Безликий - Дебора Рэли

не предпочтешь вернуться домой и выбросить это из головы.

Она искренне обдумала его предложение. Какая-то часть ее готова поскорее покинуть домик и уехать. Она могла вернуться в Ларкин и притвориться, что последние два дня не более чем дурной сон. Бог знал, что она привыкла к кошмарам. Они преследовали ее годами.

Но еще большая часть отказывалась засунуть голову в песок. Если что-то случилось двадцать пять лет назад, она хотела знать правду.

Она должна разобраться во всем ради своей матери.

— Нет. — Винтер встретила его ищущий взгляд. — Нам нужно выяснить, что он может рассказать о том вечере, когда умерла мама. Она могла рассказать ему, что ее преследовали. Или поделиться описанием машины, следовавшей за ней. Если бы мне было страшно, я бы захотела кому-нибудь рассказать.

Ноа коснулся губами ее лба, прежде чем отступить назад.

— Ты готова?

Винтер рассеянно подняла руку, чтобы дотронуться до места, еще теплого от его губ, когда он обхватил ее за плечи и повел в главную комнату.

Вид холста у окна вызвал новую волну боли.

— Я думала, она пришла сюда рисовать. Я лежала в постели и размышляла о том, как она провела последние часы своей жизни в этом мире. Мне нравилось верить, что она занималась любимым делом. — Винтер с отвращением покачала головой. — Вместо этого она приехала сюда, чтобы изменять моему отцу. Неудивительно, что она никогда не хотела видеть меня рядом.

Ноа крепко прижал Винтер к себе, решительно подталкивая к двери.

— Мы не знаем, что произошло. Не знаем наверняка. Пойдем поговорим с Дрейком.

Она отвела взгляд от картины, покрытой слоем пыли.

— Хорошо.

Глава 6

Ноа не протестовал, когда Винтер забралась на водительское сиденье. Она испытала шок, но ей, очевидно, требовалось отвлечься, управляя грузовиком на узкой дорожке, которая вела обратно к главному шоссе, а затем по городским улицам Пайка. Тем не менее, он вздохнул с облегчением, когда она остановилась перед домом в стиле ранчо с белым сайдингом и черными ставнями.

Выключив двигатель, Винтер указала на соседний дом. Он выглядел точно так же, как старый дом ее бабушки, только с зелеными ставнями вместо черных.

Вообще-то весь квартал выглядел одинаково, понял Ноа. Как будто в конце шестидесятых годов решили создать участок с одинаковыми домами.

— Там раньше жил Дрейк, — сообщила Винтер, ее голос звучал ровно, хотя лицо оставалось бледным и напряженным.

Инстинктивно Ноа захотелось протянуть руку и заключить подругу в объятия. Она ранена, растеряна и надо думать напугана. Ему срочно захотелось сделать все необходимое, чтобы защитить ее от дальнейших страданий. Но он сопротивлялся этому желанию.

Для Винтер несомненно лучше поскорее покончить с этим разговором, но Ноа начал подозревать, что его желание притянуть ее к себе вызвано не только бескорыстным желанием оградить от боли.

Ему всегда нравилось общество Винтер. И любой живой мужчина счел бы ее красивой, желанной женщиной. Но последние несколько часов показали, что Ноа гораздо больше заинтересован в своей подруге Винтер Мур и ее счастье, чем когда-либо подозревал.

А может быть, он знал, но просто игнорировал опасность.

— На подъездной дорожке стоит грузовик, — сказал он, желая отвлечься от беспокойных мыслей. — Что-нибудь тебе напоминает?

Винтер наклонилась вперед, крепко сжимая руками руль.

— Грузовик другой, но табличка на боку такая же. — Она сморщила нос. — Я думаю.

— Пойду посмотрю, дома ли он. — Ноа толкнул дверь, впуская ледяной воздух. Как же зябко. После шестнадцати лет жизни на севере ему следовало бы привыкнуть к холодной погоде, но его кровь все еще тосковала по теплу дома его детства в Майами. — Если хочешь остаться здесь…

— Нет. — Она резко распахнула свою дверь. — Хочу услышать, что он скажет.

Обогнув капот грузовика, Ноа взял Винтер за руку, когда они пересекли двор и ступили на небольшое цементное крыльцо. Она сжала его пальцы, стоя рядом с ним, когда он постучал по алюминиевой двери. На душе потеплело от осознания, что Винтер готова принять его поддержку, когда чувствует себя уязвимой.

Прошла долгая, напряженная минута, прежде чем входная дверь открылась, и выглянул мужчина.

— Да?

Ноа изучал незнакомца. Ростом тот был по меньшей мере на дюйм выше шести футов Ноя, но местами шире. Белая футболка натянулась на появившемся пузе, которое грозило перекинуться на пояс коричневых рабочих брюк. Его темные волосы были коротко подстрижены и поредели посередине. Его лицо, обветренное от долгих часов, проведенных на улице, бабушка назвала бы «мясистым». Возможно, когда-то Шелтон мог считаться красивым, но годы не благоволили к нему, испортив его черты, и он стал похож на изношенную шину.

— Дрейк Шелтон? — спросил он.

Хозяин дома толкнул дверь, и они столкнулись с мутным взглядом его серых глаз и слабым запахом несвежего алкоголя. Похоже он недавно перебрал.

— Кто спрашивает?

— Меня зовут Ноа Хеллер, а это Винтер Мур.

При этом имени Дрейк дернулся, его руки сжались в кулаки, и он внимательно изучил Винтер с ног до головы.

— Дочь Лорел?

Винтер кивнула, ее губы сжались. Она, очевидно, поняла, что это тот самый человек, который писал письма ее маме. Его реакция на внезапное появление Винтер выражала откровенный шок, а не смутное любопытство старого знакомого.

Дрейк прочистил горло.

— Я не видел тебя с тех пор, как умерла твоя бабушка. Как ты?

Винтер удалось натянуто улыбнуться.

— Я в порядке. Спасибо.

— Что привело тебя в Пайк?

— Я приезжаю каждый год, чтобы навестить могилу матери.

Дрейк захрипел, как будто получил удар в живот.

— Да. Я заметил свежие цветы.

Ноа обменялся быстрым взглядом с Винтером. Неужели Дрейк вчера был на кладбище? Помнил ли он, что это годовщина смерти Лорел?

Спустя двадцать пять лет только член семьи или возлюбленный мог вспомнить точную дату.

Или убийца…

— Вот почему мы здесь, — сказал Ноа, взяв разговор в свои руки.

Дрейк нахмурился.

— Я не понимаю.

— У Винтер есть несколько вопросов о том вечере, когда умерла ее мать, — пояснил Ноа.

— О. — Дрейк озадаченно нахмурился на Винтер. — Твоя бабушка никогда не обсуждала со мной стрельбу, если ты на это надеешься. Если честно, мы вообще ни о чем не говорили. Она была весьма непростой женщиной.

Брови Винтер сошлись вместе от оскорбления, нанесенного ее любимой бабушке. Ноа быстро переключил внимание на себя.

— Нас интересуют события, произошедшие за несколько часов до ее смерти.

Дрейк еще больше озадачился.

— Какие события?

— Ее выходные, проведенные в домике.

Дрейк застыл, его глаза все еще налиты кровью, но уже не блестят. На самом деле, вокруг витало напряжение, которое свидетельствовало о