Кошка. Сказка об освобождении фемининности - Мария фон Франц

Теперь рассмотрим третий мотив, который является настолько мистическим, что может даже вызвать смех и создать впечатление, будто я мистик, но я все равно о нем обязательно скажу. Беременным женщинам очень часто снится, что в мире мертвых их защищают вещи. Например, нити или материалы, которые потом в них проникают и превращаются в ребенка. Если такие сны интерпретировать рационально и редуктивно, можно сказать: «Это очевидно. Так проявляются генетические связи, которые тянутся от мертвых предков, от прапрапраотцов, переплетаются внутри женщины и превращаются в ребенка. Этот генетический материал, ДНК, переплетаясь, формирует внутри нее тело нового человека из тел миллионов мертвых предков. Эти клетки пережили смерть». Так звучит чисто редуктивная, биологическая интерпретация.

Но, по-моему, у этого феномена должен быть и какой-то психологический эквивалент. Индусам, которые верят в перевоплощение душ, такое объяснение дать очень легко. Из страны мертвых, куда ушли все предки, они возвращаются перевоплощенными. Я не слишком задумывалась, существует перевоплощение душ или нет. Могу лишь сказать, что была поражена такими сновидениями беременных женщин: что в зачатии или формировании ребенка огромную роль играет мотив переплетения, создания чего-то в стране мертвых, в мире предков, и это нечто через утробу женщины входит в реальную жизнь. Происходит так, словно женщина является средством или посредницей для того, чтобы взять нечто из страны мертвых и снова вернуть в жизнь в более широком смысле, чем только биологически.

Например, когда у эскимосов рождается ребенок, собираются дедушки и бабушки, если они еще живы, и наблюдают, кому ребенок улыбнется, и тогда называют ребенка таким же именем. А если дедушки и бабушки уже умерли, ребенку дают имя одного из них. Если ребенок не улыбается, а много хнычет, они говорят: «Это плохо» — и дают ему имя другого предка, которое, по их мнению, ему подходит. Именно этот предок возродится в новорожденном ребенке. Даже если другие предки еще живы, считается, что ребенок является продолжением рода этого деда или бабки. Поэтому в данном случае тоже реализуется идея, что ребенок несет в себе часть прошлого. Беременная женщина — сосуд, необходимый для этого чудесного процесса; она содержит в себе его таинство. А потому в своих фантазиях, а также в каком-то своем настроении и некоторых своих чувствах она очень близко подходит к смерти. Когда я впервые анализировала беременную женщину, то иногда испытывала сильный страх. Мне казалось, что-то идет не так, возникают серьезные сложности. Но теперь я настолько часто это замечаю и при этом происходят совершенно нормальные роды, что говорю: «Нет, такая близость смерти несет в себе несколько иной смысл». Это близость к запредельному, к неизвестным истокам, из которых исходит жизнь и куда она возвращается после смерти. Мое объяснение звучит именно так, пусть даже несколько поэтично.

Вторая функция и второй символический смысл яблока — создавать раздор и конфликт — также присутствуют в нашей сказке, ибо впоследствии происходит целая трагедия и всеобщая проблема, когда девушка превращается в кошку, которую нужно освобождать от заклятия. Ничего этого не произошло бы, если бы не случай с яблоком. Поэтому здесь тоже случилась катастрофа. Но, разумеется, самой близкой параллелью сказке является библейская история о райском саде. Один Бог знает, что добро, а что зло, но, вкусив яблока, человек тем самым стал претендовать на богоподобие; он тоже познает добро и зло. Поэтому в данном случае речь идет об осознании в процессе конфликта, осознании противоположностей в божестве. Мы можем углубиться в этот материал лишь при обсуждении образа кошки, ибо увидим (я это уже предвижу), что кошка является темной частью Пресвятой Богородицы.

Точно так же, как Адам и Ева осознали, что у Бога есть темная и светлая стороны, что у божества существует конфликт между добром и злом, так и в нашей сказке этот конфликт между светом и тьмой становится явным, как только королева съела яблоко. Внезапно проявляется темная сторона Девы Марии, темная сторона фемининпости вместе со всей присущей ей конфликтностью. Значит, между этими двумя историями несомненно существует тесная связь.

