Я - ваши неприятности - Татьяна Полякова

Как хорошо воспитанная женщина, я старалась держаться на расстоянии от его широкой груди, что было весьма затруднительно в моем положении. Выражение его глаз стремительно менялось. Я вновь забеспокоилась: дело делом, но Циркач вовсе не являлся предметом моих мечтаний, а нам еще возвращаться домой в машине один на один.

Дети все еще играли в мяч, а взрослые с интересом на нас поглядывали. Я обрадовалась: при некотором скоплении народа даже бандит не станет кидаться на женщину. Между тем Циркач, проявляя трогательную заботу, усадил меня на переднее сиденье, а сам устроился на земле по соседству.

- Больно? - спросил тревожно.

- Сережа, вы, пожалуйста, не беспокойтесь, - залепетала я. - Мне так неудобно...

- Значит, больно, - кивнул он.

- Вовсе нет, то есть немного. Пока до города доедем, все пройдет.

Циркач стал рассматривать мою лодыжку, осторожно водя по ней ладонью. В этом не было ничего общего с желанием по-дружески помочь. Может, кто-то и назвал бы это массажем, но уж точно не я.

Тут он поднял голову и посмотрел на меня. Я покраснела и торопливо убрала ногу. Дыхание при этом у меня сбилось. Кстати, у него тоже. Если это не любовная сцена, то я не знаю, чего ждет публика.

- Нам пора возвращаться, - сказала я, пряча глаза.

Всю обратную дорогу мы ощущали некоторую неловкость, заметно волновались и говорили мало. Дело было не в количестве слов, а в интонации. Если так пойдет дальше, к концу недели я смогу рапортовать Серафиме о безусловных успехах.

Телефон в сумке напомнил о своем существовании. Тетка Серафима сильно гневалась.

- Мы, кажется, договорились, что одна ты из дома не выходишь, - вещала она громко, так что Сережа, безусловно, слышал каждое слово.

- Я не одна. Я со знакомым, - попробовала я оправдаться.

- Все твои знакомые в этом городе сейчас рядом со мной и, между прочим, волнуются.

- Извини. Через десять минут буду дома, - промямлила я и отключила связь.

- Сердитая у вас тетка, - заметил Сережа. - Обо мне так и в детстве не беспокоились. Есть причина?

- Что? Ах, нет.

Конечно, нет. Просто у нее такой характер.

Мы подъехали к дому. Возле подъезда стояла "мечта бандита", а на балконе - тетушка, Тарханов и Владимир Петрович. Значит, Серафима не искажала факты, говоря, что все собрались в ее квартире. Негритенок ожидал в машине. При нашем появлении он торопливо вышел, кинулся к моей дверце и чрезвычайно почтительно попытался извлечь меня из "восьмерки". Хромота, как известно, за пятнадцать минут не проходит, мне пришлось морщиться и припадать на левую конечность.

- Что случилось? - трагически спросил Саша и так взглянул на Правдина, будто тот по меньшей мере откусил мне ухо. Сережа заметно стыдился. В общем, в лице одного читалось "куда ж ты смотрел?", а в лице другого отчаянное "не уберег". Пантомима заслуживала того, чтобы ее увидеть.

- До свидания, Сережа, - улыбаясь сквозь гримасу страдания, сказала я и, повиснув на Сашиной руке, направилась к подъезду.

Хромая женщина выглядит ужасно, с этим ничего не поделаешь, с другой стороны, я смело могла себя поздравить. Что я и сделала уже в квартире.

- Ну, - хмыкнула Серафима, - с руки ест?

- Пока нет, но уже не прочь.

- А что с ногой?

- А что с ней может быть?

- Между прочим, я волновалась. Не было уговору, что ты с ним куда-то уедешь.

- Приходится импровизировать, - пожала я плечами.

- Смею напомнить, мои хорошие, - влез в разговор Владимир Петрович. Это не игра, а суровая действительность. Допустим, сделали вы Циркача, и что дальше?

- Как что? - удивилась тетушка. - Никак запамятовал, что затеяли мы все это не для собственного развлечения, а во спасение живота своего.

- Твоего, - услужливо поправила я. - Не стоит удаляться от истины.

- А я что сказала? - недоуменно спросила тетушка.

- Предположим, натравите вы его на Катка, и что, война в городе? хмыкнул Владимир Петрович, настроенный чересчур критически.

- Да что ж ты безотвязный какой, - разгневалась Серафима. - По мне, хоть и война. Зато я останусь при квартире и скромных сбережениях.

- А как же Лика? По-твоему, он такой дурак, что взамен ничего не потребует? - упорствовал Владимир Петрович.

- Может, и потребует, да кто ж ему даст? Я в племяшку верю, она талантище, и ей провести такого типа плевое дело. К тому же я на страже. Все?

- Нет. Я скромно напоминаю, что Циркач - парень опасный и эти женские штучки могут вам выйти боком.

- Прекрати каркать, - разозлилась Серафима. - Раньше надо было советовать, а теперь тебя не спрашивают.

- А мне его жаль, - вдруг подал голос Илья, и сам при этом выглядел жалко, чем привел Серафиму в негодование.

- Серьезно? - спросила она. - И чем же он тебе в душу запал? Младенческой улыбкой?

- Я совершенно не в том смысле... просто... страшновато... как можно заблуждаться и вообще.

