Россия 2050 в системе глобального капитализма - Юрий Лужков

В этих условиях важнейшим фактором демографической безопасности страны является не только повышение уровня рождаемости, но, возможно, в первую очередь уяснение ценности жизни. Российская нация не выживет, если не осознает взаимную ответственность и государства, и самих граждан за "экологию жизни" в буквальном смысле, за сбережение каждой человеческой жизни.

О том, насколько назрели проблемы и необходимость перемен в развитии человеческого капитала и культуры жизни общества, свидетельствуют цифры. Количество убийств в стране "зашкаливает": 22 убийства в год на 100 тыс. человек в России при среднем показателе по Европе 1-2 на 100 тыс. человек; 24 смерти в результате ДТП на 100 тыс. человек - при девяти в среднем по Европе. В ежегодном докладе ООН, опубликованном в 2006 году, сообщается, что в России шансы умереть молодым составляют 31,6%. Для сравнения - в США этот показатель равняется 11,8%, а в Норвегии, лидере рейтинга, - всего 8,4%, в 4 раза меньше, чем в России. По продолжительности жизни Россия отстает от стран Запада и Японии на 15-17 лет и находится в одном ряду с Монголией, Марокко и Гватемалой.

Избавление России от кошмара этих цифр и сопоставлений предполагает в первую очередь ликвидацию таких явлений, как высокая смертность в трудоспособном, в том числе и молодом, возрасте. В частности из-за низкого качества системы профилактики заболеваний, отсутствия в обществе должной культуры заботы о своем здоровье, распространенности асоциального поведения (криминализованность общества, наркомания, пьянство, массовое курение, распространение СПИДа и т.д.), а также отсутствия должной философии защиты жизни каждого человека у самого государства.

В том же смысле нужно оценивать и недопустимые для будущего страны издержки некачественной инфраструктуры и культуры повседневной жизни. Типичный пример, показывающий комплексность любой проблемы подобного рода, - огромное количество смертей в ДТП. Это происходит одновременно и из-за плохих дорог, и из-за плохих отечественных машин и приобретения старых иномарок, и из-за привычки не соблюдать правила дорожного движения - от непристегнутого ремня до пьянки за рулем. Что, в свою очередь, следствие не только низкой гражданской культуры и недооценки ценности своей жизни и жизни окружающих, но также результат "обыденной коррупционности" - и государственных органов, и самих граждан.

Не менее важным и недооцениваемым сегодня аспектом демографической политики является также структура территориального расселения. Население России не просто сокращается, но все более концентрируется, нам грозит практически тотальная депопуляция отдельных регионов страны. До сих пор часть территории России - это лишь зоны очагового, "пионерского" освоения, где нет постоянной и регулярной жизни, откуда люди стремятся уйти. Так, например, из-за отрицательного естественного прироста и миграционного оттока в Таймырском, Чукотском и Ненецком автономных округах снижение численности, согласно прогнозам, составит до 35% к 2015 году. Это означает, что фактически контроль над этими территориями может быть утерян. А ведь территория только этих округов составляет порядка 2 млн кв. км, что приблизительно равно территории Мексики - государства, занимающего 14-е место в мире по территории.

Когда мы говорим о государственной политике в ее пространственном измерении, то это прежде всего именно способность заселить и освоить пространство, способность к его колонизации, культивированию, развитию. Если это не делаем мы, то сделают другие. Сохранение целостности страны в современном мире означает также способность общества освоить свою страну, умело и эффективно распоряжаться ее богатствами. Иначе иные страны, цивилизации и народы рано или поздно начнут не просто проникать на неосвоенные и фактически оставленные территории, но будут колонизировать их и ассимилировать.

Менее обсуждаемый, но крайне важный вопрос - нарастающая урбанизация России, концентрация населения в крупных городах и, в частности, в мегаполисах. Мировые тенденции указывают на бесперспективность и пагубность этого пути, необходимость из соображений демографической и национальной безопасности способствовать дезурбанизации - разукрупнению городов, росту пригородов и их агломераций, возвращению населения на землю.

