Литературная Газета 6237 (33 2009) - Газета Литературка

Мариэтта ШАГИНЯН:

"Установившаяся у нас традиция - давать бесконечные романы с продолжением - до сих пор ещё не вызвала никакого недовольства нашей критики, в то время как читатели давным-давно вопиют об этом. Они кричат нам отовсюду - не морите, дайте такую книгу, в которой были бы сразу и начало и конец. Судя по нашим серийным романам - "Тихий Дон", "Бруски", "Поднятая целина" и целый ряд других, - мы как будто имеем дело с прерванной коллизией, ещё недорассказанным сюжетом, который писатель должен закончить в следующем томе".

Борис ПАСТЕРНАК:

"Когда кончится съезд и прилив слышанного, виденного и испытанного сменится отливом, я бы хотел, чтобы в тишине, обнажающей дно перед новым подъёмом, у каждого из нас осталось только одно существенное и совершенное, вся же лишняя, невесомая словесность оказалась унесённой…"

Константин ФЕДИН:

"Нет, стоит нам присмотреться к жанрам нашей литературы, и мы видим, как художественной прозе угрожает роман, и мы видим, как внутри большого романного хозяйства назревает диктатура исторического жанра; как умирает психологический роман; как умер и закопан в могилу роман фантастический; как отчаянно борется в неравных условиях новелла; как теряет уважение художественный очерк; как трудно рождается в недрах детской литературы необходимый нам как свет жанр научно-художественного произведения; как мало, как бесконечно мало мы говорим о том, какие же средства, какие орудия литературы лучше, совершеннее служат её большому делу".

Егише ЧАРЕНЦ:

"Я до сих пор не знаю ни одного образца национальной прозы, переведённого первоклассным русским мастером. Почему Тургенев мог переводить Мольера, Толстой - Мопассана, Блок - Гамсуна, а наши лучшие мастера не могут переводить друг друга? Если бы всё это нами было проделано своевременно, мы бы на этом съезде не были свидетелями печальной картины, когда о национальных литературах выступают одни лишь национальные писатели…"

Тогда и сейчас

ПЕРВОМУ СЪЕЗДУ СОВЕТСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ - 75

Валерий ГАНИЧЕВ, председатель правления Союза писателей России

Начало 30-х годов для СССР означало, что советская власть укрепилась довольно основательно. На глазах Европы и Америки, попавших в небывалый экономический кризис, возрастала индустриальная мощь СССР. В США под ударами Великой депрессии и нарастающего социального протеста признают Советский Союз и устанавливают с ним дипломатические отношения.

Внутри партии коммунистов сторонники Троцкого, мировой революции, все крылья ревизионистского социал-демократизма, левого бунтарства и их лидеры, отодвинутые от первых ролей, готовились к реваншу. В стране же стала оформляться линия, ориентированная на национальные традиции, внутренние ресурсы, большая часть руководителей начинала понимать, что мы в предстоящей схватке с миром фашизма и безнационального капитала не можем рассчитывать на помощь мирового пролетариата, а должны опираться на собственный народ, на собственную экономику, историю, культуру.

При разгуле Наркомпроса, где пыталась верховодить Н.К. Крупская, изгонялся из школьных библиотек "певец дворянских усадеб" Александр Сергеевич Пушкин и другие "непролетарские" писатели. Но в это время группа руководителей страны дала сигнал к массовому, миллионному изданию классиков отечественной литературы, создавая библиотечки для школьников, крестьян, комсомольцев, красноармейцев из произведений Гоголя, Л. Толстого, Пушкина, Некрасова, Лермонтова, Крылова. Поистине всенародно отмечалось столетие со дня гибели Пушкина в 1937 году. А представляете, если бы в это время, когда Россия произвела подлинную культурную революцию и когда миллионы людей преодолели безграмотность, они получили бы в качестве чтения, как ныне, комиксы, детективы и тому подобное?

Начала вырисовываться линия на возрождение исторических традиций, стали вспоминать о победах русского народа над иноземными захватчиками. Красные дьяволята, революционеры потеснились, уступая место Александру Невскому, Суворову, Кутузову, Петру I. Появилось письмо руководителей страны (Сталин, Жданов, Киров) о том, что надо проявить уважение к истории страны, к её военным, научным, культурным достижениям. Правда, всё было несколько позднее. Но уже в 1933-1934 годах это проявилось в подготовке и проведении Первого съезда писателей, который стал полем идейной схватки многих сил, и не только тех, которые были внутри страны.

