Завещание императора - Александр Старшинов

– Дело принимает не самый худший оборот, – добавил Кука, передав Приску рассказ мальчишки.

Он так спешил, что даже запыхался. Сведения, собранные в библиотеке, буквально жгли. Приск сам только что вернулся домой – он договаривался об аренде повозки для жены. В доме царил кавардак – слуги укладывали вещи, Кориолла делала распоряжения – кто остается, кто едет с нею, что брать, что оставить. Своей порции инструкций дожидался управляющий мозаичной мастерской и раздавал рабам оплеухи – просто так, от нечего делать. Один Фламма валялся на складной кровати в библиотеке и раздумывал над тем, как притащить сюда настоящее ложе. Он предполагал, что пропустит «по ранению» дней пять-шесть, не меньше, и рассчитывал провести это время с комфортом – жизнь в столице развращает даже стоиков, к каковым причислял себя бывший легионер, а ныне библиотекарь.

Но сейчас было не до чтения свитков – друзья совещались в библиотеке, которая в доме считалась самой безопасной комнатой на предмет подслушивания. Кориолла, разумеется, не осталась в стороне, бросила собирать одежду и явилась на совет. Ее это дом, в конце концов, или нет?!

– Если в библиотеку приходила Элия, жена Луция Цезония, то она наверняка пыталась добыть завещание ради Адриана, – шептал Кука. – Ее сынишка Луций – копия нашего патрона. Полагаю, со временем бездетный Адриан его усыновит, и сейчас мамаша старается ради красивого будущего своего сыночка.

– Откуда ты знаешь? – изумился Фламма. – Ну – я имею в виду про отцовство?

– Друг мой, я несу караул во дворце, – с пафосом объявил Кука, – мне ли не быть в курсе самых свежих сплетен. Хотя эта сплетня уже застарела – пареньку лет одиннадцать. Так что пора беспокоиться о будущем чада.

– Если ты прав, то завещание из храма Весты похитила партия Адриана. И Великая дева на его стороне, – сделал Приск нехитрое умозаключение.

– Тогда что значит вся эта интрига?

Друзья уставились на Приска, ожидая разъяснений. Как всегда.

– Ну… полагаю… Великая дева присутствовала при составлении завещания, – начал издалека Приск, потихоньку соединяя факты друг с другом. – Траян собирается на войну – самое время назвать наследника. Так Великая дева узнает, что Адриан отстранен… Она пишет письмо Элии… Потом приносит свиток в библиотеку, спрятав меж другими… Элия нанимает поддельщика завещаний. Когда дело будет сделано, подправленный пергамент вложат в настоящий футляр и вернут на место. Изменить завещание в храме Весты невозможно… Говорят, там все друг за другом следят. Я вообще не исключаю, что подделкой должен был заняться Паук. Он ведь старая лиса – наверняка во многом был искусен. А то, что в библиотеке кто-то подчищает свиток или, допустим, переписывает, – никого не насторожит. Дня через три весталка снова прибывает в библиотеку и забирает пергамент… Так всё примерно могло бы выглядеть.

– Нет, Паук с таким пергаментом не справится. Тут только Посидоний сгодится, – с важным видом произнес Кука.

– Что за Посидоний? – заинтересовалась Кориолла.

– Не знаешь! Твое счастье. Это лучший поддельщик завещаний в Риме, – объявил Кука. – Только он умеет выскоблить пергамент и вписать новые имена так, что ни один даже самый острый глаз не заметит подделки.

– Об этом ты тоже узнал во дворце? – спросил Приск. И сам же ответил: – Разумеется.

– Из разговора парочки очень громкоголосых сенаторов, – уточнил Кука. – Эти дурни почему-то считают, что у преторианцев, как у рабов, напрочь отсутствуют уши.

– Погоди! – Фламма аж подпрыгнул. – А вдруг пергамент уже поддельный? Вдруг там имя исправлено?

Друзья переглянулись и кинулись открывать сундук. Достали злополучный футляр. Долго рассматривали текст. Следов подчистки ни Фламма, ни Приск не обнаружили. Фламма даже потер имя наследника пальцем – но шероховатости не ощутил. Однако, кто знает – может быть, текст переписали заново?

– Нет, думаю, завещание подлинное… – не слишком уверенно заметил Приск.

– Ладно вам… Чего тревожиться? Ситуация не самая бедовая, – ухмыльнулся Кука. – У нас куча союзников. Великая дева на нашей стороне. Раз пергамент попал к нам – нам о нем и заботиться.

– Но кто-то еще знает о похищенном завещании… И наверняка пронюхал, что свиток хотели стащить ради Адриана, – напомнил Фламма.

– Судя по россказням мальчишек, разнюхивать в библиотеку приходил какой-то смуглолицый тип. Так, во всяком случае, сказал Харин, – ответил Кука.

– Может быть, он сказал «смуглолицый», потому что глядел на тебя? – предположил Приск.

