Миллиардеры. История крупнейших финансовых династий - Гжегож Яшуньский

Третьей – после алюминия и нефти – жемчужиной в короне Меллонов стала химическая промышленность. В 1914 году Эндрю Меллон купил за 300 тысяч долларов патенты немецкого изобретателя д-ра Генриха Копперса, открывшего способ и метод использования побочных продуктов коксового производства. Патенты Копперса стали для Меллона исходной базой для строительства ряда химических предприятий. Во время Первой мировой войны Меллон откупил у Копперса – буквально за гроши – его право на долю в производстве, воспользовавшись тем, что немец был «подданным враждебного государства».

После окончания Первой мировой войны Э. Меллон стоял уже во главе нескольких десятков самых различных концернов, общий капитал которых оценивался в 2 миллиарда долларов. И, тем не менее, он был, по сути дела, мало известен широкой общественности. В отличие от Вандербилтов и Асторов, Рокфеллеров и Морганов, каждый шаг которых, был широко разрекламирован и которые любили хвастаться своими богатствами, Меллон отнюдь не искал гласности. Он принадлежал к более позднему поколению миллионеров, которые предпочитали безвестность.

Лишь в 1921 году, когда Эндрю Меллону исполнилось шестьдесят шесть лет, его портрет впервые появился на страницах газеты «Нью-Йорк таймс». Поводом явилось желание определенных кругов капиталистов, чтобы новый президент, Уоррен Дж. Гардинг, вручил Меллону портфель министра финансов.

Стюарт X. Холбрук в своей книге «Век воротил» пишет:

«Никакое другое американское состояние не создавалось в такой тайне, какая характеризовала жизнь и деятельность Меллонов – отца и сыновей. Железнодорожники говорили, что они работают на Гулда, Хилла, Гарримана или Вандербилта. Рядовой рабочий “Стандард ойл” знал, кто такой Джон Д. Рокфеллер. Образ Генри Форда был иконой – ненавистной иконой – для сотен тысяч его роботов. Но лишь весьма немногие из числа директоров почти трехсот крупных промышленных концернов знали, что их главный хозяин – Эндрю Меллон».

Гардинг, которого американские историки считают «самым плохим президентом», назначил Меллона министром финансов. В соответствии с правилами, обязательными для каждого члена кабинета, Меллону пришлось отказаться от руководящих постов в многочисленных концернах, которые, тем не менее, остались фактически собственностью его династии. Кстати сказать, на период президентства Гардинга приходятся громкие аферы и широкая коррупция (в частности, грандиозный скандал с нефтью в Типот-Доум[4], в котором были замешаны его министры).

Эндрю Меллон не принимал непосредственного участия в уголовных аферах, но зато использовал свой министерский пост исключительно для классовых целей и личного обогащения. Он провел далеко идущие изменения законов о налогах, в результате чего на этом заработали крупные концерны. Считают, что благодаря таким законам Меллона концерны экономили на налогах полтора миллиарда долларов в год.

Как министр финансов, Эндрю Меллон проявил особый интерес к вопросу об обложении налогами нефтяных компаний: для них он ввел широкую систему налоговых льгот. Эта система сохранилась в основном и по сей день. В 1969 году солидный американский журнал «Атлантик» осветил этот вопрос в статье «Нефть и политика» (“Oil and Politics”), автором которой был Ронни Дэггер. Подробно проанализировав время и деятельность Меллона на посту министра финансов, Дэггер пришел к выводу, что налоговые льготы «стали источником, из которого в кассы нефтяных компаний текло золото». По подсчетам Дэггера, капитал нефтяного концерна Меллона «Галф ойл» только за время пребывания его на посту министра финансов увеличился вдвое. Меллон находился на посту министра финансов целых десять лет. Он был членом кабинета трех президентов от Республиканской партии.

И в Вашингтоне, и на Уолл-стрите Меллона считали выдающимся финансистом. Если судить по успехам его собственных предприятий, то он, несомненно, имел в этих делах определенные способности. Однако накануне экономического кризиса 1929 года Меллон заверил всех, что экономика Соединенных Штатов «процветает» и что ей ничто не грозит. А это заявление ставит под большое сомнение либо его финансовый талант, либо его правдивость.

Будучи уже стариком, Меллон занялся благотворительными делами, предназначив незначительную часть своего миллиардного состояния на общественные нужды. Наиболее известен факт финансирования им строительства Национальной галереи искусств в Вашингтоне.

Эндрю Меллон умер в 1937 году восьмидесяти двух лет от роду. Его наследники принадлежат к самым богатым людям в Америке.

«Бедные родственники»

Пока что у нас речь шла исключительно об американских миллионерах «А как с Европой? – может спросить читатель. – Неужели там не было достойных внимания богачей?» И тут хотелось бы оговориться, что книга эта посвящена прежде всего американцам, которые сколотили огромные состояния. В какой-то мере ограничивая этим свою тему, автор руководствовался двумя принципами.

Во-первых, примерно сто лет назад Соединенные Штаты начали опережать европейские государства в области экономики Произошло это около 1870 года, который стал исходным пунктом в наших исследованиях. Статистика показывает, что в 1860 году Великобритания занимала первое место в мире по уровню промышленного производства, но уже в 1880 году Соединенные Штаты перегнали своих английских конкурентов.

Бурное развитие американской экономики в последующие годы все больше увеличивало дистанцию между Америкой и Европой. Этому особенно способствовали обе мировые войны, в ходе которых американские капиталисты обогащались за счет разрушаемой, беднеющей Европы. Соединенные Штаты начали опережать европейские государства не только в области промышленнего производства, но также в экспорте товаров и капиталов.

Сегодня уже предано забвению то время, когда американские промышленники, торговцы и финансисты брали пример с Европы. Десятки лет американские капиталисты считают своих европейских контрагентов «бедными родственниками»[5]. Поэтому, если нас интересуют миллионеры, а тем более миллиардеры, как социально-экономическое явление, то наиболее яркие примеры можно найти именно в Соединенных Штатах. Быстрое развитие американской экономики обусловливает появление крупнейших состояний.

Во-вторых. Почему мы занялись прежде всего американскими богачами? Дело в том, что их европейские предшественники (или конкуренты), как формация значительно более старая и более опытная, много раньше поняли, что к числу добродетелей миллионеров относится анонимность. В отличие от американских нуворишей, которые во второй половине XIX века кичились своим богатством и искали известности, их современники – европейские миллионеры – скорее избегали блеска и популярности, предпочитая скрывать свое богатство за различными ширмами.