Персидская гробница. Тигровая Луна. Ребе едет в отпуск - Джеймс Мэйо

— Я его привела, — вступилась Дебби.

— У тебя есть карточка члена клуба, верно? А у него нет. Правда, приятель?

— А приглашение? — спросил Худ.

— Оно ничего не стоит, так что катись отсюда. Этот клуб только для американцев.

Дебби встала.

— Мы и так собирались уходить.

Бенджон поймал ее за руку.

— Ни о чем не беспокойся, милая. Будешь моей гостьей. Сейчас выпьем за знакомство. А ты пошевеливайся.

Дебби попробовала вырваться, но безуспешно.

Бенджон криво хмыкнул.

— Отпусти ее, — спокойно велел Худ.

Повисла напряженная пауза, Бенджон медленно повернулся в сторону Худа.

— Ты меня слышал?

Бенджон вынул сигару и провел громадной лапой по сжатым в тонкую линию губам.

— Ллойд, ты не думаешь пойти… — к ним спешила рыжая красотка. — О, я не думала, что у вас…

Дебби высвободила руку. Худ сухо бросил:

— Увидимся, — и они зашагали к выходу.

— Ллойд, послушай… — не отставала американка.

— Черт, да отвяжись ты! — рявкнул тот.

Шагая по газону, Худ спросил:

— Адрес есть?

— Он дал телефон, но только в обмен на мой. Чтобы он его потерял!

5

Солнце клонилось к закату, когда сержант Бенджон покинул клуб «Толедо». Там народ гулял уже вовсю. Он предпочитал сидеть на террасе с бокалом в руке и подружкой под боком. Впрочем, офицерские жены и дочери ему осточертели, а жена капитана Лавли сидела в печенках. Он никогда не западал на рыжих, а эта вообще была не из лучших. Ей просто нужно было затащить его в постель, а когда это наконец случилось, она принялась так орать, что он чуть не оглох. И она его совсем достала: сначала никак не могла завестись, а потом принялась ныть, что он ее раздавит! Нет, знал он некую Вейр из Арканзаса, та еще была стерва, сыпала внутрь алюминиевую пудру, чтобы трение было, как у девчонки. И сколько сопляков она так одурачила, а ведь клейма на шлюхе ставить некуда!

А вот австралийка стоит того, чтобы ею заняться. И пусть не думает, что от Бенджона легко отделаться.

Сторож автостоянки уже бежал к зеленому «шевроле». Бенджон небрежно швырнул вещи на сиденье и сел за руль, наслаждаясь подобострастными поклонами слуги, хотя как будто даже на него и не глядел. Машина набирала скорость, и нарастало напряжение, зародившееся в Бенджоне при виде смелых прыжков лихой девчонки. Ладно, подождет, пока ему есть с кем разрядиться…

Сексуальная ненасытность Бенджона была фантастической. С ранней юности его способности по этой части поражали и даже пугали партнерш. Даже сейчас он едва мог контролировать свои плотские позывы.

В шестнадцать лет в Кэнтоне, штат Огайо, он примкнул к печально известной банде Мендозы и быстро оказался в колонии для несовершеннолетних. Полученный там опыт и закалка потом не раз ему пригодились. В ВВС Бенджон дослужился только до капрала, зато наловчился сбывать казенное имущество на черном рынке. Его обвиняли в нанесении телесных повреждений подчиненным, но доказать не доказали, зато другая история принесла ему благодарность начальства. В Германии, где он служил, грабители в британской форме пытались обчистить фургон, везущий деньги, а Бенджон очень кстати оказался поблизости. Попытка сорвалась, и бандиты прихватили всего пятнадцать тысяч долларов.

Герой-капрал вернулся на родину с «Пурпурным сердцем», отличными характеристиками и без гроша в кармане. Некоторое время он переходил из гаража в гараж, каждый раз вылетая за грубость или драку. Постоянное безденежье осточертело, но заняться чем-то серьезным не лежала душа. Потом один из местных воротил, Кертис Кэтлин, решил сменить телохранителя и остановил свой выбор на здоровяке Бенджоне. Тот быстро разобрался в тонкостях местной политики и законах преступного мира.

Почти два года он наслаждался жизнью, но потом погорел. Распекая Бенджона за промашку, Кэтлин назвал его ненормальным идиотом и получил в ответ крутую оплеуху. Только невероятным усилием воли Бенджон сдержался, чтобы его не прикончить. На этом его карьера в Кантоне закончилась. Он прекрасно понимал, что жить ему спокойно не дадут, и предпочел убраться подальше. Именно в Вэйкфилде, где он тогда обосновался, случилось то, что все равно должно было случиться.

Поначалу Бенджону подвернулось несколько выгодных заказов, потом удалось угнать грузовик с трубами, но он не вылезал из долгов, когда встретил Барбару Таскон. Ей только что исполнилось шестнадцать, и думала она только о сексе; девочка была еще голубоглазой и грудастенькой, и Бенджон сразу положил на нее глаз.

Хотя его намерения шли куда дальше секса. Отец Барбары был крупной фигурой, владел стекольной компанией и контролировал местное судостроение. Возможность шантажа сама шла в руки.

В гостинице городка Латимер, милях в тридцати от Вэйкфилда, Бенджон с Барбарой записались как супруги. Всю ночь он забавлялся как хотел, попутно снимая ее и себя во всех мыслимых и немыслимых позах, и даже смастерил любительский порнофильм. Зная, что ее родители — люди глубоко религиозные, Бенджон не сомневался, что они хорошо заплатят, чтобы избежать скандала. План его состоял в том, чтобы вывезти девчонку куда-нибудь на выходные, под каким-нибудь благовидным предлогом смыться и предложить ее старикам сделку.

Водительские права Бенджона были просрочены, понадобился человек с машиной. Тогда и подвернулся парень с заправки — Эрл Спратт, который согласился отвезти их в рыбацкую хижину, в которой Бенджон свил любовное гнездышко. Место было уединенное, начни родители артачиться, девчонку можно было продержать сколько угодно.

В двух милях от дома Тасконов был пруд, где Бенджон с Барбарой несколько раз купались нагишом. Там они собирались встретиться, а машина Спратта должна была ждать за пригорком. Тому строго-настрого велели не высовываться, пока Бенджон с девчонкой не появятся. Договорились на семь тридцать, за час до захода солнца.

Вечер выдался тяжелым и душным. Воздух висел над землей, как тягучая патока. Бенджон добрался до условленного места первым, Спратт опоздал на пятнадцать минут и сразу понес какую-то чушь. Он как следует все обдумал и испугался, что их могут обвинить в похищении. Бенджон с ним заспорил. Как случается с безвольными людьми, Спратт проявил безумное упрямство и решил вообще выйти из игры. Бенджон психовал все сильнее, чувствуя, что деньги уходят из рук.

Тут мимо проезжал какой-то коммивояжер в красном «олдсмобиле». Спросив дорогу на Мэрриэт, он прекрасно рассмотрел машину и яростно споривших парней. Это решило дело — едва затих рокот его мотора, как Спратт заявил, что с него хватит, и собрался уезжать.

Бенджон содрогнулся от ярости, схватил Спратта за волосы и вмазал его лбом в приборный щиток. Напоровшись на открытую пепельницу, тот взвыл от боли.