Почему тебя похитили - Дж. Т. Лоуренс

больше спором, чем предложением. Это не был вопрос, это было о том, что мы должны сделать. Он просто выпалил его. И я согласилась.

Сейчас у меня кружится голова. Мне жаль его жену, от которой он уходит, это так ужасно. Но все закончилось уже давным-давно, и я знаю, что он о ней позаботится. Все же, я переживаю по этому поводу и надеюсь, что она никогда не узнает правду. Я молюсь, что она простит его/нас однажды, и что я смогу простить себя. Я собираюсь стать лучше. Прекращу быть эгоистичной и стану лучшей женой и матерью, какой только могу. Я собираюсь сделать П. очень счастливым.

Глава 6

Безумная заклинательница мебели

Йоханнесбург, 2021

Пока Джеймс далеко, в Зимбабве, и у Кирстен нет запланированных на день дел, она решила, что настало время заняться тем, что откладывалось слишком долго. Девушка ловит взрывающееся афропанком такси, едет до южной части Йоханнесбурга, а после долго, неспешно идет от остановки до складских помещений в Ормонде.

По пути она делает фотографии своим миниатюрным аппаратом. Кирстен привыкла пользоваться суперфоном с встроенной камерой, иметь для него кучу линз, но таскать с собой телефон, когда можно сделать снимок с помощью «Снейквоч» на руке, кажется архаичным. Теперь на смену умным часам пришли «Тайлз», а их сменили «Пэчиз». Кажется, невозможно поспевать в ногу со временем.

«Локиткэм» по размеру меньше спичечного коробка и состоит из линз и затвора. Позже получившиеся снимки выгружаются из «Скайбокс». Эта камера замечательно подходит для подобных съемок: старое автобусное депо, выкрашенное в белый цвет облезлыми голубями, выбравшими это место своим домом. Здание украшает веселая реклама механика, нарисованная на кирпичной стене, постеры нигерийского доктора с труднопроизносимым именем, который может увеличить член, вернуть бывшую обратно, заставить грудь расти, сделать вас таким, «кого вы хотите видеть в зеркале», вакцинировать от Бактерии и сделать богатым. Хотя, если у него есть столько талантов и умений, вряд ли он бы стал работать с гениталиями других мужчин. Или, если так подумать, может быть, он хочет работать с причиндалами других мужчин, поэтому стал членодоктором.

Когда девушка приближается к складскому зданию, оно выглядит заброшенным. Не очень-то многообещающе. А затем она видит их рекламный щит и логотип: улыбающийся носорог. Иронично и грустно. Как и додо, показывающий два больших пальца вверх, или подмигивающий коелакант. Кто выберет вымершее животное в качестве своего талисмана?

Как только следователи дали разрешение на продажу родительского дома, Кирстен заплатила компании, чтобы вывезти оттуда все их имущество. Она ни за что не смогла бы сделать это сама. Этот склад — первое место, которое девушка нашла в интернете, но носорог в памяти не сохранился. Теперь вопрос: на самом ли деле вещи ее родителей здесь или они укатили в неизвестном направлении, скажем в Алекс или Лоунхилл, или Почефструм?

Здесь не было ни звонка, ни ресепшена. Когда Кирстен нажимает на кнопку на потертом домофоне, телебот отвечает, что номера больше не существует. Она обходит здание кругом и за коваными воротами находит черный вход, закрытый на тяжелый висячий замок. Компания-перевозчик дала ей два ключа, которые изначально показались идентичными, но, применив один из них, она смогла открыть замок. Девушка шагает внутрь и запирает за собой ворота.

Номер на дешевых розово-сине-фиолетовых ключах — шестьдесят четыре (вишневая жевательная резинка, замороженная черника). Кирстен проходит мимо цветочной музыкальной шкатулки, прежде чем находит нужный блок. Дверь покрылась ржавчиной, и ее не так-то легко открыть. Она издает протяжный скрип, и от этого звука перед глазами возникает узор из красных елочек, который мгновенно ее ослепляет. А затем наступает тишина, видно как пыль мерцает на солнечном свете.

Девушка стоит неподвижно, дышит, моргает, пытается справиться с лавиной запахов, цветов, ощущений, воспоминаний, кружащихся вокруг нее. Ближе всего к выходу стоит мебель из гостиной, и фокус внимания сосредотачивается на ней. Приподняв защитное покрытие, ее взгляд падает на подлокотник дивана со знакомым узором на выцветшем ситце. В голове вспыхивают картинки прошлого: она лежит на этом диване, ест хлопья с молоком и смотрит телевизор. Спиной удобно опираться на одну подушку, другую же подушку подложила под колени. Обивка дивана изодрана там, где их старый кот Минги точил когти.

Кирстен поднимает сиденье и рассматривает пятно на внутренней стороне. Однажды мать пролила томатный суп, чего не простила упрямая ткань.

Кофейный столик с небольшой трещиной на стеклянной столешнице. Эта трещинка была там, сколько девушка себя помнит. Низкий буфет, кухонный стол, стулья на колесиках. Гул в ее голове постепенно утихает. Она может это сделать. Медленно, методично, она вновь знакомится с каждым предметом. Она трогает их, уделяя внимание каждому, как какая-то заклинательница мебели.

Огромная стальная лампа на регулируемой по высоте подставке, прикроватные тумбочки, антикварный дубовый книжный шкаф. Коробки с книгами, документами и папками. Ее родители были академиками и извели за жизнь такое количество бумаги, что каждый был ответственен за уничтожение, по меньшей мере, двадцати участков тропического леса, размером с поле для регби.

Несмотря на то, что родители были из поколения читателей электронных книг, они предпочитали читать бумажные эквиваленты и писать ручкой на бумаге, вместо стекла или проекций.

— Это просто ощущается реальнее, — обычно говорила ее мать, записывая на обратной стороне старого рецепта список покупок. Кирстен на это только вздыхала.

— Смартфоны существуют не просто так, — девушка, раз за разом, показывала ей, как составлять виртуальный список покупок. — Его можно отправить в магазин, и все ее покупки соберут и доставят.

Мать одаривала ее натянутой улыбкой, и Кирстен знала, что ей никогда не выиграть эту битву. Когда на рынок пришли «Селперсис», а затем умные часы, для родителей это стало настоящим ударом. Они привыкли к старым кирпичам-смартфонам, будто это было нечто, чем стоит гордиться, как сожжение бюстгальтеров в шестидесятых. Изображение особенно уродливого горящего лифчика всплыло у Кирстен в голове: она не знала, откуда оно взялось. Из ее университетской жизни? Из старого фильма «Моя прекрасная леди»? «Пикстрим»? «Вебпедия»? «Флиттр»? Иногда ей казалось, что ее мозг гигантский объемный проектор, заполненный случайными картинками. Откуда все это? Из параллельной реальности? Предыдущей жизни? Жизни кого-то другого?

Единственным исключением принятия технологического прогресса был момент, когда она подарила им «Голограф»: 3D фотопроектор, под завязку загруженный кадрами сомалийских пиратов, которые сделала Кирстен. Это было до того, как эта серия фотографий удостоилась награды. Они были так горды ей, постоянно просматривали снимки на проекторе, несмотря на их довольно мрачное содержимое. «Голограф» не покидал каминной полки месяцами, даже, когда был выключен.

Такие