- Это в твой огород булыжник, - кивнула мне Серафима.

- Вам неприятно лицедейство? -вкрадчиво поинтересовалась я, испытывая досаду.

Илья Сергеевич торопливо заверил, что в его высказывании не было ничего личного, лишь сетование по поводу незавидной мужской доли. Классифицировав злобные выпады как приступ мужской солидарности, мы переключились на насущные проблемы. Я подробно рассказала о купании в озере, тетушка радовалась, а мужчины выглядели обиженными.

- Что следующим номером? - спросила Серафима.

- Перерыв, - ответила я.

--Почему? --заинтересовался верный друг.

Тетушка нахмурилась.

- У тебя ощущается недостаток гуманитарного образования, друг мой Вовка, - сказала она. - Читать надо классику.

- Это какую же классику я пропустил?

- Это Стендаль. Почитай на ночь, пока жена в отъезде.

- А там точно про Циркача есть?

- Откуда ж мне знать? У племяшки спрашивай.

- Вы мне надоели, - заявила я мужской половине компании. - Ваше присутствие становится обременительным. Помощи никакой, одна нездоровая критика.

- Мы больше не будем, - дружно заверили оба. И действительно замолчали на некоторое время, что позволило продумать план военной кампании. На пару дней мне следовало стать для Циркача недоступной. Интерес его ко мне должен возрасти, а отнюдь не погаснуть.

После восьми Илья Сергеевич нас покинул: завтра ему предстоял трудный день. Завтра ровно год, как погиб его друг и компаньон. С утра он должен быть вместе с вдовой в церкви, затем поездка на кладбище и вечер памяти, организованный фирмой. Однако "мечта бандита" вместе с Сашей оставалась в полном нашем распоряжении. Владимир Петрович решил ночевать у нас: сказывалась холостяцкая жизнь, о чем Серафима не преминула ему сообщить.

День обещал быть так себе. Владимир Петрович отбыл на службу, Серафима - в казино за новостями, а мы с прибывшим Негритенком лениво играли на балконе в карты. Предполагалось, что я еще не отошла от тяжких ран и прикована к постели.

- Видел вчера Циркача, - сообщил Саша, - в "качалке". Давно не появлялся, а тут пришел...

- Забота о фигуре?

- С фигурой у него все нормально. О вас он поговорить хотел, в теплой дружеской обстановке.

- Мы вроде бы на "ты".

- Мне трудно, и я иногда сбиваюсь. В общем, ему о тебе поговорить хотелось. Между прочим, трещал как заведенный, что на него совсем не похоже. Он из молчунов.

- И что это значит, по-твоему?

- "Поплыл" Циркач. - Тут Саша стал смотреть куда-то в сторону и спросил: -Он тебе нравится или все это чистой воды притворство?

Мужики дружно встали плечо к плечу в приступе солидарности. Их самолюбие стоило принять во внимание, потому отвечала я осторожно:

- Мы ведь просто купаться ездили... Саша кивнул:

- Может, Серега не ангел, я про него много чего слышал, но в душу человеку плевать в любом случае не стоит.

Ну вот, пожалуйста.

- Я совершенно не в состоянии плевать в души, - торопливо заверила я, и Саша вроде бы успокоился.

Тут я решила проявить хитрость и, пока мы одни, расспросить Сашу о Тарханове и дражайшей тетушке. Только я начала подходить к этой щекотливой теме, как заметила Циркача, точнее, его машину. Она медленно проехала мимо. Вслед за этим ожил телефон.

- Как нога? - заботливо поинтересовался Циркач, поздоровавшись.

- Немного побаливает, но это пустяки.

- Тетушки нет?

-Нет.

- Значит, вы одна?

Не заметить Сашу он, конечно, не мог.

- Нет, я с шофером Ильи Сергеевича, Сашей. Мы играем в карты...

- Значит, сегодня он вас охраняет? - с интонацией, наводящей на размышления, спросил Циркач.

- Серафима боится, что я умру от скуки и в следующий отпуск от нее сбегу.

- Да? - неопределенно хмыкнул он. Поболтав еще немного, мы простились до завтра.

К обеду, обнаружив, что в доме заметно поубавилось съестных припасов, мы с Сашей отправились за покупками. Хотя магазин был неподалеку, отпустить меня одну Саша отказался, а оставить "мечту бандита" без присмотра даже на полчаса никак не мог, потому мы поехали на машине. Возле универсама возникла та же проблема. Саша остался на стоянке, а я пошла за продуктами. Купить только то, что надо, у меня никогда не получается. Я набрала массу ненужных вещей, например, пирожных. Не далее как вчера мы с Серафимой клялись никогда их не есть. Клятвы стоят недорого, потому пирожные я купила, потом коробку конфет, бутылку коньяка (коньяк у Серафимы кончился, а она усиленно рекомендовала его для снятия стресса), к коньяку взяла лимоны, и остановиться стало трудно. Пакет всего этого не вынес, и одна ручка оборвалась. Я купила другой, оставила сдачу, вернулась за ней и забыла купленный пакет на прилавке. Я решила избавиться от покупок, чтобы освободить руки хотя бы на время, и стала пробираться к окну, прижимая пакет к груди и опасаясь, что он в любой момент выскользнет из рук. В общем, я спешила и ничего не замечала вокруг. А зря.