– Пожалуй… – согласился Кука. – Парень явно не хотел говорить, кто же вынюхивал прежде нас. Проговорился в первый момент ненароком и потом старательно замазывал свою вину.

– То есть мы по-прежнему не знаем, кто пытался завладеть завещанием, – уточнил Гай.

– Я одного не понимаю, – покачала головой Кориолла, – зачем подделывать пергамент сейчас, если через пару месяцев император с приближенными покинет Рим, и провернуть аферу с завещанием будет гораздо проще.

– Возможно, тот, кто все это затеял, сам вот-вот покинет столицу вместе с императором, – задумчиво произнес Приск. – Я даже не исключаю, что за всем этим стоит жена Траяна Плотина – она всегда благоволила к Адриану.

– Плотина непременно отправится вместе с императором на Восток. И Плотина, и племянница Траяна Матидия. Вот только сестра императора Марциана никуда не поедет, потому как очень плоха, говорят, не доживет до весны, бедняжка, – похоже, Куке доставляло удовольствие само произнесение столь громких имен – император, его супруга, сестра, племянница… Кука и сам, похоже, чувствовал причастность к столь блестящему кругу.

– Мы даже не знаем, что за Элия приходила в библиотеку – жена Цезония, или какая-то другая матрона, или ряженая девка, которая выдавала себя за матрону, – вздохнул Приск.

– Но мы точно знаем, что с этой матроной в библиотеке встречался Декстр, – сказал Кука.

– Что?! – завопили и Фламма, и Приск разом. – И ты молчал?!

– Я хотел обо всем рассказать по порядку.

Приск спешно запер пергамент назад в сундук. После чего крикнул Артемону – чтобы принесла его уличный плащ, который накануне стирали.

– Что ты хочешь сделать? – обеспокоился Кука.

– Я сейчас же отправляюсь к Декстру. За тобой никто не следил?

– Не заметил. Я кружил по Городу лишних полчаса. На улицах уже полно народу. Любая псина потеряет след. А зачем тебе Декстр? – Кука занервничал.

– Я же беру с собой его сына! Вот приду и скажу: если его мальчишка хочет ехать со мной в Парфию, пусть собирается, мы в ближайшие дни выезжаем. А заодно выясню, что ему известно по этому делу, – если смогу, конечно.

– Ты что-то выпытаешь у Декстра? Ну-ну… Погоди! Уезжаешь? Уже? Мы же Кориоллу отправляем. Когда едешь?

– Послезавтра – в крайнем случае, выедем как будто вместе с Кориоллой из дома, а потом разделимся.

– Так рано?

– Наоборот – поздно. Нас могут опередить. А ты, Кука, остаешься здесь в доме и…

– Останусь, конечно. Но учти – я стою третью ночную стражу на Палатине, так что ночью пусть караулит Фламма. Я приду утром и сменю нашего библиотекаря.

То, что Приск, бывший центурион и бывший префект, перейдя во всадническое сословие, решил сделаться военным трибуном, не казалось странным, хотя обычно эти должности искали в более юном возрасте. После того как на Рим пролился золотой дакийский дождь и столица просто изнемогла от устроенных в честь победы игр, многие кошельки опустели. Удивительно, как быстро исчезают золотые ауреи в этом Городе. Приск не был исключением: проживший почти все взрослые годы на границе, он не представлял, сколько стоит жизнь в столице, и половина добычи и наградных денег исчезла в первый же год после возвращения из Дакии. Ремонт возвращенного отцовского дома потребовал огромных средств. Но все же Приск сумел сделать неплохие вложения, купив мозаичную мастерскую. Но доходы от нее не покрывали и половины нужд городской жизни. Так что на оставшиеся ауреи планировалось приобрести поместье – как дополнительный источник дохода. К тому же в конце лета в Риме всякий год начинала свирепствовать опасная лихорадка, и люди побогаче, да еще с детьми стремились покинуть Город. Хорошо, что Кориоллу готовы были принять родственники Плиния. Но набиваться в гости к кому-то из милости каждый год Приску претило до чрезвычайности.

Да, да, маленькое поместье просто необходимо… А можно и большое, если в Парфии ему так же повезет, как повезло в Дакии.

«Э, приятель, не лги самому себе… – размышлял Приск, проталкиваясь по запруженным народом римским улицам. – Добычу тебе Фортуна не гарантировала. А на Восток ты стремишься не ради золота, а чтобы вновь испытать свои силы, доказать, что от тебя еще что-то зависит… Мастерская – это хорошо. Дом – отлично… Семья – ну, семья бесценна… Но ничто не заменит тебе ощущения, что от тебя лично зависит судьба империи. И пусть таких, как ты, – сотни и тысячи, все равно именно твой неверный или, наоборот, верный шаг определит будущее. Возможно, в этом походе ты больше потеряешь, чем добудешь, возможно – погибнешь… но ты жаждешь отправиться в путь. И ничто тебя не остановит…»