Восхищенный взгляд - Дженнифер Аподака

– Айзек, разве у нас назначена встреча?

Айзек перевел взгляд своих умных и по-собачьи обаятельных карих глаз на Арнольда.

– Да нет, просто заскочил узнать, не хочешь ли ты прихватить что-нибудь на ужин и провести вечер у телевизора.

Мэллори гордо вскинула голову.

– Не могу. Я сегодня работаю.

Айзек подошел к столу Мэллори, так что край стола коснулся его стрелок идеально отглаженных брюк.

– Ты похудела, Мэллори. Ты вообще ешь что-нибудь?

Мэллори сжала зубы. Она ненавидела эту его способность читать ее мысли и угадывать ее желания. Беспокоиться о ней. Переживать.

– Конечно, я ем. Но девушка должна следить за фигурой. – Мэллори засмеялась и кокетливо улыбнулась Арнольду.

Арнольд тут же отреагировал:

– У вас очень милая фигурка.

С Айзеком произошла мгновенная перемена – из напоминавшего милого щенка добродушного увальня он превратился в акулу, готовую к атаке. Стоило ему бросить один взгляд на Арнольда, как тот опустил глаза и заторопился.

– Поговорим потом, Мэллори. У вас есть моя визитка, так что звоните, если вам что-то понадобится, – сказал Арнольд, поспешно направляясь к двери.

Мэллори закатила глаза.

– Зачем ты это сделал? Он вел себя безупречно!

Айзек ничуть не раскаялся.

– Он вел себя как похотливый кобель. – Опершись ладонями о стол, Айзек буравил ее взглядом. – Ты очаровательная талантливая женщина, а не игрушка из секс-шопа. Ты заслуживаешь лучшего, чем он может тебе предложить.

Мэллори потерла лоб и сказала:

– Уходи, Айзек.

– Что с тобой, Мэл? У тебя голова болит?

Мэллори опустила руку и посмотрела ему в глаза.

– Нет, у меня просто много работы. Уходи, Айзек.

Он посмотрел на экран ее компьютера.

– Что ты прячешь?

– Ничего. Ты мне не отец! Убирайся. – Мэллори и сама слышала, как устало и взвинчено звучит ее голос.

– Мэл…

И эти интонации, эти менторские интонации стали для нее последней каплей. Этот тон слишком явственно напоминал ей о том, что в жизни ее не было ничего глубокого и прочного, кроме, пожалуй, ее дочери. Айви – вот все, что было у нее в жизни. Если задуматься, то что общего такой благовоспитанный, преуспевающий мужчина мог иметь с городской шлюхой? Если она и была ему нужна, то лишь для того, чтобы попытаться ее изменить, исправить, вернуть на путь истинный, переплавить ее в фальшивку, в которой будет убита сама суть того, что составляет личность Мэллори Йорк.

– Убирайся. Я не шучу, Айзек.

Он хмуро смотрел на нее.

– Когда тебе надоест убегать?

– Никогда.

Когда раздался звонок в дверь, Айви была вся в краске. Взглянув на свои рваные джинсы и символически прикрывающую тело майку, она поморщилась.

– Неплохо для рабочей встречи в среду вечером. – Айви потеряла счет времени. Опустив кисть, она прошла по листам пластика, которым застелила пол, защищая его от краски, к входной двери.

– Она сводит меня с ума.

На пороге стоял не Люк, а Айзек Кейн. Друг, адвокат, защищающий в суде уголовников, и человек с редким терпением. Человек, умеющий ждать. А дожидался он того времени, когда ее мать проявит к нему благосклонность. Но Айзек был уже в годах, и выглядел он на свой возраст. Очки в темной оправе, небольшое брюшко, жалкие остатки каштановых волос на блестящей лысиной голове и убийственная улыбка. Улыбка, которая завоевывала ему доверие маленьких детей и рождала в мужчинах желание выпить с ним пива. Но вот с женщинами… Женщины считали такую улыбку слишком открытой. Слишком честной.

Слишком скучной.

И еще он был безнадежно влюблен в ее мать.