В этом случае было бы интересно обратиться к примеру США, единственной из развитых стран, где наблюдается позитивная демографическая ситуация, то есть численность населения которой продолжает расти. Среди прочих факторов, обусловливающих это явление, в глаза бросается тот факт, что в США доля населения, проживающего в пригородах, выросла и составляет в настоящее время 50%. Налицо процесс дезурбанизации, то есть переезда части населения из городов в пригород, в деревню. Учитывая возможности постиндустриального общества, это ведет к повышению качества и условий жизни, увеличению ее продолжительности, росту рождаемости, улучшению здоровья населения, избавляющегося от экологической и стрессовой "сверхнагрузки мегаполиса".

Поэтому содействие процессу дезурбанизации в России, оттоку населения из мегаполисов в пригороды, реализация программы развития малых городов и ряд смежных мер являются сегодня для России критически важными и значимыми. Нужно выравнивать и экономические условия существования, и всю инфраструктуру жизни, качество "жизненного пространства" в городе и деревне. Массовый сельский средний класс, массовый и многодетный "сельский буржуа" - вот именно то, что сегодня необходимо нам прежде всего.

Не менее остро стоит проблема миграции. В последнее время все более популярной становится та точка зрения, что стоит России открыть перед желающими двери, как демографический спад будет нейтрализован массированным притоком мигрантов. Регулярный приток мигрантов в последние годы вроде бы снизил остроту демографического кризиса в России. Но это вопрос более чем спорный. Миграционный поток сегодня носит преимущественно характер трудовой и временной миграции. Этот процесс способствует развитию экономики, но не оказывает принципиального влияния на решение демографических задач России. Более того, социокультурная нагрузка на общество только возрастает, в России увеличивается количество "гостей" в доме, но не решаются проблемы самого этого дома.

Эффективность механизма регулирования миграционных потоков может быть достигнута только при сочетании двух ключевых моментов. Во-первых, необходимо организовывать "кругооборот" малоквалифицированной рабочей силы из-за рубежа для решения конкретных проблем конкретных регионов, но с минимальными возможностями натурализации такой рабочей силы. Во-первых, миграционный поток должен быть способен пополнять постоянное полноправное население России (то есть сообщество российских граждан) высококачественным "человеческим ресурсом" (высококачественным по культурным, языковым, образовательным и возрастным параметрам).

При этом в последнем случае часто и правильно обсуждается вопрос расширения программ возвращения соотечественников, которые как раз должны создать иное качество миграции и миграционной политики. Однако к этому вопросу тоже нужно подходить осторожно. Существует опасность, что в случае массового притока соотечественников в страну (а русская диаспора - одна из самых крупных в мире) мы можем окончательно потерять влияние на наши сопредельные государства. А такая перспектива может быть не вполне правильной, с учетом необходимости обеспечения в будущем новой интеграции постсоветского пространства.

Наконец, как представляется, современная российская демографическая и миграционная политика не учитывает, возможно, самый важный и самый мощный ресурс обеспечения ускоренного и качественного развития потенциала страны. Вместе с модернизацией экономики, изменением нашей энергетической стратегии и развитием постиндустриального сектора нам надо инвестировать в "создание" новых социальных групп, которые как раз и должны развивать Россию в этом качестве.

Однако, по оценкам экспертов, ежегодные прямые потери от "утечки мозгов" обходятся нам не менее чем в 3 млрд долл., а суммарные (с учетом упущенной выгоды) - в 50-60 млрд долларов. За границу, при этом, утекло, по разным оценкам, никак не менее 100 тыс. человек. Еще примерно 30 тыс. работают в западных институтах по временным контрактам. До сих пор ежегодно наша страна теряет тысячи высококвалифицированных специалистов (часто - обученных на бюджетных программах, то есть за счет государства). Основная масса уехавших - физики, биотехнологи, информационщики. Эти профессии как раз и обеспечивают сегодня глобальное лидерство, на которых строится нынешний и будущие этапы НТР.

Еще существеннее объем "внутренней эмиграции" тех самых "мозгов". Примерами последней являются переквалификация (например, переход в сферу бизнеса, политики или управления), либо потеря научных школ, сопровождающаяся низкими доходами и социальной маргинализацией ученых. В результате, по тем же экспертным оценкам, в России на каждого эмигрирующего ученого приходится 10 оставляющих науку внутри страны. В целом за 1990-е годы российскую науку по разным причинам покинули 577 тыс. из общего количества 992 тыс. ученых, то есть численно она сократилась на 58%. Средний возраст занятых специалистов составляет 48 лет, кандидата наук - 53 года, а доктора наук - 60 лет.