Тирра. Невеста на удачу, или Попаданка против! - Ирмата Арьяр

– А маги разве не потомки айэ?

– Маги! – презрительно скривилась матушка Зим. – Людишки, возомнившие себя равными нам! Хозяевами нашей земли! Как седло не может быть лошадью, так и маг не может быть айэ. Айэ – ветер, а маг – крылья мельницы. Маги могут ловить и использовать потоки силы нашего мира, но они никогда не станут живым сердцем этого потока.

– Почему тогда вы взяли в ученицы Тиррину, человека?

Старуха отвела глаза и ничего не сказала, но я уже все поняла.

– Десятое колено… В ней проснулась кровь айэ, так?

Матушка Зим вместо ответа подвинула к себе и раскрыла огромный гроссбух, забытый мной на столе.

– А теперь о твоих обязанностях экономки. У нас слишком мало времени, а тебе нужно многое запомнить…

– Подождите. Я вот чего не понимаю, матушка Зим. Вы говорили, что магия на меня не действует. Но ваши манипуляции с моей внешностью доказывают обратное!

Старуха на миг смутилась.

– Ах, милая, магия магии рознь. Разве в твоем мире нет лечебных трав? Они воздействуют на тело, но их сила совсем не магическая. Так и тут. Некоторые вещества нашего мира оказывают пластическое воздействие на строение кожи и даже кости, но это не полноценная магия. Именно поэтому ты самостоятельно сможешь обновить личину, когда закончится срок действия моих зелий.

– А гребень? Пока вы меня расчесывали, я запомнила каждое слово, а у меня не настолько развита память.

– У тебя прекрасная память, дитя чужого мира. Гребень лишь усиливает твои способности, не более. Как эхо в горах усиливает голос. Носи его не снимая, и ты справишься даже с замком Черного Ворона его величества.

Я с подозрением прищурилась на колдунью, но она была сама доброжелательность и невинность.

Может, она и не лжет. В конце концов, есть же и в нашем мире методики развития памяти и когнитивных способностей, хотя магии нет. Все дело в технологиях.

Но верить ей я не могу. Посмотрим, что за гребешок. Проверим, как только вырвусь из паучьего логова. Хотя я и не унаследовала магию Тирры, но ведь в замке наверняка найдутся сведущие люди…

До самого вечера старуха мучила меня необъятным гроссбухом и инструкциями по ведению хозяйства, прервавшись только на скромный ужин, но добилась только того, что я уверилась: провалюсь. В первый же самостоятельный рабочий день провалюсь, даже если мой бывший жених наймет меня на должность экономки.

Когда уже почти стемнело, а шум и топот в доме затих, старушка зажгла тусклые свечи, а служанка принесла пару приличных, хотя и скромных платьев для меня – одно на сейчас, второе на смену, – помогла мне переодеться и закрепить на косах легкую накидку, положенную по обычаю незамужней даме низшей аристократии вместо чепчика простолюдинки.

Серый цвет в сочетании с серыми полуседыми волосами сделали меня совсем невзрачной – родная мать не узнала бы Тирру.

Прощай, девочка.

У Тамары Коршуновой начинается новая жизнь под именем Тайры Вирт.

Глава 5

Черный Ворон его величества

Приближалась ночь. Я уже устала и сидеть, и стоять, и ходить вдоль стен.

Мой мозг, даже пришпоренный гребнями, отказывался воспринимать лавину информации о должностных обязанностях домоправительницы, иерархии слуг и устройстве замкового хозяйства, а граф Орияр все не вызывал кандидатку на собеседование. Может, надо было резюме в письменном виде подавать?

– А если он уже уехал? – в сотый раз спросила я матушку Зим, лежавшую на единственной койке не раздеваясь поверх покрывала.

– Здесь он еще. Мало дел разве? Сад обследовать, свидетелей допросить. Он только что с королевским дознавателем снова побеседовал и твоего опекуна позвал.

Колдунье не надо было выходить из комнаты, чтобы быть в курсе всего, что происходит в доме: кто где находится и куда идет. Удивительная осведомленность. Но даже если она знала еще и содержание разговоров, то мне об этом не сообщала.

Наконец о нас вспомнили.

Дверь в каморку матушки Зим содрогнулась от стука и, едва колдунья успела вскочить с постели и оправить юбки, распахнулась, впустив бритого наголо мужчину в воинской форме – кожаные штаны и латы, скрепленные металлическими полосами и шишками. Безобразный рваный шрам на левой щеке делал его мужественное лицо уродливым.

На широкие плечи незнакомца был наброшен дорожный плащ, скрепленный рыцарской фибулой с гербом в виде летящей птицы с мечом в лапах. В местной геральдике я не разбиралась, но силуэт ворона узнать несложно. На оголовье меча, выглядывавшего из-под полы плаща, тоже виднелась воронья голова с глазами-агатами. И серьга в левом ухе напоминала птичью голову.

