена кулинарными сборниками. Судя по всему, супруги — фанаты Рика Стайна[2]. Заложенный кирпичами камин служил красивой полкой, заваленной безделушками: китайский фарфоровый чайник, здоровенный пивной стакан, винтажный вечный календарь из сияющей меди. Ряд фотографий в рамках: вот юная Ясмин игриво глядит через плечо, разбросав по плечам длинные блестящие волны волос. Могла ли такая девушка убить своего ребенка? В ответ на собственный вопрос Шепард тяжко вздохнул.

— Детектив? — Ясмин стояла в дверном проеме. На ней были черные легинсы и огромная серая футболка с надписью «Императорский колледж Лондона», которая доставала ей почти до колен.

Шепард тепло улыбнулся.

— Ваша альма-матер?

Она поглядела на свою футболку.

— Нет. — Ясмин показала рукой на стоящего позади супруга. — Это его. Я не училась в университете.

— Школа жизни, да? — поинтересовался Шепард. тут же пожалев о нелепой шутке.

Ясмин села за стол, проигнорировав подкол. Детектив отметил про себя ее магнетизм: красота и мягкость движений мгновенно обезоруживали любого. Детектив осторожно, будто держал в руках драгоценную вазу, расспросил ее о вчерашнем дне и не спеша выяснил подробности ее передвижений, начиная с самого утра и заканчивая страшным визитом в больницу после звонка мужа. Потом он перевел разговор на Лейлу.

— Мне бы хотелось немного поговорить о ваших взаимоотношениях с сестрой. Вы не возражаете?

Ясмин кивнула, покраснев.

— Вы часто оставляли на Лейлу присмотр за ребенком?

Она задумалась, мысленно производя подсчет.

— Раз в две недели. Может быть, раз в неделю.

— Настолько часто?

Ясмин нахмурилась.

— Не думаю, что это так уж много. Разве много? Это она сказала?

Шепард не ответил.

— У Лейлы нет своих детей. По-вашему, она обладает достаточными навыками, чтобы присматривать за ребенком раз в неделю?

— Мы ее инструктировали.

— Но не беспокоились, оставляя Макса на ее попечение?

— Никогда.

— Лейла не жаловалась вам, что у нее проблемы с Максом?

— Нет. — Ясмин не нравились вопросы детектива. — Она планировала детей и часто говорила, что сидеть с Максом — это хорошая тренировка.

— Так и говорила?

— Возможно, не теми словами, которые выбрала я.

— То есть она не выражалась так открыто?

— Ну, они с мужем пытались зачать, поэтому я знаю, что они хотят детей, — ответила Ясмин неуверенным тоном. — Просто у них пока не получается.

— Это не провоцировало конфликты с вами?

Она потерла виски.

— Не конфликты, конечно, но иногда напряженность чувствовалась.

— В чем это выражалось?

— Когда я была беременна, Лейла не могла смотреть на меня или находиться рядом. Будто ей было больно. Потом все улеглось, но первые месяцы было странное ощущение.

— И сейчас все хорошо, так?

— Да, хотя… — Ясмин неуютно поерзала на стуле. — Иногда бывают споры. Я вижу, как она на нас смотрит — на меня, Эндрю и Макса, — когда мы бездельничаем и валяем дурака. И прямо чувствую ее взгляд.

Шепард ждал продолжения.

— Какой взгляд?

— Завистливый? — Ясмин одернула себя. — Нет, так неправильно говорить. Не завистливый, но какой-то тоскливый. Постарайтесь понять. Лейла всегда и во всем добивалась успеха. Она непревзойденная, дисциплинированная, зубами и когтями выбивает успех. Когда-то сестра решила, что ей нужно иметь детей, и когда выяснилось, что они с Уиллом не могут завести ребенка, для нее это было как пощечина. Постоянно видеть нас с Максом было для нее тяжелым испытанием, я думаю.

— И поводом для зависти?

Ясмин съежилась.

— Нет, это неподходящее слово.

Детектив сделал последнюю пометку.

— Мисс Саид, вы очень мне помогли. — Он поправил галстук и встал. — Я понимаю, как вам нелегко говорить о произошедшем.

Ясмин рассеянно кивнула. Сказанная банальность будто повисла в воздухе.

— Спасибо за уделенное время. Я вас оставлю. — Шепард направился к выходу, оставив нетронутой чашку остывшего чая.

Сев в машину, он включил на полную мощность кондиционер. Струя холодного воздуха била прямо в глаза. Вырулив на улицу, Кристофер поглядел через зеркальце заднего вида на промятое пассажирское место сзади. Возможно ли забыть ребенка? У Шепарда не было семьи, и он не мог себе представить постоянный пресс родительской ответственности, но сомневался, что можно случайно забыть в машине ребенка.

Оставить его в машине по необходимости — вот это уже более осмысленно. Родитель, в спешке забегающий в лавку при заправочной станции в поисках бутылки молока? Обычная картина. И вполне логичная. Неправильное решение, сделанное в сиюминутной горячке под давлением неожиданных обстоятельств.

С этими мыслями Шепард припарковался подле участка и добрел до своего рабочего места. На столе лежал плохо пропечатанный черно-белый лист: заключение патологоанатома. Детектив пробежал глазами текст. Предварительный диагноз: преждевременная смерть наступила вследствие гипертермического шока. Макс погиб от перегрева. Шепард тяжело опустился в кресло. Значит, по этой части сомнений больше нет. Хотела она того или нет, Лейла Саид убила своего племянника.

Глава 4

Лейла потихоньку мерила шагами комнату, всякий раз останавливаясь у окна и рассматривая сереющее небо. Странные ощущения. Ей казалось, весь мир уже знает о том, что ее обвиняют в убийстве: таксист, который вез ее в понедельник домой из полицейского участка; почтальон, который постучал вчера в дверь; сосед, увиденный в саду вечером. Лейла пряталась от них, будто они могли наброситься на нее. Именно поэтому она сейчас ждала наступления темноты, чтобы выбраться из дому. Она оглядела пустую улицу, чувствуя, как неприятно сжимается что-то в животе. Понимая, что ей грозит за визит к сестре, Лейла не могла поступить иначе. Ей необходимо было поговорить с Ясмин, пусть даже в итоге последует наказание.

Дождавшись сумерек, она устремилась за угол на соседнюю улицу. Постучала в дверь — по привычке, будто Макс мог спать. Капризный малыш мог орать целый час, если его нечаянно разбудить. Резкий звук дверного звонка мог потревожить его сон — и тогда крики и плач начинались заново. От внезапного осознания того, что предосторожности больше не имеют смысла, у Лейлы встал в горле ком.

Щелкнула задвижка, и на пороге показалась Ясмин. Она была неумыта; через грязные спутанные волосы сквозила кожа головы. Сестры уставились друг на друга, и пространство между ними словно исказилось, подобно раздувшейся в костре консервной банке. Лейла открыла было рот, но Ясмин молча развернулась и ушла в глубь дома, оставив дверь распахнутой. Лейла осторожно ступила внутрь. Странно, насколько весь дом может поменяться в один вечер из-за трагедии. Раньше уютное и теплое, жилище сестры теперь выглядело захламленным и тесным. Лейла сняла обувь, опираясь рукой на висящую на вешалке груду пальто и курток, которые спружинили под ладонью. Затем Лейла подошла к гостиной и замерла в дверях. Ясмин указала рукой на софу. Еще одна неудобная мебель из «Икеи» — первое серьезное вложение младшей сестры в попытку соответствовать стильным картинкам из соцсетей. Лейла не стала садиться: говорить о сложных вещах лучше стоя.