Пламя в ночи - Аманда Квик

— Почему?

— В тот год мои родители погибли в железнодорожной катастрофе. Меня поместили в сиротский приют для юных леди. Из-за этих двух событий я потеряла связь с обществом.

— Примите мои соболезнования, мадам. Я лишился родителей, когда мне было шестнадцать. — Гриффин вдруг осознал, что сказал это, не задумываясь, повинуясь импульсу. Эта мысль его встревожила. Он никогда ничего не делал импульсивно. И уж конечно, он никогда не говорил о своем прошлом даже с самыми близкими товарищами.

Аделаида грациозно склонила голову, молчаливо выражая сочувствие. На какое-то мгновение у Гриффина возникло ощущение, что между ними образовалась тонкая, хрупкая связь.

— Как я уже сказала, — продолжила Аделаида, — мой отец был увлечен всем паранормальным. Я помню некоторые темы, на которые он говорил, но не припоминаю, чтобы он когда-то упоминал Николаса Уинтерса.

— Николас Уинтерс был психическим алхимиком. Поначалу он дружил с Сильвестром Джонсом, но потом они стали соперниками, а затем и смертельными врагами.

— Вы говорите о том Джонсе, который создал общество «Аркейн»?

— Да. Как и Джонс, Николас был одержим идеей найти способ усилить свои способности. Он сконструировал прибор, который назвал Горящей Лампой. Каким-то образом ему удалось заключить в нее огромное количество энергии сна. Его целью было использовать прибор для того, чтобы обрести разнообразные таланты, а с их помощью — власть.

— Вы хотите пойти по стопам предка? — В голосе Аделаиды снова отчетливо слышалось неодобрение. — Признаться, я мало знакома с такими вещами, но помню, как отец говорил, что личности, наделенные несколькими паранормальными талантами сразу, не только встречаются очень редко, но и всегда отличаются неустойчивой психикой. Он говорил, что в обществе «Аркейн» для обозначения таких людей есть специальное слово. Это было имя существа из какой-то древней легенды.

— Это слово — Цербер. Так звали монстра, трехголовую собаку, охранявшую ворота ада.

— Да, теперь я вспомнила!.. — Аделаида была в ужасе. — Но ведь вы не настолько потеряли здравый смысл, чтобы желать превратиться в психического монстра? Если ваша цель состоит именно в этом, то вы не получите от меня никакой помощи!

— Миссис Пайн, вы меня неправильно поняли. У меня нет желания становиться сумасшедшим мультиталантом. Напротив, я бы очень хотел избежать этой участи.

— Что-о-о?

— Вы ведь не знаете толком историю «Аркейна»?

— Я только что объяснила…

— Не важно, в этом вопросе вам придется поверить мне на слово. Согласно дневнику моего предка, я обречен стать Цербером, если не найду Лампу и женщину, считывателя параэнергии. Эта женщина должна быть способна обратить вспять процесс моего превращения в монстра.

— Какой ужас! И вы действительно в это верите?

— Да.

— Но как вы можете об этом знать?

— Я знаю, потому что трансформация уже началась.

Аделаида вдруг застыла в молчании. Гриффин понял, что она стала задумываться, не сумасшедший ли он.

— Миссис Пайн, меня нужно спасать, — сказал он. — И по-видимому, вы — единственная, кто может мне помочь.

— Право же, я не думаю…

Чувствуя слабость, он напал. «Прыгнул, словно хищник, да я и есть хищник», — подумал он. Но он был полон решимости не допустить, чтобы это помешало достижению его цели.

— Я готов вам довериться, — сказал он тихо. — Я позволил вам разглядеть мое лицо. Почему бы вам не ответить мне такой же любезностью?

Какое-то мгновение он думал, что Аделаида откажется. Она снова стала постукивать зонтиком по краю постамента, раздумывая. Наконец она сказала:

— Я уверена, что если вы захотите, то сможете найти меня снова. Поэтому, думаю, уже не имеет значения, увидите ли вы мое лицо.

Это была не совсем та красивая капитуляция, которую Гриффин надеялся спровоцировать своими словами, но он не спорил. Он действительно сможет найти ее снова, если захочет.

Гриффин, затаив дыхание, смотрел, как она медленно сминает в пальцах черную вуаль и поднимает ее на поля шляпки. Ему казалось, сейчас перед ним откроется все его будущее.

Выразительные черты ее умного лица приковали к себе его внимание. Волосы цвета виски были зачесаны назад и уложены низко на затылке в пучок, прическа была одновременно и стильной, и строгой. Ее глаза просто заворожили его. Это были глаза женщины, которой довелось повидать и темные стороны жизни. Впрочем, этого следовало ожидать. В конце концов, она вдова. К тому же она провела несколько лет в самых диких краях Америки. Она совершала дерзкие налеты на бордели и спасала девушек, которых без этого ждала бы тяжелая и короткая жизнь шлюх. Она знакома с мистером Пирсом, весьма опасным человеком, что само по себе уже замечательное достижение.

Да, возможно, она и социальный реформатор, но взгляд Аделаиды Пайн говорил Гриффину, что она знает о суровой правде жизни больше, чем большинство дам ее класса и социального положения. Такое запретное знание всегда отражается в глазах.

Но что его поразило больше всего в ее облике, так это читавшаяся в нем духовная сила и решимость. Он пришел к выводу, что она — одна из тех глупцов, добровольных слепцов, которые, даже столкнувшись с суровой реальностью, продолжают верить, что добро и правда в конце концов побеждают.

Он мог бы сказать ей прямо противоположное. Война между тьмой и светом — вечна, как мир. Победители в ней быстро меняются в зависимости от того, на чьей стороне в данный момент больше мощи. Он знал по собственному опыту, что стихии, которые процветают в темноте, победить можно, но только временно. Однако всегда находятся люди, подобные Аделаиде Пайн, которые будут бросаться в эти битвы, каким бы ни было соотношение сил.

Для него такая наивность была непостижима, однако он хорошо знал, что от нее может быть польза. Этим качеством можно легко манипулировать.

Он снова улыбнулся, удовлетворенный.

— Миссис Пайн, вы — женщина моих снов.

Глава 5

— Я очень надеюсь, что я не женщина ваших снов, — сказала Аделаида.

Гриффин слегка прищурился. Аделаиде показалось, что энергия вокруг него стала более тяжелой, более зловещей. Она почувствовала, что у нее шевелятся тоненькие волоски сзади на шее.

— Вы обиделись? — мягко спросил он.

— Конечно, ведь ваши энергетические отпечатки показывают, что вы страдаете от ночных кошмаров. Какой женщине приятно быть героиней самых мрачных, самых неприятных видений мужчины?

Гриффин недоуменно заморгал. Аделаида поняла, что удивила его. А потом он вдруг улыбнулся. Его губы медленно сложились в едва заметную улыбку, но Аделаида почувствовала, что улыбка эта искренняя.