...Для того, чтобы жить - Юрий Дьяконов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И, удивительное дело, за эти минуты никто не нарушил тишины. Каждый будто ждал, когда Ковалев лично с ним поздоровается взглядом, скажет что-то, лишь ему одному предназначенное.
— Нам с вами, ребята, предстоит заниматься самым важным делом: разобраться, где мы живем, как живем. И что нужно делать, чтобы каждый прожитый день был шагом вперед, ступенькой к великой цели — к коммунизму… На вас, как на завтрашних бойцов, глядит и надеется Коммунистическая партия большевиков. Нам нужно знать, как устроено и как управляется наше Советское государство, научиться разбираться во внутренней и международной обстановке. Нам нужно понять, что такое коммунизм и какие пути к нему ведут. Ведь коммунизм, ребята, — не обычная стройка. Ему нужны не просто рабочие руки, не равнодушные исполнители, а энтузиасты, бойцы с горячими сердцами, твердо знающие, чего они хотят и что строят!..
Впервые за все годы, проведенные в школе, с ребятами разговаривали так серьезно, доверительно, как с равными. Оказывается, они не просто мальчики и девочки, дети, как называли их учителя, а люди, на которых надеется партия, люди, которым выпало великое счастье — быть строителями самого справедливого общества на земле.
***В солнечный сентябрьский полдень мальчишки шестой группы «А» в углу школьного двора с увлечением играли в «коня».
На спину «коня», составленную из четырех ребячьих, один за другим вскакивали лихие наездники. Их было вдвое больше. «Конь» пыхтел от натуги, ругался человеческими голосами: «Тише, черти! Мы же не железные!», покачивался из стороны в сторону, норовя сбросить седоков. Но всадники еще крепче сжимали их бока шенкелями, не поддавались.
— Пригнись! — крикнул Олег, прыгавший последним.
Он разбежался и, перелетев через головы трех последних седоков, вскочил на самую середину. Невелик его вес, но говорится же, что и лишняя соломинка может переломить спину верблюду. «Конь» крякнул, закачался и стал медленно валиться на бок.
— Ура-а! — закричали всадники. — Падает! Валится!..
— Эт-то что такое?! — раздался строгий голос.
«Конь» рухнул. На земле образовалась свалка. Вскочив на? ноги, мальчишки увидели Илью Андреевича и виновато затихли.
— Вот вам новый товарищ. Знакомьтесь. Да не учите его этим дикостям! — Заведующий погрозил пальцем и ушел в школу.
Перед возбужденными ребятами стоял длинный, худой мальчишка. Белая, прямо-таки голубоватая кожа обтянула скулы. Она была такая тонкая, что, казалось, сквозь нее можно пересчитать все зубы во рту. Короткие черные волосы торчали ежиком. Большая голова с оттопыренными ушами неведомо как держалась на голубоватом стебельке шеи. Когда-то черная, а теперь посеревшая от многочисленных стирок и солнца рубаха-косоворотка с мелкими стеклянными пуговицами висела на плечах, как на вешалке. А серые, с аккуратной черной заплаткой на колене штаны держал узенький ремешок ничуть не длиннее собачьего ошейника. Из-под нависших бровей смотрели большие карие настороженные глаза.
— Си-лё-о-он! — удивились мальчишки, обступая его и рассматривая со всех сторон. — Соплёй перешибешь!.. Откуда ты такой взялся? Из какой клетки тебя выпустили?!
— Гля! Он еще и говорить не хочет! — начали злиться мальчишки. — Может, ему макарону по шее отвесить?!
— Заткнись ты, макаронник! — Олег шатнул вперед, протянул руку. — Держи пять, друг ситцевый! Меня зовут Олег Курганов. А тебя как?
Мальчишка улыбнулся, обнажив крепкие белые зубы, обеими руками схватил руку Олега, потряс ее, закивал:
— Хорошо, Курган! Друг — хорошо!.. Абдул зовут! Бинеев зовут. Друг — хорошо!
Мальчишки заулыбались. Кто-то крикнул шутливо:
— Абдул! Чего губы надул?!
— Нет! — замотал он головой. — Абдул не надул! Я это… стесняемся. Абдул думал, бить будут! — и опять улыбнулся.
Ребята хохотали, протягивали ему руки, называли себя.
— Тебя что, совсем не кормят? — спросил Толька.
Абдул опустил глаза, переступил с ноги на ногу, ответил, медленно подбирая русские слова:
— Зачем не кормят?.. Кормят. Я сюда брат ехал. Он это… жена Маша есть. Четыре дети есть. Маленькие. Мало кушают. Я большой приехал. Много надо. Где взять?
Мальчишки загудели. Каждый понимал, как туго в такой семье из семи человек, да еще пятеро низ них — иждивенцы.
— На, пощелкай! — Олег выгреб из кармана горсть жареных семечек и протянул Абдулу.
