Обожженные (ЛП) - Сильвия Дэй

Нико, Винсент и Анджело купили квартиру, чтобы в будущем сделать ремонт и с выгодой продать. Я въехала сюда после колледжа и, в конце концов, выкупила долю Нико, когда он переехал в Нью-Джерси. Потом мы с Винсентом разделили стоимость доли Анджело, когда он съехался с Дениз, уступив нам по пятьдесят процентов. Мы раздумывали над продажей, когда Дениз узнала о беременности, и они с Анджело снова стали жить здесь, чтобы скопить денег.

Мне нравилось возвращаться в полный народу дом, и я скучала по Нику. Не знаю, что бы делала, живя одна. Мне кажется, постоянное присутствие рядом других людей помогало мне сфокусироваться на работе и ходить на свидания гораздо реже, чем я привыкла. Меня это вполне устраивало, но, возможно, я просто старалась скрыть от самой себя тот факт, что таким образом просто лелеяла свое разбитое сердце. Может, мне стоило столкнуться с этой проблемой гораздо раньше. Безусловно, сейчас настало время ее решить.

Задыхаясь от спешки, я проскользнула на заднее сидение лимузина, и мы направились к Лей. Ее район сильно отличался от моего. Она жила на Манхеттене, нас отделял всего один мост, казавшийся дорогой в другой мир. Мы пересекли Ист-Ривер, когда солнце все еще висело в небе, блики света на воде разбивались о промышленные буксиры.

Меня поразило то, что когда-то я верила, что Джекс приживется здесь. Я так привыкла ассоциировать его с Колумбией, что не могла представить его где-нибудь еще.

Кроме моей постели. С этим у меня проблем не было…

Я раздумывала над тем, как лучше вытянуть информацию из Яна Пембри, когда лимузин остановился напротив дома Лей.

Я уже видела ее платье, но вместе с прической и макияжем оно производило совершенно иной эффект. Изумрудно зеленое, в греческом стиле, оно струилось по ее точеному телу, когда она выходила из здания, улыбнувшись швейцару. Богатый оттенок платья шел ее безупречной бледной коже и подчеркивал яркость красных губ, в то время как заколка из драгоценных камней служила акцентом на ее серебряную прядь на правом виске.

Она присела рядом со мной, и я сразу почувствовала ее напряжение.

― Ты в порядке? ― спросила я.

― Конечно.

Мы молчали на протяжении всей короткой поездки к вертолетной площадке, обе погруженные в свои мысли. Повернувшись, я заметила парк для выгула собак и шумные мохнатые фигуры, свободно и дико бегающие по территории. Их игривое поведение и неприкрытое удовольствие от происходящего заставили меня улыбнуться, несмотря на мрачное направление, которое весь день принимали мои размышления.

Мне было ненавистно признавать это, но меня задело то, что Ян знал о приглашении Джексом меня на ланч. После звонка последнего я посчитала, что просьба шла от чистого сердца. Я верила, что все это было между нами, что он на самом деле хотел сблизиться со мной, пусть только ради того, чтобы извиниться. Видимо, я всегда ждала от Джекса слишком многого. Когда дело касалось его, все мои инстинкты давали серьезный сбой.

К тому времени, как мы устроились в вертолете и поднялись в воздух, все мое внимание обратилось к Лей. Она смотрела в окно на удалявшуюся землю, наблюдая за открывавшимся нам видом на заливавший светом бетон и стекло города закат. Я последовала ее примеру, поглощенная панорамой. Весь день был отражением моего опыта работы с Лей. Моя семья видела микроскопически мало в мире и радовалась тому, что у них есть. Мне же всегда хотелось чего-то большего, вида с гораздо более широким объективом.

― Ты знаешь, куда мы направляемся? ― спросила я.

Она покачала головой:

― Ян придает этому выходу особое значение. Полагаю, мы будем поражены.

Около восьми часов вечера я вышла из лимузина перед огромным особняком в Колумбии. Мое напряжение росло с каждой милей, начиная с того момента, как мы оказались в аэропорту на борту частного самолета, и стремительно увеличивалось, когда стюард объявил нам о пункте назначения.

― Вот и он у входа, ― пробормотала Лей, когда Пембри спустился по широким ступеням особняка, чтобы поприветствовать нас.

Ресторатор выглядел очень элегантно в классическом смокинге, с зачесанными назад серебристыми волосами. Вначале он поздоровался со мной, поцеловав тыльную сторону ладони, затем обратил взгляд своих голубых глаз на Лей.

― Ты заигрываешь с одной из моих людей, ― холодно произнесла она, невозмутимо наблюдая за тем, как он поднес ее руку ко рту, ― Раньше ты не был жесток.

― Раньше у меня было сердце, ― протянул он, ― потом кое-кто разбил его.

Мой взгляд метался от одного к другому в попытке прочитать напряжение, которое между ними было. Ко мне пришло понимание того, что мной играли, и что все, кроме меня, понимали правила.

Ладно. Если буду держать рот на замке, а глаза открытыми, я обо всем догадаюсь сама.

Ян повернулся и протянул мне руку.

― Пройдем?

Он повел меня по ступеням, Лей следовала за нами. Обернувшись назад, я еще раз убедилась в том, как царственно она держалась, высоко подняв голову и вытянув длинную шею, которой я так завидовала. Сквозь открытые двойные двери лился свет, за нами друг за другом из своих лимузинов выходили пассажиры. Вечеринка была изумительна, а я еще даже не пересекла порог.

― Надеюсь, полет был приятным, ― сказал он.

Повернувшись к нему, я обнаружила, что он с опаской наблюдает за мной.

― Да, спасибо.

― Вы уже бывали в Колумбии?

― Это мой первый раз.

― А, ― улыбнулся он, и мне открылся намек на силу его обаяния, ― Возможно, вы подумаете над тем, чтобы провести здесь уикенд. У меня есть дом в Джорджтауне. Он в вашем распоряжении.

― Как мило с вашей стороны.

Засмеявшись, он опустил мою руку, и его ладонь спустилась к моей пояснице, пропуская меня вперед.

― Надеюсь, в течение вечера вы произнесете больше, чем пару слов в ответ, мисс Росси. Мне бы хотелось узнать Вас, особенно с тех пор, как Вашей персоной заинтересовались Джексон и Лей.

Мои шаги замедлились, стоило мне заметить нечто похожее на встречающую линию.

― Что это за прием?

― Благотворительный, — пробормотал он у моего уха.

Внезапно, я поняла, что Лей подразумевала под жестокостью.

― У Ратледжа?

Веселье окрасило его голос:

― У кого же еще?

Проход через встречающую линию занял мало времени со всеми короткими, отрывистыми рукопожатиями с мужчинами и немного более теплыми приветствиями с женщинами. Все они были идеально причесаны, каждый волос занимал отведенное ему место, и все обладали широкими, заученными улыбками, открывавшими ослепительно белые зубы.

Я была рада пройти процессию и взяла бокал шампанского с подноса у улыбавшегося официанта. Еще радостнее стала встреча с Чедом, чувствовавшим себя не в своей тарелке, прямо как и я. Выражение его лица прояснилось, когда он заметил нас, знакомые лица в незнакомой толпе, и направился в нашу сторону.