Дарт Вейдер ученик Дарта Сидиуса - Jamique

- Что-то мы с тобой очень тяжёлое сдвинули, Вейдер, - сказал он, не дожидаясь ответа. - Что-то настолько тяжёлое, что оно грозит упасть на нас вновь и придавить… теперь уже безвозвратно.

- У нас нет пяти лет, повелитель.

- А сколько?

- …почему вы не спросили: “почему”?

- Потому что это второстепенный вопрос.

- Полгода, - сказал Вейдер.

- А вот теперь наступает время вопроса “почему ”, - практичным тоном сказал император. - Так почему, Вейдер?

- Кеноби… Бен… он был связан с моим сыном… он и сейчас связан…

- Прекрати истерику, Вейдер!

Мокрой оплеухой по мозгам. Такого резкого и повелительного голоса Вейдер у него давно не слышал.

- Прекрати истерику и закачивай ныть! Главнокомандующий Имперских вооружённых сил! Чуть не погубивший их ради своего сыночка!

- Император…

- Я двадцать три года как император, - Палпатин неожиданно встал. - А вот ты, - он подошёл к нему так близко, что Вейдер не смог бы встать, не сбив Палпатина с ног, - последние четыре изображал из себя невесть что. Опять начинается? Приди в себя, Владыка ситхов!

Лучше бы он его по лицу ударил. Хотя для этого Тёмному лорду пришлось долго и мучительно освобождаться от маски. Вейдер дышал. Ритмично на вдох-выдох… Император стоял и ждал.

- Когда я шёл сейчас по коридору, - проговорил Вейдер, взглядом упираясь в грудь императора, - я думал, что этого могло не быть. Всего, что вокруг…

- Молодец, - язвительно бросил Палпатин. - Разум в тебе всё же пробудился. Или мне тебя от рецидивов лечить? Сколько раз ты будешь ухать в ту же ловушку? Мой маленький, мой сын, мой… Никакой он не твой! Бенов, Ларсов, Амидалин - не твой! И если ещё раз подумаешь об обратном!…

- Что вы сделаете, повелитель?

- В зелёный цвет перекрашу.

Вейдер медленно поднял голову… и засмеялся.

- Смешно ему очень, - проворчал Палпатин, кутаясь в хламиду и идя обратно в кресло. - А мне не очень. Более того: мне совершенно не смешно.

- Простите, учитель…

- У меня прощения не проси! Под твоим началом тысячи людей, об этом подумай! Из-за шипа, что тебе в одно место попал, всю Империю четыре года трясло! Зачем ты Оззеля задушил?

- Он был болван.

- Перевёл бы на другой корабль.

- Болван и на другом корабле останется болваном…

- А что тебе сделал Ниида?

- А что вам сделал весь тот госаппарат, который вы в первый год Империи уничтожили подчистую?! - взорвался Вейдер.

- Болваны были, - ехидно ответил Палпатин.

Тёмный лорд только рот открыл. Как всегда, его любимый учитель проводил с ним психотренинг, а он, как всегда, понял это только когда тот сам сказал об этом.

- Ну, повелитель…

- А теперь, когда ты перестал предаваться сентиментальной скорби по поводу гибели всего мира, объясни мне про сына, Кеноби и про то, как это связано с нами.

- Он… он с ними…

- Кеноби уже “они”, - снова съязвил император. - Когда ты научишься свои мысли ясно выражать?

- Когда захочу!… Они - это они, - устало ответил Вейдер. - Морд я их не видел, но морды были… Кеноби только первое звено. А за ним…

- Умершие джедаи? - спросил Палпатин с неприкрытым любопытством. В тоне была и издёвка. Вейдер невольно усмехнулся: учитель…

- Не знаю. Не уверен. Ощущение большой толпы людей…

- Которые держат твоего сына?

- Да. Они его держали. Крепко. А потом… Его отпустило. Когда мы… сделали не то, что нужно…

Живые и умные глаза императора смотрели на него.

- Вейдер, - сказал тот почти ласково, - так почему ты считаешь, что это связано с нами?

- Они хотели нас убить.

- Нет, мой мальчик, это я понимаю. Я не понимаю, почему они всё ещё представляют для нас опасность. Они отпустили твоего сына. Так почему не пять лет, а полгода?

- Я… - Вейдер судорожно стиснул в кулак свою уцелевшую руку. - Я испугался.

Промежуток тишины.

- Да, - трезвым тоном сказал Палпатин. - Это серьёзно.

-Это… - с трудом сказал Вейдер, - запах той силы… Огромной силы… Самой огромной, какую я только знал… В тысячу раз меня сильнее…

- Запах?

