Дуэт смерти - Нора Робертс

— Передай Моррису… Ну, просто скажи ему: с возвращением. — С этими словами Пибоди вылезла из машины.

«Да уж, с возвращением! Ничего себе подарочек мы ему приготовили!» — хмуро думала Ева, отыскивая просветы, чтобы влиться в поток движения. Это было нелегко: всюду ограждения, толпы пешеходов, стремящихся увидеть парад на Пятой авеню, дорогу загромождали торговцы с тележками и лотками, предлагавшие закуски, прохладительное и горы сувениров.

Ева упорно, дюйм за дюймом, пробивалась вперед, но через несколько кварталов ее скорость снизилась до черепашьей. Она грозно прищурилась, разглядывая толпу туристов и местных жителей, стоящую непроницаемой стеной, и подумала: увижу еще хоть одного идиота со значком мира на груди или разноцветным флажком, пущу в ход оружие. И пусть не обижаются.

«Вот где у меня сидит ваш мир», — яростно думала она.

Бросив взгляд на часы, Ева тяжело вздохнула и воспользовалась телефоном на приборном щитке, чтобы позвонить Рорку.

— Лейтенант? Полагаю, этим звонком вы не хотите меня известить, что возвращаетесь домой?

— Нет, я пробиваюсь через этот хаос. День мира называется! Если люди так хотят мира, какого черта им дома не сидится?!

— Ну, может быть, потому, что им хочется разделить свои добрые чувства с ближними? — предположил Рорк.

— Бред! Просто им хочется напиться и безнаказанно тискать женщин в толпе.

— И этот фактор нельзя сбрасывать со счетов, — согласился он. — Ты куда направляешься?

— В морг. Это скверное дело.

— Мне очень жаль. Можешь мне сказать?

— Шестнадцатилетняя дочь отличного копа, недавно получившего капитанские нашивки. Изнасилована и убита в своей спальне. Родители обнаружили ее тело этим утром, когда вернулись домой из отпуска.

— Мне очень жаль, — повторил Рорк.

Пытливый взгляд ярко-синих глаз был устремлен на Еву. Она знала, что Рорк ищет трещины в ее броне, следы потрясения.

— Я в порядке, — твердо сказала она.

— Хорошо. Я могу чем-нибудь помочь?

«Ты только что помог, — подумала она. — Тем, что спросил».

— Я пытаюсь сложить вместе части головоломки. Одна из них — Джеми.

— Джеми? Каким образом?

— Они дружили.

— Но ты же не думаешь…

— Нет, я не думаю. Я проверю его алиби просто потому, что не хочу оставлять пробелы, но он не подозреваемый. У нее был тайный приятель — похоже, он ее выслеживал с целью убийства. Готовился основательно. Я еду в морг, хочу проверить, совпадают ли части моей головоломки с тем, что найдет медэксперт. Потом загляну в лабораторию.

Завидев просвет в движении, Ева устремилась в него, дала по газам, включила вертикальный режим — боже, как она обожала эту тачку! — перелетела через препятствие и свернула на запад.

— Я попросила Уитни вызвать на работу Дики Беренски. Он, конечно, тот еще тип, но в лаборатории он лучше всех. Потом я собираю брифинг в Управлении. Нам надо прокачать похожие преступления, проверить электронику, начать поиск по тем местам, где она с ним бывала.

— Пожалуй, я подъеду и понаблюдаю за твоей работой.

— Послушай…

— Я не буду мешать, если ты об этом. Не буду вмешиваться, если ты не хочешь. Но Джеми ты не удержишь, он ввяжется обязательно. И вот тут я могу помочь. Ты говоришь, ее родители, а ее отец — капитан полиции, вернулись домой и нашли ее убитой. Но ничего не говоришь о дисках с камер наблюдения или системе сигнализации. Можно предположить, что коп, тем более ветеран, примет все мыслимые и немыслимые меры, чтобы обезопасить свою семью. Тут есть над чем поработать электронщику.

— Это сфера Финн.

— Что ж, буду рассчитывать на его благосклонность.

«Я так и знала», — подумала Ева, но вслух спросила:

— Неужели ты не хочешь тихо и мирно провести воскресенье дома?

— Да я бы с удовольствием, если бы жена была со мной. Только вот она проводит время совсем по-другому.

— Ну, как хочешь. Вопрос: почему ты мне не сказал, что приплачиваешь Джеми к стипендии?

Вид у Рорка был как будто слегка растерянный.

— Попался!

— Это не преступление.

— А вот в этом я не вполне уверен. Я думал, ты увидишь тут попытку подкупа с целью заманить его в одну из моих компаний. Разве не так?

— А что, попытки не было? — парировала Ева.

— Ты чертовски права, была. Скажу больше: это была отличная попытка. Но мальчишка вбил себе в голову, что станет копом. Если не передумает к окончанию универа, это будет находкой для тебя и потерей для меня. Мальчишка — гений, черт бы его побрал!

— Лучше тебя?

Синие глаза Рорка блеснули лукавством.

— А вот этого не дождешься. Зато он честнее. Увидимся в управлении.

— Не езди по Пятой. Господи! Хотела бы я, чтобы ты это видел! Какой-то кретин изображает из себя знак мира. Большой желтый круг, а из него торчат голые ноги-руки. Люди такие психи… Увидимся позже.

Ева знала, что он обязательно придет, как знала и то, что чрезвычайно полезно пользоваться услугами преступника — бывшего! — в следствии по делу о взломе электронных замков и кодов.

Дина могла сама дать убийце код доступа к контрольной станции. Если знала код. Но раз уж он отключил камеры, стер записи с жесткого диска, забрал сменные диски, значит, у него было нечто большее, чем код доступа. Для этого требуются навыки электронщика.

И вот тут ее преступник — бывший, бывший! — был абсолютным чемпионом.

— Гений, черт бы его побрал! — повторила Ева слова самого Рорка.

В морге дежурила усеченная праздничная бригада, и у всех из-под защитных балахонов виднелись яркие шорты. Из кабинетов и прозекторских лилась веселая музыка.

Что ж, решила Ева, здешним клиентам все равно.

Она остановилась перед торговым автоматом и задумчиво нахмурилась. Ей хотелось получить банку пепси, но не хотелось связываться с проклятой машиной.

— Ты! — Ева ткнула пальцем в проходящего лаборанта, и его лицо стало таким же белым, как и торчащие из шортов костлявые ноги. — Две банки пепси.

Она протянула ему монетки.

— Да, пожалуйста.

Он послушно сунул монеты в автомат, сделал заказ. Как только банки вывалились в лоток, Ева выхватила их, не дожидаясь, пока автомат начнет описывать качества и энергетическую ценность напитка.

— Спасибо.

И она ушла.

Первый глоток оказался как раз таким, как надо: до того холодным, что у нее дух захватило. Ева шла по белому, выложенному кафелем тоннелю, преследуемая эхом собственных шагов, и ощущала просачивающийся в вентиляцию липкий запах смерти. Никакая дезинфекция, никакие освежители с лимонной отдушкой не в состоянии были его заглушить.

Ева остановилась у двойных белых дверей прозекторской, чтобы собраться с духом перед встречей. Не со смертью, а с человеком, который ее изучал. Она набрала в легкие побольше воздуха и толкнула двери.

Ну, вот он. Выглядит как обычно.

Под прозрачным защитным балахоном на Моррисе был костюм цвета океанской синевы. К этому костюму он подобрал рубашку насыщенного золотистого оттенка и узкий галстук, в котором переплетались оба цвета. Ева нахмурилась, увидев серебряный значок с символом мира у него на лацкане, но ей пришлось признать, что на костюме Морриса значок смотрится отлично.

Его волосы, черные, как смоль, были стянуты на затылке и заплетены в косу.

Он стоял над убитой девочкой, которую уже вскрыл своим артистически точным разрезом в форме буквы «игрек». Когда он поднял свои черные глаза на Еву, она почувствовала холодок в груди.

Моррис был, как всегда, подтянут и сдержан, а вот что творится у него на душе, хорошо бы знать!

— Паршивую встречу мы тебе организовали, верно? — Ева подошла к нему и протянула банку колы. — Извини, что вытащила тебя на работу раньше срока да еще в воскресенье.

— Спасибо.

Моррис взял банку, но не открыл.

— Моррис…

— Я должен тебе кое-что сказать.

— Ладно, я слушаю.

— Спасибо тебе за то, что добилась правосудия для Амариллис.

— Не надо…

Моррис вскинул свободную руку.

— Я должен это сказать, прежде чем мы вернемся к работе, к нашей жизни. Тебе придется меня выслушать.

Ева молча сунула руки в карманы, понимая, что возражать бесполезно.

— Мы имеем дело со смертью — ты и я. Смерть оставляет за собой горе и скорбь, с этим нам тоже приходится справляться. Мы верим… или надеемся, что если найдем ответы, если добьемся правосудия, то выполним свой долг перед мертвыми и теми, кто по ним горюет. Да, это помогает. Не знаю, как это получается, но знаю, что помогает. Я уже не просто верю или надеюсь, я знаю. Я ее любил, и эта потеря… — Моррис замолчал, открыл банку и глотнул. — Она огромна. Но ты пришла мне на помощь, ты меня не подвела. Как коп и как друг. Ты держала меня за руку, ты провела меня через первые страшные минуты горя, помогла мне успокоиться. Ты нашла ответы для нас и принесла успокоение и ей, и мне. Думаю, об этом стоит вспомнить в День мира. Работа у нас с тобой тяжелая и часто неблагодарная. Я должен тебя поблагодарить.