Первый удар (СИ) - Александров Алексей Vizivul

— Просто признай… — начала Дэя.

— … что не умеешь рисовать, — закончила Амита.

Что-то мне это напоминает? Мирра и Шилин любили проделывать такой фокус. Интересно, как они поживают после выпуска? Наверное, неплохо. Чемпионки, почти что герои.

Проигнорировав провокацию, я дорисовал под объятой огнем птицей жирную, белую полосу, которая должна обозначить цифру один, и отложил кисть в сторону, любуясь получившимся результатом.

С возвращением в бой черный феникс. Сгораем, чтобы возродиться.

А не так плохо, как кажется некоторым эстетам. Благодаря огненной окантовке феникс заметен даже на черном корпусе машины. В прошлом-будущем на первые образцы моего творчества без слез было не взглянуть — просто черная клякса и оранжевое нечто. А тут хотя бы понятно, что это что-то черное, крылатое и огонь горит.

Это потом, когда личный баннер стал родовым гербом, для его изображения пришлось привлекать настоящего художника. А найти такового в обреченной империи было той еще задачей. Но до тех высот мне как до статуса паладина, так что можно обойтись и своими силами.

Да и примета хорошая, самому нарисовать на машине свой личный баннер. Правда, про другие машины отряда речь не идет, так что Бахал над своим «Протектором» пусть сам трудится, как и над оруженосцами. Образец отрядного баннера с моей машины возьмет, а личные баннеры на то и личные, что у каждого свои.

Пусть мне и не нравится пестрота нынешней раскраски боевых машин, но менять это дело надо постепенно. Рыцари те еще консерваторы, куда там фольхам. Пока нос в кровь не разобьют, от воздушной разведки прячась, своей петушиной расцветке не изменят.

В этом плане все мои нововведения пока что ограничиваются уменьшением размеров отрядного баннера и личных знаков. И ограничение их числа. Четыре отрядных баннера: лоб, корма, левый и правый борт. И один единственный личный баннер в лобовой проекции. Обычно его на самом верху наносят, рядом с люком. Но это от конкретной модели паро-магического голема зависит.

Неплохо бы и все машины перекрасить под цвет местной травы. Но это не первостепенная задача.

После знаковой встречи с магом первого принца прошло шесть дней. Все это время мы практически безвылазно сидели в «Мечте». Выжидали, пока новость о древних руинах разойдется, а отсутствие награды за наши головы сделает добычу этих самых голов занятием не только невыгодным, но и ненужным.

Бахал вместе с «Ястребами» отправился за трофеями в пустоши. Помимо места разгромленного лагеря «Северного ветра», о котором Бахал отлично знает, я указал ему примерное местоположение нашей ночной стоянки, разгромленной мэтром первого принца. Не знаю, там ли еще поврежденный «Стилет», но почтенный Загим разрешил нам оставить его себе. В том случае, если мы сумеем его найти. Другие две машины улетают обратно в Тирбоз, чтобы пройти полную проверку после наших приключений. С машинами улетим и мы. Весь вопрос в том, успеет ли Бахал вернуться к тому времени.

Если не успеет, то мне придется задержаться, чтобы найти себе нового заместителя, который где-то на полгода возьмет на себя организацию отряда. В худшем случае, если толкового заместителя не найду, нужно будет организовать консервацию и охрану четырех паро-магических големов: «Протектора», двух «Арбалетчиков» и «Бунтаря».

Самобегающая коляска, завернувшая на стоянку при «Мечте», сразу же привлекла наше внимание. Их и в Тирбозе-то немного, а в Степном Страже увидеть это чудо прогресса и вовсе удивительно. Будь на его месте древний сухопутный паровой экипаж, на которых раньше фольхи любили путешествовать, я бы не так удивился. Слышал, эти причудливые помеси кораблей, карет и паровозов именно в Вольную марку и отправили, в экспедиции ходить за Сухую реку. Хотя, в столице есть пара фольхов, которые их еще используют, чтобы в Фольхстаг с помпой ездить. Видел эту штуку однажды. С одной стороны, выглядит довольно помпезно и внушительно, а с другой — причудливо и смешно.