Юнг написал о философском дереве алхимии, на котором растут серебряные и золотые яблоки, а чаще — только золотые яблоки.[32]

Процесс получение золота в алхимии часто сопоставлялся с посадкой дерева и ухаживания за ним; впоследствии на нем медленно созревают золотые яблоки, которые эквивалентны философскому камню. В связи с этим золото может символизировать бессмертие. Омоложение — это другая форма бессмертия, а потому оно имеет связь с вечным, неизменным, не подверженным порче и старению. В алхимии золото в основном считается металлом, который не подвергается порче.

Но кажется странным, что если съесть нечто, не подвергающееся порче, возникает конфликт и наступает смерть. Конфликт, смерть и неподверженность порче оказываются тесно связанными. Одно вытекает из другого. Это болезненная психологическая истина, которую нам следует принять. А то, что в нашей сказке дерево является древом познания и осознания, выражено даже в тексте, ибо в нем сказано, что королева осознала, что беременна. Она не стала беременной. Она поняла, что беременна. Поэтому яблоко действительно способствовало ее осознанию.

В сказке есть еще один интересный мотив — странное и страстное желание королевы, которая заболевает и заявляет о том, что не сможет жить дальше, не попробовав этих яблок. Это ее требование заставляет служанок украсть для нее одно яблоко. Здесь можно усмотреть параллель с известной сказкой братьев Гримм «Рапунцель».[33] Муж с женой живут в доме по соседству с ведьмой, у которой есть сад, где растет Rapunseln. Это растение — разновидность лука-салата, с зелеными четырехконечными звездчатыми листьями, которые растут по четыре в одной розетке. Беременной жене так хочется попробовать рапунцеля, что она обещает умереть, если не поест его. Теперь хорошо известно (и это реальный, а не мифологический факт), что у беременных женщин иногда появляются такие странные желания. Традиционно считается, что у них периодически возникает желание что-то съесть, причем в довольно большом количестве. Возможно, такое желание психологически обусловлено; действительно, их организму может не хватать того, что они ищут.

В фольклоре существует похожая традиция, в соответствии с которой у беременных женщин появляются желания, исполняя которые, они выбирают свою судьбу. Например, в сказке «Рапун-цель» муж забирается в сад к ведьме и крадет у нее рапунцель. Затем ведьма, хозяйка сада, забирает у них ребенка, когда девочке исполняется двенадцать лет, и запирает ее в башне. Позже появляется принц, который хочет ее освободить, и не без страданий избавляет от тюрьмы злой ведьмы.

Между двумя этими сказками существует тесная связь. Только в румынской сказке есть странное отклонение, связанное с тем, что роль ведьмы принадлежит Деве Марии. Если бы королева забеременела, съев яблоко, тогда можно было бы найти еще много сказочных аналогов. Во множестве сказок живут король и бесплодная королева, которая, съедает нечто особенное, например, два цветка, выросших у нее под кроватью, куда она вылила воду после мытья. Или же лягушка сообщает ей, что надо съесть. И только тогда королева становится беременной.

Этот мотив можно назвать сверхъестественным оплодотворением женщины, сверхъестественным рождением, которое, надо отдать ему должное, можно сравнить с рождением Христа. Как подавляющее большинство сказочных героев, ребенок имеет божественную природу. Однако в нашей сказке это особый ребенок, потому что девочка имеет человеческую природу. Несомненно, ее родители — это люди, король и королева, и ее сверхъестественная природа становится неким дополнением. У нее нет, как у Христа, божественного отца и матери, имеющей человеческую природу. И у нее нет, как у многих сказочных героев, родителей нечеловеческой природы (например, таких, как получеловек-полулягушка, дерево или плод), то есть обладающих нечеловеческой сущностью. По сути, она является обычным человеком.

В данном случае преобладает человеческая сущность, а сверхъестественные и божественные черты лишь добавляются к индивидуальности нашей героини. Но в ней ни в коем случае нельзя видеть ни настоящего бога (как Иисуса Христа в нашей традиционной религии), ни обычного человека. По существу, она обыкновенный человек, но человек, наделенный божественной судьбой. Нечеловеческий облик предназначен ей божеством, и это отличает ее от других сказочных героинь. По своей природе она является человеком, и это отличает ее от многочисленных мужских сказочных персонажей, у которых обычно подчеркивается наличие сверхчеловеческих черт и сверхъестественное происхождение. И такие герои больше похожи на духов, они более архетипичны. Наша девушка-кошка не слишком похожа ни на духа, ни на архетип. Даже животное, в которое ее превратили, является домашним, и это целиком отражается на ее поведении.