Пути Немезиды - Ли Бреккет

Рик обратил внимание на низкие резные перила с лестницей посреди помещения. Ступени, величественно спускавшиеся в синеватую тень, были так широки, что по ним могла развернутым строем маршировать армия.

И вдруг — песок… Он заполнял обширное помещение внизу; здесь стояли скульптуры, утонувшие в песке по пояс. Там и сям беспомощно тянула руку или, словно в удушье, высовывала голову из желтой крупы статуя, не вышедшая ростом. Песок вползал через окно помещения и заливал ступени.

Отовсюду доносился шелестящий звук, похожий на сонное дыхание исполина; это пустыня терлась своим боком о стены здания.

— Внизу еще много этажей, — сказала Кира. — Мой отец ребенком играл здесь. Тогда песка не было.

Она выглянула в окно, и ветерок вырвал из ее покрова несколько крохотных перышек, разлетевшихся по террасе.

Рик поежился от прохладного дуновения и только сейчас заметил, что и он, и Майо чисто вымыты и умащены какой-то мазью.

Кира поставила перед ними еду, принеся ее со стола у массивной бронзовой двери.

— Объясни, что вообще происходит? — спросил Рик с набитым ртом. — Я помню, как один парень из ваших выстрелил в меня из трубки. Откуда ему было известно мое имя?

Кира рассказала, и лицо Рика стало каменным.

— Долг крови, говоришь? Клянусь всеми чертями, если вы собираетесь принести меня в жертву, то очень сильно не правы!

— Люди моего народа вернутся сюда на закате, чтобы препроводить вас обратно в Рух. — Лучистые глаза Киры наполнились слезами. — Там тебя убьют, — прошептала она. — А ты живой, так сильно живой!..

Кира неожиданно схватила Рика за руки и привстала на цыпочки, стараясь дотянуться до него.

— Я слышала, о чем они говорили. Я знаю пророчество. Твоя тень покроет Марс. Они ненавидят и боятся тебя.

Последующие слова Киры утонули в потоке слез.

— Мне кажется, что ты принесешь нам жизнь, а не смерть, — бессвязно бормотала девушка. — В тебе так много жизненной силы, а мы умираем… Не дай им убить себя, Рик!

Он улыбнулся и взъерошил ее мягкие перышки:

— Лучше, чтобы люди твоего народа не слышали этих речей. Они знают, что ты здесь?

— Нет. О, Рик!..

Она взглянула на него снизу вверх. Рик наклонился и поцеловал маленькие трепещущие губы; Кира отпрянула с побледневшим лицом и, расправив крылья, стрелой взмыла в воздух. Мелькнув в солнечном луче, она исчезла из виду.

Рик сел и беспомощно воззрился на Майо.

— Эх! — произнес он. — Ну и дела!.. Что называется, из огня да в полымя!

Майо глядела на него скорее с любопытством, чем встревоженно.

— Постой, я ничего не поняла насчет прорицания. Рик рассказал Майо про старуху-ведунью.

— Я не собирался никого убивать! Но она совсем лишила меня рассудка. А напоследок вообще пырнула ножом. — И он задрал голову, показывая рубец на горле.

Майо ничего не ответила. Она сидела и рассматривала Рика таким пристальным и потусторонним взглядом, что тот в конце концов почувствовал себя неуютно.

Не то чтобы взгляд девушки взволновал его. Просто ее волосы горели на солнце так ярко, а кожа так напоминала венерианский туман на рассвете, лучащийся перламутром и предвещающий знойный день… На скулах парня заиграли желваки.

Майо встала, подошла к Рику и, накрыв его руки своими, продолжала изучать взглядом.

— Старуха была права, — наконец произнесла она. — И Кира права. В тебе заключена сила, но она дремлет. Однако главное, что она есть! Ты мало что совершил в своей жизни, не так ли?

— Я просто жил в свое удовольствие, и все тут… Ну и творил всякие вещи… Много чего натворил.

— Но ничего не создал. И не собирался создать. Слушай, Рик, тебе не приходило в голову, что в этом пророчестве что-то есть?

Он засмеялся:

— Считаешь, в мантии супергероя я буду смотреться лучше, чем в наручниках?

— Просто мне кажется, — тихо промолвила Майо, — что такая одежда тебе очень пойдет.

Она так это сказала, что Рик замер. Он даже дышать перестал, а придя в себя, подхватил Майо на руки…

Наконец они отпустили друг друга.

— Рик, нам следует поговорить. Осталось очень мало времени, пора что-то предпринять!

— Нечего предпринимать, кроха. Когда-нибудь позже, может, и появятся варианты, а сейчас, раз мы не умеем махать крылышками, как эта девчоночка, остается просто сидеть и ждать. Во всяком случае, против тебя они ничего не имеют. Ты, как говорится, чиста.

— Даже думать такое стыдно! — Майо передернула плечами. — У меня нет страха за свою жизнь. Я совсем о другом. Там, под землей, ты мечтал вышвырнуть вон Фаллона с его сворой.

Рик кивнул, кошачьи глаза метнули искры.

— А согласен ли ты пойти вместе с нами, с Хью Сент-Джоном? Я тебе точно скажу: наше движение — последняя надежда для планеты. Может, ты именно тот человек, который воплотит идею единства в реальность Старуха не болтала языком попусту, наподобие истеричной гадалки с магическим кристаллом. Она говорила дело. Учение о веерообразно расходящемся будущем принято даже на Земле. Там оно называется «теорией зондирования».

В возбуждении Майо сильно, до боли, сжала ладонь Рика:

— Поймай за хвост свое будущее! Отлей его в форму, построй его, сделай свое будущее великим, чтобы люди помнили тебя до тех пор, пока у них есть голос, чтобы передавать из уст в уста легенду о Рике Урк-харте!

Рик глядел на Майо во все глаза, ничего не видя. Он взволнованно смотрел куда-то сквозь нее, далеко-далеко… Затем резко поднялся и стал мерить террасу шагами.

— Моя тень… Весь Марс…

Майо медленно откинулась назад, наблюдая за ним, и ее лицо приняло вдруг странное выражение. Девушку кольнул какой-то неопределенный страх.

— А почему бы и нет?.. Клянусь небесами, почему нет? — Рик остановился, обращаясь к Майо не как к собеседнице, а словно разговаривал с неодушевленной точкой пространства. Он весь пылал; внутренний жар сделал его похожим на разгоряченного ковкой Талоса из древних мифов. — Почему нет? Фаллон, Шторм, Сент-Джон… Почему не я? Ухватить свое будущее — так! Будущее, а вместе с ним — целую планету… Планету, которая ждет, кто возьмет ее. Почему не мне быть этим человеком?

Слова его гулко взлетали под мраморные своды.

— Рик!.. — прошептала Майо.

Он едва ли ее слышал.

— Вам известно, кто такой Ричард Гунн Уркхарт?.. — Рик говорил медленно, с достоинством, а последние слова произнес, будто магическое заклинание. — Никогда раньше я не осознавал себя… Я просто не понимал, зачем живу!

Запрокинув голову, он торжествующе рассмеялся; эхо вторило раскатам его хохота. Майо сидела перед ним посреди мехов и ярких шелковых тканей, неподвижная и молчаливая. Сноп солнечного света бил из окна.