Лоза Шерена - Анна Алмазная

    - Тогда до первого дозора, - недобро улыбнулся мальчишка.

    - Мне все равно.

    - Так ли?

    Рэми взял в ладонь амулет удачи, и вероломная игрушка чуть засветилась, кокетливо заиграла огнями, почуяла сильного хозяина. Только Рэми теперь ни к чему глупые амулеты.

    Теперь он маг и немаг одновременно... Бранше похолодел - Рэми и сам не понимает, как опасен. Не видит своей силы. Не знает своего покровителя... не умеет защищаться.

    И тут Бранше почувствовал то, чего не чувствовал никогда - желание остаться. Броситься к ногам мальчишки и служить ему до конца своей никчемной жизни. Зачем ему эта жизнь? К чему чьи-то приказы, интриги? Перед ним стоит некто, кто творит судьбы этого мира. Некто слепой. А слепого так легко... убить?

    - Я передумал! - выдохнул Бранше. - Я... помоги мне...

    Властвуй надо мной!

    Рэми сел на кровати. Глаза его на этот раз не были грозными, скорее - печальными. Изучающими. Мягко засветился лунный камень.

    Бранше упал на подушки. Несмотря на раскрытое настежь окно, ему стало нестерпимо душно. Он видел только камень, чувствовал его - черный сгусток около своей груди, что втягивал в себя нечто, Бранше очень дорогое...

    - Нет, - прошептал он.

    - Главе рода не отказывают, - ответило вероломное тело.

Глава четвертая. Аланна 

    Рэми был прав, к вечеру разыгралась буря. Она билась в плотно закрытые ставни, ломилась в стены, пыталась заглянуть в дверь, и иногда казалось, что лесной домик не выдержит. Лесник и Бранше сидели на скамье у пышущего жаром камина. Оба молчали. Рэми задумчиво смотрел в огонь, Бранше точил нож, мысленно готовясь к путешествию.

    Быть немагом оказалось нелегко. Без чутья оборотня Бранше чувствовал себя внезапно ослепшим, заблудившимся в темноте. Успокаивали лишь заверения Рэми, что силу можно пробудить в любое мгновение, стоит только мысленно обратиться к висящему на шее камню.

    Бранше даже пару раз попробовал. Получилось. Но тотчас глаза Рэми меняли оттенок с черного на глубоко-фиолетовый, и Бранше вздрагивал от страха, загоняя магию обратно в амулет.

    Сила Рэми росла с каждым мгновением. И чувствовал то не только гость. Судя по озабоченным взглядам Рид, она тоже была обеспокоена. Да и Лия вдруг перестала по поводу и без прыскать смехом, то и дело тревожно поглядывая на брата.

    Бранше краем глаза наблюдал, как Рид подала сыну чашу. Рэми чашу принял, все так же не отрывая взгляда от огня, и стоило Рид отвернуться, как с пальцев мальчишки посыпались в зелье зеленые искры. Вот она, истинная сила мальчишки - меняет питье Рид даже без ведома мага. С таким действительно лучше не связываться.

    "Вечно я лезу не в свое дело, - подумал Бранше, пробуя пальцем лезвие ножа. - Убираться отсюда надо и поскорее. Но и полезное в этом есть - теперь меня никто не отличит от настоящего недомерка!"

    Бранше покосился на свои запястья и вздохнул. Он уже смирился с татуировкой и лишь изредка чувствовал на руках жжение, беспокойство, как от неудобной, колючей одежды. Чувствовал, как под кожей что-то движется, будто пытается выбраться наружу, но боли не было - было лишь ощущение легкой щекотки и покалывания.

    - Злишься? - спросил Рэми, когда молчание стало невыносимым.

    - Нет, - мрачно ответил Бранше, пряча клинок в ножны. - Не такой дурак я, чтобы злиться. Понимаю - ты для меня старался. Понимаю, что теперь ты за меня ответственен.

    - Рад, что понимаешь, - улыбнулся Рэми, прислонив кочергу к стенке и внимательно изучая Бранше. - Только знай, когда приедешь в столицу, лучше тебе сменить татуировку на знаки своей родни.

    - Зачем ты мне помогаешь?

    - Зачем? - медленно переспросил Рэми, наливая домашнего вина в две чаши. Одну чашу он забрал себе, а вторую протянул гостю. И при этом так тепло улыбнулся, что Бранше растаял.

    И все же вовсе неплох этот недомерок. Странный он, это да, но кто же не странный? Бранше взял чашу и вздрогнул, когда взвыла с новой силой буря, зло швырнула горсть капель в ставни и вновь затихла, жалобно поскуливая. Бранше вдруг стало удобно и хорошо в лесном доме. Как когда-то в доме родителей... До того, как их унесла война с соседним кланом.

    В Кассии, наверное, нет вечных войн. И кассийцы даже не знают не имеют, насколько они счастливы.

    Вспыхнул и вновь погас огонь в камине. Подмигивали оранжевым угольки. Кисловато пахло вином, отдавало травами и малиной.

    - Не знаю, - ответил Рэми на полузабытый вопрос. - Наверное, ты мне просто нравишься.

    - Этого мало.

    - Мало, - неожиданно легко согласился хозяин. - Всего мало. Я привел тебя в свой дом, хотя ты и лариец. Я оставил тебя наедине с матерью и сестрой, хотя ты и чужой. Я взял за тебя ответственность перед богами, хотя не должен был. Я не знаю, зачем я это делаю, наверное, не хочу отвечать за твою смерть. Если с тобой что случиться, то виноват буду не я. И... ты чего-то не понимаешь. Дай, я объясню.

    Бранше вздрогнул. Мгновение назад глаза Рэми были теплыми, как поленья в камине, а теперь в них вновь зажглось синее пламя. Таким же безжалостным, злым, неприступным Рэми был тогда на поляне. Такого Рэми Бранше боялся.

    Оборотень начал задыхаться. Схватившись за скамью, как за последнюю опору, повалился на пол. Из груди вместо дыхания вырвался беспомощный хрип. А потом пришла боль. Сильная, но короткая, она быстро отхлынула, оставив за собой облегчение и радость. Он снова мог дышать.

    Бранше лежал на полу и глупо улыбался. Как хорошо просто дышать и не чувствовать боли. Вот так лежать, смотреть на угасающие в камине угли и не двигаться...

    - Ты можешь встать, - раздался откуда-то сверху спокойный голос Рэми. Это именно его сапоги были перед глазами Бранше, его руки с легкостью подняли с пола, посадив на скамью. - Я хотел тебе показать, что не так уж и рискую, как ты думаешь. Один мой приказ - и ты умрешь. Где бы ты не был.

    - Ты... ты...

    Ярость затмила разум Бранше. Его, оборотня, учит недомерок?

    Последним, что он помнил перед новой вспышкой боли, это удивление в глазах Рэми, сменяющееся беспокойством. А потом усталость и прохлада чаши, прикасающейся к пересохшим губам. Сильный запах спиртного.

    Бранше выхватил из рук Рэми чашу с вином, осушил ее одним залпом, чувствуя, как по телу растекается приятное тепло. Рэми налил себе еще вина и сел рядом с Бранше, прошептав:

    - Это не я. Ты не можешь пойти против главы рода, меня защищает твое собственное тело. Но ничего страшного, друг мой. Не бойся, - Бранше вздрогнул. - Более ты никогда не почувствуешь моей власти. Завтра уйдешь с обозом, покажешь им свою татуировку, а когда приедешь к родственникам - отдашь им это.