Инь, янь и всякая дрянь - Дарья Донцова

– Антон мне осла одолжил. На редкость противное животное! – призналась я.

Домна усмехнулась.

– Потапий у нас с характером. Правда, Рикси еще хуже, я к нему даже подходить не рискую. Антон животных шибко любит и он большой шутник, вот и подсадил вас на Потапия – решил ослика прогулять, тот завсегда кругом бежит. Ну-ка, идите сюда…

Я приблизилась к окошку.

– Видите высокую березу? Ствол толстый, а потом он разделяется на три дерева.

– Да, – закивала я.

– Направляйтесь в ту сторону, там вход.

– Береза совсем рядом! Или она такая большая, что это обман зрения?

– За пять минут медленным шагом дойдете.

– А Антон про шесть-семь верст пути говорил, – наябедничала я.

Домна села на табуретку.

– Дошуткуется когда-нибудь… Хотите, велю Усте «Марфу» помыть? Там чисто, но все равно освежить не помешает.

– Неудобно вашу дочь эксплуатировать.

– Мой ребенок, хочу – в печи испеку, хочу – с молоком съем, – серьезно ответила Домна. – Пусть работой занимается, тогда дурь из головы уйдет.

Домна оказалась права, я дошла до калитки меньше чем за три минуты. Хотела уже поднять щеколду, но тут заметила тоненький проводок, спускавшийся к замку. Чья-то хозяйственная рука очень тщательно покрасила проводку, она почти полностью сливалась с деревяшкой. Я изумилась: понятно! Значит, есть и камера, и электронный замок, но, чтобы жители «Лучших времен» ощущали себя в восемнадцатом веке, признаки технического прогресса завуалировали. Наверное, днем-то вход свободный, а на ночь поселок тщательно запирают. И насчет «свободного входа» я погорячилась – меня же впустили отнюдь не сразу. Наверняка тут есть помещения, где возле мониторов сидят крепкие парни в форме.

Я вышла на улицу и оглохла. После тишины поселка даже неоживленная, почти пустая улица Калашникова показалась мне излишне шумной.

Я вынула телефон и набрала номер начальника.

– Чеслав, – коротко прозвучало в трубке.

Быстро отчитавшись о проделанной работе, я получила одобрение на съем избы и услышала странную фразу:

– Ну, мы полетели.

– Кто и куда? – проявила я не совсем уместное любопытство.

– Отправляемся с Коробковым, Мартой и Гри в командировку, уже ремни пристегнули, в самолете сидим.

– А я?

– Что «ты»?

– Почему меня не взяли?

– Ты работаешь по делу Бондаренко, – бесстрастно пояснил Чеслав.

Перед моими глазами невольно развернулась картинка. Салон лайнера, три кресла, в них расположились члены нашей группы. Марта, расфуфыренная по полной программе, капризно требует у бортпроводницы:

– Принесите капучино. Мне плевать, что самолет еще не взлетел, и насрать на отсутствие на борту агрегата для эспрессо. Готовь капучино! Хоть у себя на грудях свари! Действуй живей, а не то велю своему папе аэропорт купить и отправлю тебя оформлять рейсы Москва – Чуркистан. Шевелись, коза недоеная!

Тирада произносится госпожой Карц небрежно, сквозь зубы, и притом Марта лениво изучает только что сделанный маникюр. Сколько раз я наблюдала подобное и всегда поражалась гипнотическим способностям баловницы. Ей сейчас непременно принесут капучино, стюардесса раздобудет напиток. Но если другая пассажирка в момент взлета потребует горячий кофеек, ей покажут известную фигуру из трех пальцев.

А Коробков в этот момент наверняка уткнулся в ноутбук. Волосы Димочки небось стянуты резинкой в хвост, уши заткнуты наушниками от плеера, правая рука хакера управляет мышкой, левая посылает кому-то эсэмэски. Навряд ли Димон сменил свою сильно помятую клетчатую рубашонку и замызганные джинсы на приличную одежду, и он явно полакомился гамбургером с чесночной подливкой. Удивительно, но Марта тоже обожает фастфуд, и они с Коробковым часто лопают из пакетов отвратительную пищу. Если уж быть точной, то рты у светской львицы и у компьютерщика никогда не бывают пустыми. Либо парочка жует «нагетсы», картофель фри, бургеры, либо чипсы, орешки, сухофрукты, конфетки-карамельки, зефирки – шоколадки – семечки – леденцы… Ну почему, потребляя немереное количество калорий, и Карц, и Коробков остаются похожими на вязальные спицы, а я, нюхающая только листик салата, напоминаю слона после посещения кулинарного фестиваля? Кто-то еще продолжает считать наш мир справедливым?

Чеслав, естественно, облачен в строгий темно-синий костюм: пиджак и идеально выглаженные брюки. Один раз бригаду забросило в лес, мы пролежали в овраге несколько часов, отплевываясь от глины. Представляете, какими красавцами мы вылезли из укрытия, да? А теперь оцените размер моего удивления, когда, сев наконец-то в машину, я оглядела Чеслава и увидела: он одет в чистенький, без единой морщинки костюм, к которому таинственным образом не прилипло ни одной соринки. С тех пор я пребываю в твердой уверенности, что у Чеслава в брюки встроены утюги, а в пиджак – замаскированные щетки-липучки.