Тот осторожно принял их, высыпал в рот и стал жадно жевать вместе с шелухой.
— Оголодал-то как! — пожалели его ребята.
— Ты щелкай. А то желудок заболит, — посоветовал Олег.
— Нет. Живот все варит! Не болит. Когда кушать нету — болит, — проглотив последние семечки, объяснил Абдул.
Мальчишки зашарили по карманам. Со всех сторон потянулись к Абдулу руки. Кто дал вареную картошку, кто кусок макухи, кукурузной лепешки, завалявшийся леденец.
— Спасибо, друг, спасибо! — говорил Абдул, принимая дары, и тотчас отправлял их в рот.
— Ну, теперь до вечера не умрешь, — улыбаясь, сказал Олег.
Абдул понял шутку и ответил тем же. Демонстративно отпустив ремень на одну дырочку, сказал:
— Зачем до вечера? Три дня жить можно! Толстый стал Абдул, как бай!
Прозвенел звонок, и ребята, окружив новичка, пошли к школе.
— Впереди меня сядешь. На третьей парте, — наставлял Олег Абдула. — Если что — всегда помогу.
Бинеев привязался к Олегу. Ходил за ним, как тень, и все спрашивал, спрашивал. Олег охотно отвечал на вопросы, занимался с Абдулом в школе после уроков и у себя дома.
Трудолюбивый и добросовестный Абдул старался выполнить все, что требовали учителя. Но успехи были невелики. Во-первых, он очень плохо знал русский язык, а во-вторых, был очень стеснительным. Бывало, медленно подбирая слова, неплохо расскажет урок Олегу. А вызовут к доске — все пойдет шиворот-навыворот. В классе смех. Абдул смутится, опустит глаза и замолчит совсем.
Поэтому Олег, кроме законных, принимал и любые другие меры, лишь бы у Абдула в журнале было поменьше «неудов». Подсовывал решения на контрольных. Давал переписывать домашние задания. Во время диктантов заглядывал в его тетрадь, шептал слова, в которых заметил ошибки, пальцем чертил на спине Абдула тире, двоеточия, запятые, а тот расставлял их на бумаге.
Зрительная память у Абдула была отличная. Он мог заучить наизусть целую страницу. Поэтому стоило только Олегу написать на обложке тетради, допустим, на уроке биологии «§ 61» и показать ему на миг, как растерявшийся было Абдул вспоминал, что в этом параграфе написано, и, к удивлению учительницы, довольно сносно отвечал урок.
— Эх, Абдул! — как-то сказал Олег. — Раньше бы тебе приехать. Вот была лафа! Бригадный метод. Представляешь? Вся группа разделена на бригады по шесть человек. Ответил я, скажем, по русскому языку или по истории — всей бригаде в журнал ставят: «оч. хор.», «оч. хор.», «оч. хор.». Отбарабанила Галка Студенцова без запиночки какое-нибудь подобие треугольников — пожалуйста! Всей бригаде «оч. хор.». Хоть я про это подобие, допустим, и понятия не имею…
— Мне бригадный метод хорошо бы! — вздохнул Абдул. — Только, может, неправильно это… Старый человек наша деревня говорит: «Без большой труд и маленький рыбка не вынимишь…»
Абдул продолжал работать: десятки раз читал правила, заучивал слова и целые обороты, писал и переписывал домашние задания. Хотя и медленно, но упорно продвигался вперед. Он уже верил, что одолеет язык и будет успевать по всем предметам.
***К концу сентября зарядили дожди. Как по расписанию. Ночью и утром небо чистое. А с полудня будто гигантским магнитом тянет к городу тучи. И к началу занятий второй смены по крыше уже барабанит нудный дождь. После летней вольницы просидеть шесть уроков за партами мальчишкам нелегко. Хочется подвигаться, размяться. В такие дни ребята особенно охотно бегут на уроки труда.
Шефы, рабочие завода имени Октябрьской революции, школьные мастерские оборудовали с любовью. Не пожалели ни средств, ни времени. И столярная, и слесарная имели полный Набор инструментов, верстаки, необходимые материалы.
Раза два в месяц на занятия приходил член завкома Григорий Степанович посмотреть, чему ребят учат, как они усваивают рабочие навыки, узнать, в чем особенно нуждаются. Благодаря его хлопотам в мастерских появились постепенно хотя и старенькие, но исправные сверлильный и токарный станки, хорошее электроточило. Ребята гордились: таких мастерских ни в одной школе во всей округе не было.
Полновластным хозяином мастерских был Виктор Борисович Коротков. Высокий, худой, болезненного вида человек, он не терпел неточности, расхлябанности. Неизменно появлялся на уроках в аккуратно выглаженном халате, из-под которого виднелась светлая рубашка с серым, в полосочку, галстуком.