Немалая часть русских писателей, не принимая идеи и действия советской власти или просто попав в водоворот исторических событий, покинула Россию. Русская литература в изгнании многие годы сохраняла дух, стиль отечественной классики. В Советской же России, как казалось многим, литература в национальном русском смысле никогда не возродится. Да и откуда? Когда лидеры тех, кто объявил себя "пролетарскими" писателями, не принимали никакой преемственности, провозглашали курс на разрушение традиций. Они распинали любые попытки национально мыслить, глубинно всматриваться в жизнь, делать её предметом художественного осмысления, поиска истины. Всё было подчинено идее мировой революции, идее уничтожения "до основания" старого мира и броска в грядущее. Они не замечали выдающихся рассказов М. Шолохова, сквозь зубы говорили о Л. Леонове, В. Шишкове, с презрением называя их "попутчиками".

Руководящие рычаги оказались в руках РАППа, ВОАППа, МАППа - так называемых пролетарских организаций писателей. Они создали или захватили почти все литературные и общественно-политические издания, они, размахивая дубинкой критики, избивали всех непокорных, пытающихся создавать национальную литературу. Это в каком-то смысле повторилось в 80-90-е годы, когда всё общество и, естественно, литературу загоняли в русло "демократии". Удивительно: меняются лозунги, но не меняются методы "неистовых ревнителей", наряжающихся то в одежды пролетарские, то в либеральные, то в демократические

В 30-е годы в недрах власти, общества многие задумывались о судьбе России, искали пути её возрождения, не ставя вопрос о реставрации дореволюционного строя. Конечно, об этом можно немало рассуждать, но здесь не должно быть одной краски, ибо исторические задачи на каждом отрезке времени вставали перед страной и властью с учётом мировых событий по-своему, и отвечать на них надо было нестандартно и ответственно. Общество было тогда неоднородно, немало было тех людей, кого причисляли к эксплуататорам, кого к беднякам, пролетариям. Хотя к 1936 году было объявлено в Конституции о равенстве всех людей. В 60-е годы я встретился с одним крупным учёным, который вовсю ругал коммунизм и власть. Я осторожно спросил: "У вас вся грудь в орденах, вы лауреат Государственной премии и так ругаете коммунизм, почему?" - "Ну а что, я и в 30-х годах ругал власть, но когда понял, что впереди война, что Россию никто, кроме нас самих, не спасёт, решил укреплять мощь Отечества и создавать новую технику". Думаю, что такое настроение было характерно для многих людей в те годы.

Для писателей, обладавших талантом, реалистическое "попутничество" было характерным путём в литературе того времени. Это не могли не заметить "реалисты" власти. Первым предупреждением "неистовым ревнителям" стало в 1932 году партийное постановление "О перестройке литературно-художественных организаций", согласно которому было решено ликвидировать РАПП и объединить всех писателей, поддерживающих платформу советской власти, в единый союз. М. Горький, которого считают инициатором подобного решения, выступал всё-таки в поддержку РАППа. По-видимому, идея объединить писателей возникла у руководства страны, и в первую очередь у Сталина. Нет сомнения, что это было продиктовано и желанием приспособить литературную организацию к общегосударственным нуждам и общепартийным задачам. Но за этим просматривалась и попытка обуздать "неистовых ревнителей" в культуре, составлявших второй троцкистско-бухаринский эшелон.

Съезд открылся 17 августа 1934 года. Открыл его и выступил с основным докладом М. Горький. Конечно, можно критически отнестись к этому съезду, но на нём всё-таки была развёрнута панорама действующей, многообразной литературы страны. Показал ли он все наличные силы, назвал ли все достойные имена? Нет, естественно. Рапповщина не сдала свои позиции, троцкистско-бухаринская оппозиция давала свой бой. Можно приписывать все "перегибы" Сталину, но не надо забывать, что с основными докладами кроме М. Горького выступали Н. Бухарин, К. Радек. А ведь именно Н. Бухарин ещё в 1927 году опубликовал знаменитые "Злые заметки" с разгромом Сергея Есенина. Столь же безапелляционен был и К. Радек. Эти оппозиционеры Сталину формировали и свою литературную оппозицию. А.М. Горького они использовали, чтобы давить на Сталина и Жданова. Конечно, всё это может выглядеть как чисто политическая кухня съезда. Но всё-таки выстраивалась и литературная составляющая. В президиум съезда были избраны такие известные писатели, как М. Горький, Ф. Гладков, Вс. Иванов, Л. Леонов, П. Павленко, Л. Сейфуллина, А. Серафимович, Н. Тихонов, А. Фадеев, К. Федин, М. Шолохов, И. Эренбург. И разговор о литературе, о художественном творчестве, о народных истоках, об истории, о таланте, о языке состоялся. Чего стоят слова М. Горького: