Возвращение домой - Кэсс Морган

Когда они оба повзрослели, лишь Гласс была способна забыть, что ее лучший друг – сын Канцлера, лишь с ней он не чувствовал себя экспонатом выставки. Только с ней Уэллс мог быть незрелым, несерьезным, а порой даже бесшабашным – как в тот раз, когда он затащил ее в архив якобы посмотреть видео скучного бракосочетания каких-то особ королевской крови, хотя на самом деле намеревался увидеть запись нападения большой белой акулы на косатку. Глас, в свою очередь, тоже не боялась предстать перед ним в дурацком виде. Все остальные видели лощеную барышню с Феникса, обладательницу безупречных манер, и только Уэллс знал, что она любит подрыгаться под идиотскую музыку и готова хохотать, услышав упоминание об Уране, потому что название этой планеты созвучно со словом «урина».

– Не могу поверить, что это ты! – отстраняясь, чтобы посмотреть на Гласс, сказал Уэллс. – С тобой все в порядке? Я очень о тебе тревожился.

– Шутишь? Подумай, как я тревожилась о тебе, – отозвалась она. – Никто ведь не знал, как вы, ребята, здесь живете. С тобой-то все в порядке? И как тут вообще?

Когда Уэллс подумал, сколько всего должен ей рассказать, у него закружилась голова, ведь с тех пор, как они виделись в последний раз, произошло так много событий! Он поджег Райское Древо, чтобы его арестовали, сидел в Тюрьме, вступил в конфликт с собственным отцом, летел на челноке с другими членами сотни и провел несколько недель на Земле в борьбе за выживание.

– Так странно… – начал он.

– На самом деле… – одновременно с ним заговорила она.

– Давай сперва ты, – сказали они хором и рассмеялись.

Потом запах дыма и гари напомнил им, где и почему они находятся, и их улыбки увяли, а объятия разжались. На кончике языка Уэллса вертелся один вопрос, и по тому, как посерьезнело лицо Гласс, он понял, что подруга догадывается о его мыслях. С трудом сглотнув, он собрал всю свою смелость и спросил:

– Ты что-нибудь знаешь о моем отце?

Гласс сжала губы, а ее глаза наполнились состраданием. Этот взгляд был памятен Уэллсу еще по тем кошмарным неделям, которые последовали за смертью матери. Уэллс приготовился к худшему, находя утешение в том, что, если новости окажутся ужасными, их сообщит ему не чужой человек, а Гласс.

– О нем мало говорят, – начала она мягко, но уверенно. Уэллс затаил дыхание, ожидая продолжения. – Но последнее, что мы слышали, – это то, что он в коме. – Гласс сделала паузу, чтобы он переварил информацию.

Уэллс кивнул, и в сознании возник образ лежащего в одноместной палате отца, высокая массивная фигура которого кажется хрупкой под тонкой простыней. Парень сосредоточился на том, чтобы сохранить нейтральное выражение лица, хотя слова Гласс проникали все глубже в сердце, пока не угнездились в самой укромной его части.

– Ладно, – глубоко вздохнув, проговорил он, – спасибо, что сказала.

Гласс шагнула к нему с его именем на устах, а потом снова обняла его, на этот раз – чтобы утешить. Она слишком хорошо знала своего друга, чтобы позволить ему изображать из себя стоика. Он не возражал, потому что в этом заключалось одно из самых существенных достоинств их дружбы.

Через бесконечно долгий миг их объятие разжалось. Уэллс должен был кое-что рассказать Гласс перед тем, как она окажется в лагере.

– Гласс, – начал он, – тут все несколько иначе, чем мы думали.

На ее лице появилось озабоченное выражение, и она спросила:

– Что не так?

Уэллс тщательно подбирал слова, но способа смягчить потрясающую, шокирующую информацию просто не существовало. Он начал тихо, чтобы никто посторонний не мог его услышать:

– Мы не одни тут. На Земле.

Прежде чем продолжить, он подождал, пока Гласс переварит сказанное. Сперва Гласс улыбнулась, явно ожидая, что продолжением будет какая-нибудь шутка. Но потом она уловила в его словах какой-то намек, и выражение ее лица изменилось.

– Уэллс, ты хочешь сказать… – начала Гласс и замолчала.

– Да. На Земле есть и другие люди. Люди, которые тут родились.

Глаза Гласс округлились.

– Что? – Она повертела головой, словно ожидая, что рожденные на Земле люди наблюдают за ней из-за деревьев. – Ты серьезно? Не может быть!

– На все сто процентов серьезно. Но это хорошо, потому что они добрые и миролюбивые. Ну, скажем так, большинство из них. Есть небольшая группа, которая откололась от основной общины около года назад, и вот они опасны. Но все остальные совсем такие же, как мы. – Тут Уэллс подумал о Саше и не смог скрыть улыбки. – На самом деле они вдохновляют. Наземники – хорошие люди, может быть, они даже лучше, чем мы. Я думаю, нам стоит многому у них научиться. Нужно только сообразить, как рассказать об этом всем остальным, никого при этом не перепугав.

Гласс по-прежнему смотрела на него, но в ее взгляде больше не было замешательства.

– Уэллс, – медленно произнесла она, и уголки ее губ приподнялись в легкой улыбке, – ты чего-то недоговариваешь.

Уэллс искоса посмотрел на нее.

– Ну да, конечно, я не все тебе рассказал. Вначале на нас напали, это был просто кошмар, начался пожар, а потом ребята стали болеть, и ты ни за что не догадаешься, что потом случилось…

– Нет, – перебила его Гласс. – Чего-то ты недоговариваешь об этих наземниках. А может, о каком-то определенном наземнике. Или о наземнице?

– Что? Вовсе нет. – Обычно Уэллсу неплохо удавалось скрывать свои чувства, но слова Гласс заставили его покраснеть.

– О, боже, – прошептала Гласс, – это девушка. Земная девушка. – В ее голосе в равных пропорциях смешались потрясение и восторг.

– Ты сума сошла. Нет никакой… – Он вдруг замолчал, улыбнулся и покачал головой. – Как ты догадалась?

Гласс сжала его руку.

– У тебя не может быть от меня секретов, Уэллс Яха. Ты просто не сможешь ничего от меня скрыть. Ты так горячо говорил, что наземники тебя вдохновляют… Раньше ты с таким же лицом говорил о Кларк. – Тут выражение ее собственного лица стало менее лукавым. Она нахмурилась: – А почему ты расстался с Кларк? Что случилось?

Уэллс вздохнул:

– Это долгая история, но со мной уже все хорошо, – и он улыбнулся, вспомнив, как вчера вечером его голова лежала у Саши на коленях, и они вместе смотрели на звезды. – На самом деле даже лучше, чем просто хорошо. Не могу дождаться, когда ты познакомишься с Сашей.

– Саша, – проговорила Гласс. Она выглядела слегка разочарованной от того, что имя земной девушки оказалось не слишком экзотичным. – А где она?

Прежде чем Уэллс успел ответить, к ним подошел высокий парень в униформе охранника. В одной руке он держал канистру с водой, а другая была на перевязи. При виде него лицо Гласс осветилось. Парень протянул ей канистру и подождал, пока она сделает глоток, и все это время взгляд Гласс был устремлен только на него.