Айзек ворвался в дом. На ногах у него были старомодные мокасины, и – о Боже! – поверх рубашки с галстуком он надел вязаную безрукавку.

– Она что-то замышляет. Я уверен. У нее в кабинете был какой-то мужчина, и они что-то обсуждали, загораживая от меня изображение на компьютере. А потом Мэллори вышвырнула меня из офиса!

Айви оставила входную дверь открытой и проводила Айзека в гостиную.

– Зачем ты так себя изводишь? Сколько женщин сочли бы за счастье с тобой встречаться!

Айзек повернулся и посмотрел Айви в глаза.

– Но я люблю твою маму.

Айви хмыкнула.

– Ты ведь умный человек, Айзек, но, когда речь идет о моей матери, у тебя словно шоры падают на глаза. Ты или, слеп, или глуп. Выбирай.

– Я серьезно, Айви. Но у меня терпение на исходе. – Айзек запустил длинные пальцы в то, что осталось от его шевелюры.

Айви остановилась посреди листа пластика и уставилась на Айзека.

Он выглядел сейчас несчастнее обычного.

– Я серьезно, Айзек. Забудь о моей матери. Она ищет острых ощущений, а не серьезных отношений. Прости, но я не хочу подслащивать тебе пилюлю. – Айзек был мужской версией тех женщин, что звонили на шоу Айви. Те тоже были уверены в том, что способны изменить мужчин, которых любят. Но Айзек отличался от этих женщин тем, что относительно денег он никогда не проявлял легкомыслия. Да и мать Айви не стала бы обчищать его счета с помощью добытых кодов. Но эмоциональный аспект проблемы был тем же самым. Айви было больно смотреть на то, как хороший, надежный человек бросает годы на ветер в ожидании, пока повзрослеет ее мать.

– Она просто напугана.

Айви беспомощно моргнула. Айзек хорошо знал ее мать, возможно, он понимал мать Айви лучше, чем ее дочь. Но Мэллори никогда не изменится.

– Она упряма и намерена оставаться двадцатидевятилетней до самой смерти. – Айви чувствовала, как против ее воли в ней закипает раздражение. Она знала, что Айзек ее поймет. – Она просто не хочет быть взрослой! И никогда не хотела быть взрослой. Она гоняется за каждым парнем с накачанными мышцами и спортивной машиной. Я просто чертовски устала вызволять ее из неприятностей.

Айзек стремительно приблизился к Айви, схватил ее за плечи и заглянул в глаза.

– Тогда не надо ее спасать. Прекрати это делать, Айви. Отпусти ее, дай ей упасть. Черт, я о ней позабочусь.

– Это не выход. Ты не захочешь, чтобы она стала твоей лишь потому, что ей некуда будет деться.

– Я уже почти готов к этому.

Айви осталась невозмутимой.

– Тогда ты совсем не тот, кем я тебя считала. – И это было так на сто процентов.

Айзек боролся с собой секунду или две. Айви видела следы этой внутренней борьбы на его лице, в упрямо сжатых губах, в глазах. Затем он протянул руки, чтобы обнять ее.

– Отпусти ее немедленно.

Айви замерла, услышав этот дрожащий от ярости, угрожающий голос.

Айзек оглянулся на дверь и попытался спрятать Айви за свою спину.

Но Айви разгадала его маневр и, повернувшись к двери, предстала перед Люком. На нем была свободная фланелевая рубашка, одетая поверх футболки с выразительной надписью «Пацифисты за СЕКС», и мешковатые джинсы. Волосы были собраны в тот же дурацкий хвост, а в каждой руке было по пластиковому пакету из супермаркета. Айви смотрела на Люка, но сейчас перед ней был совсем другой Люк. Не тот, которого она знала. Глаза его за стеклами очков из голубых стали серыми, грозными, как грозовые тучи. В том мужчине, что стоял на пороге ее дома, не было ничего от неуклюжего добродушного увальня. Он стоял в боевой стойке, чуть расслабив колени. От пристального взгляда его ничто не ускользало.