В самолете Чеслав всегда спит, а вот мой муж Гри предпочитает смотреть кино. Голову на отсечение даю, что сейчас вся женская часть лайнера уставилась на моего законного супруга. Через несколько минут после взлета, когда погаснет табло «пристегните ремни», мимо кресла Гри начнут шнырять особы противоположного пола и строить глазки самому красивому мужчине на свете. Если я присутствую при подобной сцене, мой комплекс неполноценности начинает расцветать ярким цветом.

Как-то раз Марта Карц заявила одной из клеивщихся к Гри девиц:

– Эй, кукла, слушай, допустим, ты утащишь нашего Святого Иосифа под одеяло. И что с того?

– И что? – изумленно повторила нахалка, нагло напирая на Гри.

– Он с тобой потрахается, – спокойно пояснила Марта, – раз, другой, третий. Но учти, с женой Гри не разведется, ему нужна клуша с восторгом в глазах. Ты начнешь скандалить, он ответит, в конце концов вы подеретесь и разбежитесь, изрядно попортив друг другу нервы. Круто получится: десять минут в койке и десять месяцев геморроя. Хочешь совет?

– Ага, – растерянно кивнула девица.

– Канай отсюда, не стоит один оргазм горы мигрени. – Марта зевнула. – Кстати, тетя справа – жена Гри. Она может на тебя сесть и раздавить. На моих глазах уже пять идиоток под нею погибло.

Девчонка побагровела и исчезла, Марта еще раз зевнула и отвернулась к окну. А я застыла в недоумении: как мне поступить? Поблагодарить Карц за то, что она турнула наглую особу, или обидеться на нее за то, что изобразила меня этакой слонихой?..

Я тряхнула головой, прогнав воспоминания.

– Вполне можешь сама справиться с задачей, – мирно договорил ничего не подозревающий о моих мыслях Чеслав, – пора личный опыт набирать. Короче, ориентируешься по обстоятельствам.

– Но как же? Я привыкла в группе, – залепетала я.

– Отвыкай, – почти ласково сказал Чеслав. – Наши все умеют работать в автономном режиме, и телефонов никто не отменял. Да, чуть не забыл…. Гри сидит у окна, рядом с ним Дима, Марта устроилась в проходе. Никто на твоего мужа не пялится, никому он не нужен. Удачи.

Трубка запищала. Упади сейчас небо на землю, я и то удивилась бы меньше. Значит, Чеслав знает о моих душевных терзаниях! Кто ему сказал? Гри? Но я никогда не признавалась мужу, что ревную его. Марта? Навряд ли. Госпожу Карц интересует лишь собственная персона, на чувства окружающих она не обращает ни малейшего внимания. Значит, Чеслав сам догадался. Ой, как нехорошо! Члены группы не лезут в личную жизнь друг друга. Правда, жизнь Марты трудно назвать «личной», каждый ее чих обсуждает пресса, но вот о Чеславе и Диме мне не известно ничего.

Вас удивляет, что Гри не сообщил мне о командировке? Уверена, он не знал о планах начальства. Очень хорошо представляю, как обстояло дело. Чеслав обзвонил ребят и сказал: «Ровно в полдень. Аэропорт Домодедово. Берете только необходимое».

Сколько раз я срывалась, услыхав подобные слова, из дома и потом оказывалась в лайнере, забыв зубную щетку. Теперь-то меня не проведешь, я всегда ношу в сумочке «малый тревожный запас», в который входят таблетки от головной боли, паспорт, складная зубная щетка и кое-какие мелочи. Нынче меня не застать врасплох! Но я никогда не работала одна, умею только…

Противное пиканье прервало ход моих мыслей, я схватила телефон. Эсэмэска! Наверное, от Гри – муж решил пожелать мне успеха. Он такой внимательный, милый, нежный…

Я уставилась на текст. «Бросили кошку в воду, велели плыть. Не бойся, я с тобой. Начнешь тонуть, звони по номеру». Далее шли цифры. Сообщение оказалось от Коробкова, который, как теперь выяснилось, имеет еще один мобильный. Впрочем, я не удивлюсь, если номеров у Димы окажется три, четыре, пять, шесть…

Я встряхнулась и пошла по улице Калашникова туда, где она вливалась в широкий проспект. Пусть я и не гений общения, как Марта, пусть не умею общаться на «ты» со всеми компьютерами, как Дима, пусть не талантлива, как Гри, не умна, как Чеслав, но я тоже кой-чего могу – умею подмечать мелкие детали. Увидела ведь, что Оксану Бондаренко переодели. Сколько народа смотрело запись, но никому, кроме меня, не пришел в голову вопрос: а с какой стати похититель решил поменять бордовую водолазку бухгалтерши на белую кофту? Ответа у меня пока нет, но я носом чую: найду его и узнаю, что случилось с Бондаренко. Вернее, я в курсе – ее убили перед камерой. Осталось лишь выяснить: кто, за что, и где захоронено тело? Вот докопаюсь до истины, и Гри перестанет с восхищением смотреть на Марту Карц, он сможет гордиться собственной женой.