В сердце моем - Мелоди Томас

Кристофер едва не задохнулся от ярости, заметив, что Уэр намеренно оскорбил его сестру.

– Боюсь, что так, – тихо ответил он.

Александра украдкой бросила на него взгляд через плечо, и Кристофер отвернулся. «Как ей только удается терпеть этого заносчивого негодяя?!» – раздраженно подумал он.

Внезапно бархатные портьеры раздвинулись и в ложу вошла странного вида пара. Узнав в мужчине одного из попечителей музея, Кристофер встал, чтобы поприветствовать его.

– Сегодня в опере настоящее столпотворение, – заметил сэр Оуэнзби, заботливо помогая своей матери усесться поудобнее, а затем, приложив колбу платок, с любопытством принялся разглядывать зал, напоминающий своей формой подкову. – Говорят, всему виной пожар в галерее, – доверительно сообщил он, не преминув подчеркнуть, что обычно лондонский сезон открывается экспозицией в Академии искусств.

На лице у Кристофера отразился вежливый интерес, словно в его познаниях в светской жизни имелись значительные пробелы.

– Да, я что-то слышал об этом.

Оуэнзби наклонился вперед, не отрывая взгляда от переполненного зала.

– Пожалуй, было бы неплохо отправить всех этих расфуфыренных щеголей в Саут-Энд, на строительство канализации. Заставить их немного поработать, а? – Он весело рассмеялся, и Кристофер понял, что неожиданно встретил родственную душу. – Мне хорошо знакомо ваше имя благодаря «Ди энд Би». – Оуэнзби небрежно сунул платок в карман строгого черного сюртука и откинулся на спинку кресла. – Я архитектор, и моя компания тесно сотрудничает с вашей. Я имел удовольствие участвовать во множестве совместных проектов. Насколько я знаю, ваш компаньон сейчас в Кале?

– Дональд, дорогой, – перебила сына его круглолицая спутница, – это не лорд Уэр и его дочь? – Она прикрыла лицо, веером.

Оуэнзби вставил в глаз монокль.

– В последнее время все только о ней и говорят. Она стала знаменитостью. – Архитектор повернулся к Кристоферу и добавил: – Никогда не помешает обзавестись полезным знакомством. Вы имели удовольствие встречаться с лордом Уэром?

Кристофер бросил лукавый взгляд на собеседника. Вопрос Оуэнзби искренне его позабавил, но, заботясь о репутации Брайанны, Донелли предпочел не отвечать.

Отведя взгляд отложи Кристофера, Александра поднесла к глазам бинокль и попыталась сосредоточиться на красочном действии; однако уже к концу первого акта она отказалась от этой мысли, понимая, что все самое захватывающее происходит сегодня не на подмостках, а в зале. Ей не раз приходилось прикрывать рот ладонью, скрывая улыбку, когда снизу, где сидела неутомимая и шумная компания, раздавался очередной хлесткий и не всегда пристойный комментарий.

– Проклятые подонки! – Лорд Уэр громко фыркнул, выражая свое неодобрение.

На какое-то время Александре удалось отвлечься и посвятить все свое внимание спектаклю, но вскоре портьеры за ее спиной в очередной раз раздвинулись и в ложе появился один из коллег отца. На этот раз лорд Уэр поднялся и вышел, и Александра мгновенно потянулась за биноклем.

То, чем она занималась, было не чем иным, как вульгарным подглядыванием. Низость ее поступка заставляла Александру презирать себя. Кристофер Донелли и его сестра сидели в первом ряду музейной ложи и, казалось, внимательно слушали оперу. Рука Кристофера покоилась на спинке кресла Брайанны. Время от времени он наклонялся и шептал что-то ей на ухо. «Должно быть, переводит с немецкого, ведь он свободно владеет этим языком», – подумала Александра.

Вспомнив о том, как грубо только что повел себя ее отец, она опустила бинокль. Кристофер смело встретил его взгляд. Александра невольно улыбнулась про себя. Донелли – единственный известный ей мужчина, который никогда не испытывал страха перед ее грозным родителем.

– Тебе нравится опера? – Ричард Атлер скользнул в соседнее кресло, и Александра вздрогнула от неожиданности. Запах его одеколона показался таким резким, что она помахала рукой, пытаясь отогнать навязчивый аромат.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она.

– Да вот наношу тебе визит, если ты не против. Кстати, это кресло намного удобнее, чем мое.

Александра заметила, что Ричард оставил свою новую любовницу в музейной ложе рядом с матерью и сыном Оуэнзби: одетая в ярко-красное платье с пышными юбками дама напоминала розу, для которой не пожалели удобрений. Александре не раз приходило в голову, что своих женщин молодой Атлер скорее всего находит в Креморн-Гарденс.

– Сегодня твой отец в своей родной стихии, – заметил Ричард.

– Парламентская сессия в самом разгаре, и неплохо было бы заключить союз со своими соседями против общего врага.

– Вчера ты так и не показалась на работе. Все будет шито-крыто, ты же меня знаешь. – Ричард перешел на драматический шепот: – Леди-профессор, уважаемый член академического сообщества. В какие неприятности ты влипла на этот раз, Александра?

– Я?!

Это было в духе Ричарда – бросить ей подобное обвинение. Можно подумать, она только и делает, что навлекает на себя всевозможные беды. Александра знала Ричарда почти всю свою жизнь: он был высок, красив, как Адонис, и считался большим франтом. Но она никак не могла забыть один эпизод, когда ей довелось увидеть его голым. Им обоим тогда было по пять лет, и для Александры стало настоящим потрясением неожиданное открытие, что мальчики, оказывается, мочатся совершенно иначе, чем девочки.

Они были в большей степени друзьями, чем соперниками, и Ричарду не раз доводилось приходить на выручку Александре и поддерживать ее с тех пор, как она вошла в штат сотрудников музея. Но, как почти все молодые люди своего круга, Ричард с гораздо большим пылом предавался игре и приятному времяпрепровождению в окружении друзей и собутыльников, чем усердной работе: если бы не Александра, делавшая за него львиную долю заданий, ему вряд ли удалось бы успешно завершить университетский курс. За минувшие годы она так привыкла к тому, что безобидный малый занял прочное место в ее жизни на правах друга детства, что почти не обращала внимания на его причуды и художества, если, конечно, он не позволял себе возмутительных замечаний в ее адрес.

– Такты намекаешь, что я сделала что-то дурное, мистер Атлер? – Александра не стала бросать Ричарду ответные обвинения в том, что ему не хватает твердости и вдобавок он плохо разбирается в женщинах. – У тебя нет никакого права меня судить, – добавила она.

– Ну конечно, ты ведь никогда не совершаешь ошибок.

– Если ты имеешь в виду мои профессиональные обязанности, то это правда.

Ричард задумчиво покачал головой:

– Что-то не припомню, когда ты в последний раз так решительно себя расхваливала...