Анариэль. Клеймо асура - Холли Ультрафиолет

Когда вернулась к орку, тот уже лежал у костра прямо на земле. Лежанка предназначалась лично мне. И я не стала возражать, устроившись на ней поудобнее, и быстро уснула. Пока горел костер, было тепло и уютно, но потом, когда дрова догорели, я проснулась от дикого холода, несмотря на то, что укрылась накидкой. Вся трясясь и стуча зубами, обняла себя руками, пытаясь согреться, но ничего не выходило. В темноте я услышала шорох и едва слышные шаги, а потом почувствовала дыхание на шее и горячие объятия.

– Спите, госпожа, я буду вас согревать, – тихо послышалось мне возле самого уха.

Я хотела было возразить, но мне вдруг стало уютно и спокойно в крепких объятиях. Большое тело орка согревало не хуже грелки, и я снова закрыла глаза, проваливаясь в тревожный сон.

Глава 2

Крумвель встретил нас лучами заката, отражающимися бликами на металлических крышах башен и зданий. Дуллар вел кобылу, на которой висели наши вещи, перекинутые через седло. Для конспирации я подняла капюшон накидки, скрывая свое лицо – мало ли, вдруг братец оставил страже мои опознавательные приметы.

При входе в город нас остановила охрана, попросив регистрационные таблички. Я шепнула Дуллару, что такой не имею, но орк весело подмигнул мне.

– Сейчас все улажу, госпожа.

Он достал из сумки какую-то деревянную дощечку, показав стражникам у ворот.

– А это моя жена, – указал на меня, приобнимая за талию рукой.

Я чуть не поперхнулась, но тут же кивнула, подтвердив его слова. Нас пропустили в город, закрывая за нами ворота.

– Проходите быстрее, ночью никого не впускаем, – недовольно произнес мужчина, и мы поспешили пройти стражницкую.

– Куда направимся? – поинтересовалась я. – Нам бы где переночевать, но у меня, к сожалению, нет денег.

Я вспомнила, как бежала из Ратомира со свадьбы Виолы, успев взять лишь еду.

– Мне удалось заработать пару монет на ужин. Вам, госпожа Арвен, их хватит.

– А как же ты? – тут же откликнулась я.

– Неважно, мне не привыкать, я могу и потерпеть. Недалеко есть таверна, спросим у хозяина, может, мне дадут работу. Я уже бывал там.

– Что же, веди нас, – согласилась я со своим помощником, не видя иного выхода.

Чтобы добраться до заведения, нам пришлось пройти несколько кварталов.

На улицах Крумвеля городские работники уже зажигали фонари, а жители спешили по домам. Мы не понимали, почему они так себя ведут. В воздухе витало какое-то напряжение. Даже фонарщики торопились быстрее закончить свою работу.

Жизнь в крупном городе замирала с наступлением сумерек, и это показалось мне очень странным. Даже Дуллар не смог ответить, что здесь происходит. Он сказал, что пару месяцев назад ничего подобного не замечал. Мы как раз добрались до таверны, двери и окна которой оказались наглухо закрыты. Привязали лошадь под навесом, а сами подошли к заведению. Дуллар кулаком постучал в двери, из-за которых послышался испуганный мужской голос.

– Кто там?

– Дуллар из клана Громогласных со своей спутницей. Я работал у вас несколько раз, вы должны меня помнить.

Тут дверь скрипнула и осторожно приоткрылась.

– Быстрее проходите, – ответил мужчина в летах грузной наружности, он поманил нас рукой внутрь.

Мы вошли в просторное, отделанное темным деревом помещение, удивляясь поведению хозяина. Таверна оказалась переполненной посетителями, но все они сидели, уткнувшись в блюда, какие-то угрюмые и отрешенные.

– Господин Брюг, найдется ли лишняя тарелка супа для моей жены?

Тот окинул меня внимательным взглядом, пытаясь рассмотреть мое лицо, спрятанное под капюшоном.

– Для твоей супруги найдется, – уже не так настороженно произнес хозяин таверны и даже слегка улыбнулся.

Мы прошли к дальней стене, к единственному свободному столику возле зажженного камина, и я еще отметила для себя, что для такого заведения тут слишком ярко, явно хозяин не экономит на свечах. К нам подошла женщина средних лет в чистом переднике и поставила глиняную миску, полную бобовой похлебки, в которой плавали куски мяса с салом и нарезанная кружочками морковь. Рядом она поставила глиняный стакан напитка и положила ломоть черного хлеба и деревянную ложку.

От супа шел пар и обалденный аромат, нагоняя слюну. Подув нетерпеливо на ложку, я начала есть, чувствуя, как все внутри обжигает. Мне было довольно неловко от того, что орк рядом. Он тактично отвернулся, делая вид, что наблюдает за залом, где находились не только люди, но и эльфы, и гномы и даже один тролль, который, не стесняясь, ковырял в носу.

Я тут же перевела взгляд на свою тарелку, пытаясь забыть увиденное. Решив подождать, пока остынет суп, взяла в руки глиняную емкость. На вкус напиток оказался похожим на темное пиво, но с какой-то сладкой горечью. Через пару секунд я распробовала и уже с удовольствием приложилась к узкой чаше, а потом еще раз.

– Эль, и довольно хорошего качества, – повел носом орк, слегка повернув голову ко мне.

А у меня перед глазами все закружилось – эль оказался крепким. Какой-то неправильный эль, сразу ударил в голову – и душа вдруг потребовала веселья. Я тут подумала, что гости таверны слишком с кислыми минами сидят. Может, мне спеть, чтобы их взбодрить? Заодно и денег заработаю, а то как-то неудобно перед орком. Ем, а ему и крошки не перепадает.

Я решительно поднялась под удивленным взглядом Дуллара, скинула капюшон на плечи и сделала пару шагов к камину. Орк даже не успел меня остановить. Да и к чему конспирация? Принца-то здесь нет. Похоже, эль снял все тормоза, мне уже было все до высокого фонаря.

В зале воцарилась тишина, и даже монотонный стук ложек прекратился. Все уставились на меня, кто с восхищением, а кто и с неподдельной тревогой в глазах. Только я все проигнорировала.

Я затянула первую попавшуюся на ум песню Верки Сердючки под названием «Я не поняла», слова которой вдруг пронеслись в моей затуманенной от эля голове. Интересно, что эти слова тут же переводились на местный язык и даже складывались в рифму:

Даже если вам немного за тридцать,

Есть надежда выйти замуж за принца.

Солнце всем на планете одинаково светит,

И принцессе, и простой проводнице…

Запела я, ощущая себя звездой сезона.

Эль не отпускал, а даже, сказала бы, ударил в голову сильнее, и я запела с большим энтузиазмом, чем начала. И заметила реакцию посетителей: кажется, моя песня заставила их оживиться и словно избавиться от внутреннего напряжения и страха.

Их челюсти опустились от изумления, мужчины начали исходить слюной, пожирая меня глазами. Они даже сапогами постукивали, отбивая такт, и хлопали в ладоши, подбадривая меня.

Окрыленная таким успехом, я прошлась по залу виляющей походкой, отчего мужские особи чуть не свернули шеи, не отрывая от меня голодных взглядов.

Останавливаясь у столиков, кокетливо проводила пальчиками по плечам мужчин, слыша вслед улюлюканье и предложения о замужестве.

Дойдя до Дуллара, бесцеремонно, уселась ему на