- Да, повелитель, - Вейдер сглотнул. - Из детства. Из юности. Из снов. Судьба.

И новая тишина.

- Да, - произнёс Палпатин на удивление мягко, - судьба - самая непреодолимая сила… Но кто же знал, что она состоит из миллионов враждебных тебе воль?

Вейдер вздрогнул и вскинул голову.

- Учитель?…

- Да-да, - ласково кивнул ему Палпатин. - Судьбу ошибочно считают за некий фатум, безличный ток жизни. Кто-то отрицает её, кто-то считает себя её творцом, а кто-то полагает, что она как Великая Сила: течёт и будет течь. Но у судьбы, мой мальчик, - его сухая ладонь накрыла плечо Вейдера, - миллиарды живых враждебных глаз. Те, кто не желал в мир нашего прихода. Те, кто делал всё, чтобы нас изменить. А когда изменить не удалось - и, поверь мой мальчик, таких, как мы, изменить невозможно - было положено нас искалечить и убить, убить нашими же собственными руками… Прости, но не затянул бы ты свой бой с Кеноби…

- Да.

- Вот видишь, - он легонько погладил его по плечу. - Ты всего лишь своими глазами увидел это, Вейдер. В мире накопилось слишком много добра. И в нём слишком яркий свет. А мы умираем. Ситхи умирают. Злые и недобрые. И миллиарды просветлённых день и ночь смотрят на нас, до тех пор, пока их взгляды и их воля не обретают овеществлённую плоть и не поворачивают нашу жизнь так, как им угодно. Этому почти невозможно противостоять. Но, - император с достоинством выпрямился, - я, старый ситх, а ныне тёмной силой своей Император большей части галактики, это умею. Я всю жизнь ломал чужую судьбу. Поверь, мой мальчик. Я много не сумел. Я допустил, чтобы твоя судьба тебя всё же настигла. Но ты не умер. И я тебе обещаю, - взгляд Палпатина стал жёстким, - ты будешь жить долго. Очень долго. И от взглядов миллиардов просветлённых я тебя сумею закрыть. А потом и привить иммунитет. Ты много не знаешь, - с сожалением покачал головой старый ситх. - Очень многого. Играешь со своей Силой… Вейдер, давай уговоримся. Пора становится взрослым. Империю мы завоевали. А теперь… Теперь стоит разобраться с прочим. Итак, ты хочешь сказать, что “полгода” - это твоё ощущение после погружения туда через связь с сыном?

- Да, учитель.

- Таким образом, никто тебе это не говорил, сам ты это не вычислял, а просто почувствовал неизмеримую тяжесть, которую опознал как то, что испытывал в молодости?

- Неизбежность, - кивнул Вейдер.

- И полгода - это твой расчёт своей собственной прочности.

- Да, повелитель.

- А моей?

- Но вы связаны со мною!

- А что, разве оттуда тебя твоими джедаями зацепило?… - через секунду Вейдера огрел яростный взгляд: - Говори: зацепило или нет, неуч проклятый?!

- Я не неуч…

- Ты безрассуден и неосторожен, - совершенно успокоившись, сказал Палпатин. Ответ на свой вопрос он получил в тоне ученика. - И всегда был безрассуден и неосторожен. Слишком горячая голова…

- Это у меня-то?

- Не у меня! Вейдер, - испытывающий взгляд императора вскрыл его до самых печёнок, - ты ведь хотел придти на помощь сыну. Зацепиться за него и помочь. Ещё до того, как понял, что ему ничто не угрожает.

- Я о вас вспомнил.

- О, - хмыкнул Палпатин. - Я тебя умоляю. Как это трогательно.

Вейдер покачал головой и стал смеяться - который раз за день.

- Повелитель…

- Что? - поинтересовался Палпатин.

- Послушайте…

- Я слушаю тебя очень внимательно, - с преувеличенной вежливостью откликнулся император. - Что ты хочешь мне сообщить?

- Я… я вас люблю, - выпалил Вейдер.

- Я сделаю запись твоих слов, - кивнул император. - И буду давать тебе прослушивать всякий раз, когда помутнение снова обрушится на твой роскошный шлем.

- Император!!!

- Ха-ха, - ответил император. - На случай, если у Амидалы ещё были дети.

- ???

- Ну, если она родила не двойню, а тройню, - пояснил Палпатин деловито. - Твои дети в последнее время размножаются, прости, как семейство грызунов-травоядных. Так что я жду всего…

- …когда я всё-таки задохнусь, - прерывистым от судорожных вдохов голосом сказал Тёмный лорд, - это будет ваша вина. Мне нельзя смеяться. Столько смеяться.