Не отпускай мою руку, ангел мой - A. Ayskur

воздух и очень сильно выдохнула с потоком бранных слов, в которых перемешались русские и татарские слова… Таких проклятий в адрес всех девушек, посягавших на ее крошку-сына, он еще не слышал. Рава стоял весь красный и даже не заметил, как очутился за воротами. Здесь он задержался на минуту, а уже в следующую побежал в сторону дома своей мечты.

Перепрыгнул через забор, не обращая внимания на огромную собаку, которая завиляла хвостом при его виде, и нажал на звонок. Дверь открыла мать Лии, он отодвинул ее и пробежал мимо прямо в комнату Лии. Та сидела в кровати в ночнушке, видимо, разбуженная шумом. Увидев перед собой взволнованного Раву, вскочила, стала натягивать старый халат и никак не могла попасть в рукав.

— Что случилось, Рава?!

— Лия, давай поженимся!

— Ты что, с ума сошел? — покраснела она. — Объясни сейчас же, что ты здесь делаешь?

В это время в комнату влетела мать Лии с веником в руках. Он тут же опустился парню на спину. От неожиданности тот обернулся и по привычке встал в боевую стойку, готовясь нанести удар. Но увидев мать Лии, вдруг упал перед ней на колени:

— Тетя Зина, я хочу жениться на вашей дочери, пожалуйста, отдайте мне ее.

Та остолбенела и только переводила глаза то на дочь, то на парня. А тот уже плакал, закрыв лицо руками, у него была истерика.

— Не отказывайте мне, прошу вас, я ее сделаю самой счастливой.

— Мама, он сошел с ума! — крикнула матери Лия, у нее у самой уже лились слезы. — Не слушай его.

А тот схватил руки матери и стал их целовать.

— Тетя Зина, пожалуйста, я сделаю все для вас, я буду ее на руках носить.

Наконец до матери что-то дошло. Она подняла парня, обняла его и повела на кухню.

— Успокойся. Тебя как зовут-то? — услышав имя, повторила: — Рава? Ты этих господ наших сынок? Фатима твоя мать? Да, плохо дело, парень. Давай водички выпей, успокойся.

Усадив его на стул и дав стакан воды, позвала дочку. Та вошла вся пылающая, лицо у нее пошло красными пятнами. Рава уже немного успокоился, но было видно, что он весь натянут как струна.

— Что все это значит, дочка? — обратилась мать к дочери. — Ты что, замуж собралась?

— Да ты что, мама. Я вообще не понимаю, что происходит.

— Подожди, доча. К тебе ворвался парень ни свет ни заря, ведь это же неспроста. Что ты ему обещала и что у вас с ним произошло? — уже повышая голос, спросила снова мать. — У вас с ним любовь? Где ты была всю ночь?

Рава с надеждой посмотрел на Лию. Он ждал, он верил ей. После того, что случилось на затоне, когда она рыдала, обнимая его, после того, как они вместе встретили рассвет под старой лодкой и, главное, тех слов, что он похож на ее героя из писем, она не могла сказать «нет». Он видел это в ее широко раскрытых глазах, на ее лице, густо покрытом румянцем волнения. А Лия не знала, что сказать. В ее голове проносились воспоминания ночи: затон, нападение Гоги, спасение от Равы, но затем его ледяные глаза, обвинения. Чего он ждал от нее? Она ведь так и не услышала заветных слов, признаний. Может быть, он хочет благодарности за ее спасение? Она наконец решилась:

— Мама, у нас с ним ничего нет, мы просто из одной школы. Я не знаю, что он здесь делает. Он все не так понял. — Лия зарыдала и выбежала из комнаты.

Рава сразу потерянно сник, куда делся решительный парень, готовый перевернуть мир. Действительно, с чего он взял, что Лия может его любить. Это все у него в голове. Ему было стыдно, его гордость была растоптана безжалостными словами девушки.

Мать Лии подошла к нему и прижала его голову к себе.

— Не горюй, парень. Какие твои годы, ты еще встретишь хорошую девчонку, вон ты какой справный. И родители будут только рады. Не пара она тебе.

Но Раве уже было все равно, он встал и пошел к выходу.

Какой же он идиот. Лийка его не любит, а он как дурак напридумывал себе!

Для самолюбия парня, на которого вешались все девчонки округи, это был сильнейший удар. Он вышел за калитку и пошел прямо по улице, сам не зная куда. Навстречу ему вышла Валька. Он пытался пройти мимо, но она уже остановилась напротив него и удивленно вопрошала:

— Ты что это здесь делаешь?

— А ты? — машинально переспросил он.

— Я же здесь живу, ты что, не знаешь? — Валька махнула на стоявший вдоль дороги небольшой аккуратный дом. Потом пригляделась: — Что это с тобой, ты чего такой красный, плакал, что ли?

От внимательных глаз Вальки не скрылось ничего. Она сразу поняла, что это связано с Лийкой. О событиях на затоне ей было известно, но она никому не расскажет об этом. Неожиданно для Равы пригласила его к себе: — Может, ко мне зайдем? Дома никого нет.

Тот нахмурился, призадумался на минуту:

— А у тебя выпить есть?

Та кивнула:

— Найдется. — И с удивлением посмотрела на Раву. Все знали, что он не пьет, это мешало спорту.

— Пошли, — решительно заявил он, и они зашагали к ней.

Дома она быстро накрыла стол, достала из старых отцовских запасов бутылку «Столичной». Рава пил молча, стакан за стаканом, и вскоре был в стельку пьяным, а дальше просто отключился. Проснулся вечером на чьей-то постели и вначале ничего не мог сообразить. Только когда рядом увидел девушку, обрадовался. Мелькнула мысль: «Лийка!» Не веря глазам, он повернул ее к себе. Это была Валентина. Она испуганно смотрела на него, натягивая на себя простыню. Только сейчас он заметил, что они оба были голыми. Рава закрыл глаза и молча переваривал увиденное. Голова гудела, он ничего не понимал, а главное, не мог вспомнить, как он здесь оказался. Затем спросил тупо:

— А ты ведь с Гогой была, да?

У той забегали глаза. Неужели Гога, подлец, все ему рассказал.

— Ты что, Рава? — наигранно всхлипнула Валька и затем быстро скороговоркой: — Но я не хотела, честное слово, он обманом. Я тебя люблю, миленький Равочка. Я на все готова ради тебя, только не бросай меня. Ты всю ночь был со мной, сам захотел этого. Ты принудил меня.

Но он уже ее не слушал. В голове вертелось только одно: «Гога, снова Гога!» Это он все сделал, он разбил его жизнь. Если бы не он, все у него было бы хорошо