Неужели это и есть Ворон? Не может быть. Этому рубаке лет тридцать пять!

Я вздрогнула, когда пристальный взгляд колючих глаз, скользнув по колдунье, остановился на мне, а узкие губы скривились в неприятной ухмылке. Мне этот лысый тип сразу не понравился, я даже пожалела, что с моей невидимостью покончено.

– Эта, что ли, твоя протеже, ведьма Зим? – спросил незнакомец, оглядев меня с ног до головы. Нет, все-таки он не граф Орияр, его голос оказался совсем другим, басовитым и грубым.

– Чего тебе надобно, сэр Гринд? – неприязненно спросила матушка Зим.

– Хочу посмотреть, какой гнилой подарочек ты пытаешься пристроить в наш замок.

– Твое ли дело наем слуг? – подняла бровь колдунья.

– Мое дело – все, что касается безопасности моего господина. Я должен проверить твою девку на ведьмовство.

Он еще и маг.

– А что, у графа самого силенок нет? – съехидничала колдунья.

– Будет он возиться со всякой швалью. Тебе меня сначала надо задобрить, ведьма. Без моего согласия не видать этой девке даже места в свинарнике, не говоря уже о замке.

Такой наглости я стерпеть не могла. Вздернула подбородок, процедила сквозь зубы:

– Не знаю, кто вы такой, сэр, но ваше поведение далеко от рыцарского. Я дама, а не девка.

– Дама? – гулко хохотнул грубиян.

– Я думала, ты окривел, Гринд, а ты совсем ослеп, бедняга, – фыркнула матушка Зим. К моему изумлению, колдунья оказалась знакома со светским этикетом и представила нас по всем правилам: – Достопочтенная мэйс Тайра, позволь представить тебе рыцаря Гринда, командующего гарнизоном замка Черного Ворона. Сэр Гринд, перед тобой мэйс Тайра Вирт, дочь рыцаря Симмерса Вирта.

– Мэйс? – переспросил грубиян, словно не расслышал принятое в этом мире обращение к незамужним девушкам. – Она еще и не замужем, в ее-то возрасте?

– Я дала обет Небесам, и мужчины меня не интересуют, – процедила я, выдержав долгий неприязненный взгляд так и не поклонившегося наглеца.

Боги, почему мне так везет на мерзавцев? Если он – командующий гарнизоном, то сможет пакостить мне на каждом шагу. Я еще не принята на работу, а уже нажила врага.

Неизвестно, чем бы закончилось наше противостояние, но в комнату с запоздалым стуком ворвался мальчишка лет двенадцати, служивший посыльным у баронессы, торопливо поклонился и выпалил:

– Матушка Зим, его сиятельство просит вас подняться в кабинет вместе с вашей знакомой, если вам не сложно! Но если вы не можете, я мигом сообщу, и он сам спустится.

– Поднимусь, не рассыплюсь, – проворчала старушка.

Командир гарнизона не стал нас сопровождать. Фыркнув, отправился на улицу, и по всему первому этажу раскатился его бас:

– Седлай коней, живо!

Поднимаясь по лестнице, я тихо спросила у колдуньи:

– За что он меня так невзлюбил?

– Не обращай внимания, он такой со всеми женщинами с тех пор, как его молодая жена сбежала с бывшим секретарем Ворона.

– Я ее понимаю, от такого чудовища не грех сбежать. Их не нашли, надеюсь?

– Нашли и казнили. Ее за прелюбодеяние, а секретаря за предательство. Ворон такого не прощает.

Меня передернуло. Ну и нравы тут. Средневековье какое-то. Мракобесы. И зачем я по доброй воле лезу в гнездо убийц?

Следуя за мальчиком, мы поднялись на второй этаж, свернули в правое крыло.

Боги мои, я тут всего один день не была, а такое впечатление, что полжизни прошло. Да я вообще другим человеком стала! Это входит в привычку.

Резные двери кабинета распахнулись, и настроение упало ниже нулевой отметки: наглый гость по-хозяйски устроился в моем любимом кресле за моим любимым столом у окна. А ведь в огромном кабинете, совмещенном с библиотекой, был вполне солидный рабочий стол, похожий на бильярдный – большой, массивный, на львиных лапах, со столешницей, обитой зеленым сукном. За ним любил работать отец Тиррины. Но граф Орияр – а именно он, без сомнения, сидел к нам спиной – выбрал изящный ореховый столик и что-то быстро писал.

Мой опекун стоял в двух шагах, не смея присесть. Лицо его было покрыто нервными красными пятнами, нижнюю губу он досадливо прикусил и в целом выглядел как нашкодивший и побитый бульдог.

– Подписывайте, барон. – Граф, не обращая на нас внимания, хотя сопровождавший нас мальчишка доложил о нашем прибытии звонко и громко, подвинул к краю стола, поближе к Ирвину Гинбису, лист бумаги и магическое чернильное перо.