Сотня. Забытый поход - Эльхан Аскеров

– У тебя деньги местные есть? – чуть подумав, спросил у него Матвей.

– Имеются, – удивлённо кивнул казак.

– Покажи ему монету и пообещай наградить, ежели нас короткой дорогой к колодцу приведёт. Выполнит, так после и отпустим. Ну, а ежели нет, ему же хуже, – развёл пластун руками.

Сунув руку в карман, Гамалий выудил местную серебряную монетку и, показав её пленному, кивнул толмачу:

– Переведи.

Ахмет-хан не спеша произнёс несколько фраз, и мужичок, внимательно посмотрев на монету, задумчиво кивнул, явно не веря ему.

– Командир, брось ему медяк, а то как бы с испугу не завёл куда, – посоветовал Матвей, наблюдая за мужичком.

Поймав брошенную ему медную монетку, мужичок явно повеселел и, развернувшись, шустро захромал в нужную сторону. Матвей, успевший сменить свой камуфляж на черкеску, вскочил в село и направил Буяна следом за проводником. Пару раз оглянувшись, мужик с восторгом оглядел жеребца и, уважительно цокнув языком, разразился очередной длинной тирадой.

– Конь ему твой понравился, – с усмешкой перевёл Ахмет-хан. – Говорит, что такие кони здесь только у вождей бывают.

– Врёт, паршивец, – фыркнул Матвей. – У вождей тут аргамаки чистокровные под седлом. Мне такого ни за что не купить.

– Можешь мне не верить, но это редкость, – усмехнулся в ответ толмач. – Тут чистокровный конь ещё дороже стоит. Даже войны из-за них начинались.

– Вот я и говорю, врёт, – кивнул Матвей, внимательно отслеживая каждое движение проводника.

Быстрый обыск показал, что у него ничего кроме посоха и небольшого узелка не имеется, но в этих местах ухо нужно держать востро. Местные умеют выживать там, где любой приезжий через неделю сдохнет. Не от жажды, так от укуса змеи или скорпиона. А то и просто попробовав какой ягодки. Чтобы жить в этой части света, нужно быть выживальщиком или иметь специальную подготовку. Так что расслабляться Матвей не спешил.

Часа через два неспешного пути проводник вывел их на широкий, пологий холм и, остановившись, заговорил, тыча пальцем куда-то вперёд. Подъехавший к нему Ахмет-хан привстал в стременах и, всмотревшись в указанную сторону, пояснил:

– Это его деревня и там есть колодец. Но он просит соблюдать правила и не трогать людей деревни.

– Скажи ему, мы никого трогать не хотим. Нам просто коней напоить надо, – кивнул сотник, улыбаясь проводнику.

– Главное, чтобы сами в драку не полезли, – вполголоса добавил Матвей.

– С чего бы? – повернулся к нему сотник.

– Вода в этих местах главная ценность, и ежели её в том колодце мало, могут и прогнать, – вздохнул Матвей, понимая, что лезет со своими советами туда, куда его никто не звал.

– Здесь ещё не так сильно, – одобрительно кивнув, добавил Ахмет-хан. – Вот когда ближе к пустыне подойдём, там да. Запросто прогнать могут.

– И откель ты только всё это узнать успел? – удивлённо проворчал Гамалий, почёсывая в затылке. – Добре. Бог не выдаст, свинья не съест. Двинули, браты. Всё одно коней поить надобно. А ты, десятник, поглядывай. Глаз у тебя острый, глядишь, чего и приметишь.

Сотня шла к деревне шагом, не делая резких движений и не обнажая оружия. Глядя на несколько матерчатых шатров, из которых и состояла местная деревня, Матвей с интересом наблюдал, как вездесущая пацанва, заметив чужаков, тут же подняла крик, на который из шатров вышло всё мужское население. К его удивлению, у сельчан нашлось и несколько сабель, которые мужчины воинственно сжимали в руках, при этом не обнажая.

Дойдя до края деревни, проводник остановился и принялся что-то громко говорить, тыча рукой то в себя, а то в стоявших рядом казаков. Выслушав его, несколько старейшин переглянулись, после чего один из них ткнул рукой куда-то в сторону. Проводник, коротко поклонившись, зашагал в ту сторону, жестом позвав бойцов за собой.

– Дозволили, – коротко сообщил Ахмет-хан.

Добравшись до колодца, казаки спешились и принялись не торопясь доставать из колодца широкое кожаное ведро, из которого сливали воду в длинную каменную поилку. Бойцы отирали коней и, дав им немного остыть, подпускали к воде. Десяток сменялся десятком, и казаки внимательно следили, чтобы лошади не опились. Жара могла сыграть с ними дурную шутку. Перепившая воды лошадь может двигаться только шагом, и любая попытка погнать её даже рысью может плохо закончиться.

Гамалий, перебросив проводнику обещанную монету, жестом отпустил его и, напоив коня, снова принялся изучать карту. Матвей, проверив, как идут дела у его десятка, с интересом присматривался к местному быту. Как ни крути, а увидеть родоплеменное устройство своими глазами было интересно. Любопытная детвора, убедившись, что деревню никто трогать не собирается, подобралась поближе и жадно рассматривала оружие бойцов.

Один из мальчишек, лет пяти, набравшись смелости, подошёл к Матвею поближе и, протянув руку, коснулся кончиком пальца ножен шашки. Улыбнувшись, Матвей вытянул шашку примерно на треть и, развернув её так, чтобы хорошо было видно боковину, присел на корточки, давая мальчишке рассмотреть узор на клинке. Словно заворожённый, ребёнок протянул руку и, коснувшись пальцами металла, восторженно охнул и, тут же отдёрнув руку, отбежал в сторону.

– Боец растёт, – усмехнулся Матвей, выпрямляясь и возвращая оружие в ножны.

– Он теперь до старости рассказывать будет, что настоящий булат видел и даже его касался, – усмехнулся в ответ Ахмет-хан, кивая на стоящих неподалёку мужчин.

– Думаешь, он понял, что это булат? – хмыкнул Матвей.

– Не он. Они, – кивком головы указал толмач на мужчин.

– Это ж просто пастухи. Откуда им про булат знать? – не поверил Матвей.

– Уж поверь, знают, – уверенно ответил переводчик. – И не смотри, что они вот так вот живут. В этих местах ценностей не так и много. Верблюды, золото и оружие. Это всё они ценят и умеют замечать. Даже кони тут ценятся меньше, чем верблюды. А воевали они от создания мира. Так что булат они знают хорошо. К тому же не забывай, что отсюда до Дамаска не так и далеко.

– Тоже верно, – согласился Матвей, задумчиво ероша чуб. – А чего они на нас так уставились? Мы ж в деревню не заходим.

– Не верят, – пожал Ахмет-хан плечами. – Местных тут часто обманывали. Особенно европейцы. Вот и ждут подвоха.

– Ну, пусть стоят, ежели не лень на таком пекле торчать, – махнул Матвей рукой, устраиваясь на ближайшем камне.

Сняв папаху, он взъерошил себе волосы, давая голове малость проветриться на тёплом ветру, и тут, краем глаза заметил, как один из мужчин толкнул стоящего рядом мужика локтем, взглядом указывая куда-то под камень, на котором он сидел. Опустив взгляд, Матвей увидел выползшую из-за камня змею. По характерному рисунку на голове он узнал ядовитую эфу и плавно потянул из ножен кинжал.

Судя по всему, большое