Коляска, а это был черный «Иноходец», остановилась.

— Это еще что за павлин? — удивилась Амита, разглядывая выбравшегося из нее пассажира в шикарной ливрее цветов…

— Тише, — шикнула на нее слегка побледневшая Дэя. — Это человек императора.

Пурпур — личный цвет императора. Даже не императорского рода, а именно императора. Только он сам, его личные представители и гвардия, та самая «Пурпурная рота», могут носить одежду таких цветов. Так гласит один из древних законов, ставших в наше время просто традицией. Но соблюдают ее неукоснительно. Даже принцы не носят пурпурных одежд.

Что-то мне подсказывает, что посланник императора завернул к нам не случайно. И ищет он конкретного человека, я его часто в зеркале вижу. Ну да, так и есть. Окинув быстрым взглядом всех находившихся на стоянке големов людей, посланник императора остановил свой взор на мне. Поправил наехавшее на нос пенсне и решительно зашагал в сторону «Протектора», побуждая во мне стойкое желание запереться в кабине боевой машины.

Гнев императора и милость императора — две стороны одного смертельного клинка. Особенно для таких незначительных персон, как я.

Подавив мимолетный приступ слабости, быстро сползаю вниз по ремонтным лесам. Казнить меня вроде бы не за что. Да и императорских гвардейцев за спиной посланника я не наблюдаю. Значит, будут награждать по полной. И никого не волнует, что я не виноват и это оно само так получилось.

— Именем Его Императорского Величества, императора Эдана, Великого лорда дома Олн, покровителя Вольной марки и прочее, и прочее, — начал посланник с малого титула. — За заслуги перед империей, сквайру Гарну Вельку даруется патент на создание наемного отряда за личной подписью Его Императорского Величества.

Вот это новость! Пожалуй, даже приказу о моем немедленном аресте, а то и казни я бы так не удивился. Личное разрешение на создание наемного отряда от императора? А такие в природе существуют? Да такой патент сам по себе ценность. Можно его в рамочку и на самое видное место. А лучше сразу в сейф.

Дэя аккуратно ткнула меня локтем.

— Воля императора священна, благодарность слуги безгранична! — вспомнив про приличия, отозвался я, склонив голову.

Посланник императора протянул мне вместительный ларец. Еще один поклон. Принимаю его, вытянув вперед руки. Хорошо, что в наше просвещённое время не нужно все это проделывать в коленно-локтевой позе, задом кверху. Даже на колени падать не нужно, поклона достаточно.

Однако подарок от императора… Кто-то другой сдох бы от радости, а я привык к тому, что внимание фольхов до добра не доводит. А тут сам император! Вот и думай… в сторону какой границы податься.

Не хотел я привлекать к своему наемному отряду лишнее внимание. Но с таким «подарком» «Черные Фениксов» впору переименовывать в «Белых Ворон».

Посланник императора чинно развернулся и сел обратно в самобегающий экипаж. Фыркнув паром, тот уехал так же внезапно, как и приехал.

— Что там⁈ Открывай! — практически ультимативно потребовала Дэя, наваливаясь на меня плечом. Да и остальные окружили, словно хищники. Ладно Сагар, он по стоянке прогуливался, просто художественной критикой не занимался. Но даже Константин и Конн откуда-то возникли, хотя в номерах сидели.

Лакированная шкатулка с золотым гербом правящего рода сама по себе была ценной и достаточно дорогой наградой. Но, как и любой подарок от императорского рода, да взять хотя бы спасший мне жизнь портсигар, продавать ее не стоит. Даритель может и обидеться таким пренебрежением. Так что придется с собой таскать.

Не было печали…

— Ты боишься что ли? — вновь влезла Дэя. — Давай я! — Она потянула руки к крышке.

— Спокойно, я сам.

В шкатулке оказался один большой и три малых свитка, на древний манер скрепленные шелковыми лентами и сургучными печатями с императорским гербом. Это что? Патент и благодарственная грамота? А почему в трех экземплярах?

— Подержи, — всучив ларец Дэи, беру один из малых свитков. Печать оторвалась довольно легко, даже ломать не пришлось, и герб императора остался цел, хоть на стену эту бумажку вешай.