Абсолют (СИ) - Сергей Греков

нужно иметь возможность защитить их. И, сдается мне, что тренированного тела и навыков обращения с оружием будет недостаточно.

— Потенциальное могущество, — поправила она, выделив первое слово. — Ты ведь можешь и не выжить.

— Допустим, я уцелею…

— Со мной делились реалиями твоей локации, — невпопад проговорила паучиха. — Земля в будущем станет жемчужиной вашей сферы миров.

— И к чему ты это?

— Земля. Две равноценные особи. Идентичная внешность. Одинаковые интеллектуальные и физические возможности. Две особи отправляются в далекое поселение. Жизнь с чистого листа. У первой особи есть средства к существованию на целый месяц, — она подняла правую руку. — У второй — только на два дня, — настал черед и левой. — Как считаешь, кто из них добьется больших успехов через двадцать лет?

— Если отбросить фактор удачи… — начал я.

— Удачи не существует, — припечатала она. — Её нет. И не было. И никогда не будет. Вселенная состоит лишь из случайностей и закономерностей. Статистика на большой дистанции уравнивается всегда.

— Но мне ведь повезло, что я оказался здесь, — я повел головой, указывая на белое пространство.

— А муравью повезло, что человек оставил сахар специально рядом с его жилищем, — блеснула паучиха знанием реалий моей локации.

— Хочешь сказать, что я оказался здесь неслучайно?

— Сперва ответь на мой вопрос.

— Хорошо. Если не учитывать фактор случайности и брать только статистику, то большего успеха через двадцать лет добьется тот, кто приложит к этому больше усилий.

— Верно, Снежный Барс, — благосклонно кивнула паучиха. — Тебе дана прекрасная возможность для старта. И только от тебя зависит, добьешься ли ты истинного могущества или будешь прозябать в числе отстающих. Но не обольщайся. Баланс соблюдается всегда. При правильной подготовке даже слабейший может одолеть сильнейшего. Уже сейчас десятки тысяч человек успели попасть в топы.

— Это в какие? — зацепился я.

— Могу назвать только те, которые ты уже упустил. Остальное — тайна.

— Хорошо.

— Скорость прохождения инициализации и победа над исчадием бездны в ближнем бою. А что касается твоего вопроса… Ты действительно считаешь, что существо, которое ты назвал Веней, оказалось случайно именно в этом месте и именно в этот момент?

— Уже нет.

— И это правильно. А теперь, Снежный Барс, мне необходимо сделать то, за что я извинялась.

Женщина тут же вернула себе образ гигантской паучихи и, оттолкнувшись, прыгнула вперёд. Огромная туша, выставив лапы, летела ко мне. Я видел, что заостренные конечности нацеливаются в мою голову и грудную клетку.

Понимая, что меня сейчас убьют, я ухмыльнулся и закрыл глаза.

Глава 5

Секунды шли. Я слышал, как бешено колотится сердце, и явственно ощущал стремительный бег крови в жилах. Аромат ванили, источаемый паучихой, значительно усилился. Осторожно приподнял веки — существо находилось прямо передо мной. Надо же, меня не убили!

— Снежный Барс, всегда борись до конца! — её огромные лапы подхватили меня и поднесли прямо к клацающей морде. — Даже не имея сотой доли процента на успех, сражайся или беги. Не отдавайся на волю случая. Удачи не существует. Твоё могущество зависит только от тебя. Ты мог разорвать дистанцию или попытаться ударить в ответ, но вместо этого, ты, подобно глупому карликовому элефанту, потерявшему хозяина, застыл и приготовился умирать.

Хм, а, может, прямо сейчас врезать пальцами по глазам? Или жвала попытаться оторвать?.. Меня держат за корпус, но руки-то свободны.

— Наконец-то! Верные мысли, — меня поставили на землю. — Ты потенциальный инстансный абсолют. Ты можешь нарушать незыблемые правила гильдий. Над тобой не властны многие законы первостихий, жнецов, страждущих, противоборцев… На тебя не распространяется часть особенностей данжей, отголосков распада и лабиринтных аномалий. Ты уже наделен дополнительными параметрами и несколькими умениями. Но ты не сможешь постичь искусство ремесла. Не сможешь вступать во фракции и объединения. Не сможешь стать адептом первозданных сил. Ты всегда будешь один и можешь полагаться только на себя.

— Спрашивать насчет страждущих и прочего?..

— Не имеет смысла. Тайна, — припечатала она.

— И что будет за её разглашение?

— Узнаешь, когда перережешь нить.

— Ты ведь понимаешь, что я не верю в то, что я самый-самый?

— Для тебя, Снежный Барс, это прозвучит странно, но моё ответвление расы арахнидов до прихода системы не воспринимало концепцию обмана. Такого понятия в нашем мировоззрении не было. Знаешь, как бывший Правитель присоединил мою изначальную локацию к своей сфере миров?

Я, не особо понимая, как связан мой вопрос и эти пространные размышления, промолчал.

— Нам сказали, — продолжила паучиха, — что в случае отказа звезда, согревающая нашу планету, погаснет. Мы, естественно, не желали гибели всего живого и, не поставив эти глупые слова под сомнение, сразу согласились. Без споров и возражений. С тех пор минуло много лет. Я видела, как строились и распадались вечные империи. Видела, как существа забывали о своей истории. Видела, как рождались, возносились и угасали статусные игроки. Но даже сейчас я по-настоящему не могу полноценно осознать обман. Твоё неверие чуждо моему разуму, поэтому мне придется воздействовать на тебя. Надеюсь, администрация простит мне эту малость.

— И?.. — произнёс я через полминуты. Какого-либо магического влияния не почувствовал. Заметил лишь, что капли на концах её шерсти приобретают сиреневый оттенок.

— Среди вас каждый, кто пройдет отбор, будет обладать таким набором приверженности и умений, что будет выделяться на общем фоне. Талантливые кузнецы, алхимики и зачарователи, великолепные торговцы, аналитики и правители, гениальные тактики и стратеги, непревзойденные бойцы… Но в огромной массе индивидуальностей самобытность теряет смысл. В рамках твоей локации любой участник будет считаться легендой. Но ты, если воспользуешься подвернувшейся возможностью, сможешь возвыситься над всеми ними и стать легендой не только на Земле, но и во всех пластах бытия.

В интонациях паучихи не было торжественности, возвышенности или призыва к действию — лишь сухая констатация фактов. При этом весь мой скепсис улетучился — я верил каждому произнесенному слову. Это восьмилапое отвратительное, но в то же время грандиозное создание вдруг предстало предо мной в образе вселенской непогрешимой истины. Все слова казались чистейшей правдой: такой, какую любящая мать сообщает своему чаду, когда говорит, что он для неё самое ценное, что есть в этом мире.

Я, широко раскрыв глаза, — будто это помогало лучше слышать — завороженно, благоговейно внимал и всеми силами, которые мне отвела природа, старался не упустить даже мимолетной фразы. Доверие к паучихе было абсолютным, и если бы она сейчас сказала, что я должен раскурочить свою грудную клетку и вырвать бьющееся сердце, то я, не задумываясь и не сомневаясь, сделал бы это.

Увидел, как капли наполнились привычным розовым цветом. Наваждение схлынуло.

— Что это? — я отшатнулся. Даже в момент,