Зона навсегда. Гладиаторы поневоле - Андрей Амельянович

– Помню, ведь говорил уже. Николай я. Гордеев Николай.

– Ты мне еще паспортные данные свои оставь, – скривился Молот. – Кличка у тебя какая?

– Да нет у меня ее. Хотя… Прошлой ночью приснилось что-то из детства… Девчонка одна меня Гордой назвала…

– Хм, – ходок потер подбородок. – Ну, значит, так тому и быть будешь Горда! А что, звучит!

– А почему ты Молот?

– Кузнецом раньше был, из железа что хочешь сделать могу, вот отсюда и повелось.

Сталкер замолчал. Сзади послышались голоса, и он обернулся: боец со шрамом на лбу, не забывая поглядывать по сторонам, что-то рассказывал щекастому, чуть полноватому ходоку, что плелся следом. Вникать в суть разговора Гордеев не стал, вместо этого спросил у Молота:

– Вы меня выведете отсюда? Из Зоны.

– Вообще, мы как бы у тебя в долгу, – ответ последовал сразу. – Поэтому сделаем все возможное. Сейчас главное до базы дойти, а оттуда с Ясенем к ученым двинешь. А от них до Периметра рукой подать, дотопаешь как-нибудь… Шучу, шучу! Военным тебя передадут, с ними и улетишь.

Николай облегченно выдохнул.

– Что, не нравится здесь?

– Опять шутишь? – хмыкнул Горда. – Лишь за два этих дня меня три раза чуть не убили. К черту такие приключения.

– Зато именно в такие моменты начинаешь по-настоящему ценить жизнь. Зона, она ведь…

И Молот принялся рассказывать. Об аномалиях, Грозе, мутантах, группировках, самых редких артефактах, не забыл упомянуть несколько легенд. Говорил он долго и увлеченно, так что Бражник в конце концов не выдержал, рявкнул:

– Заткнись уже. По сторонам смотри лучше!

Когда до серого, полуразрушенного забора, опоясывающего территорию фермы, оставалось примерно километр-полтора, главарь поднял вверх сжатую в кулак руку, перекинулся парой слов с бойцом со шрамом, и оба ускорили шаг, разойдясь в разные стороны метров через триста. Молот же, видимо оставшийся за старшего, увел процессию в разросшийся кустарник, где ходоки смогли, наконец, присесть после утомительного пути. Особенно тяжело довелось Горде. Грязное тело чесалось, слипшиеся волосы спадали на глаза, мышцы ныли от усталости, в горле пересохло, а в желудке урчало от голода.

– Мужики, – сглотнув слюну, обратился Николай к ходокам. – Пожрать есть что? И воды бы… Второй день кроме плитки шоколада во рту ничего не было.

Один из бродяг тут же снял с плеч тощий рюкзак. Расстегнул его, забрался внутрь, что-то выискивая. Наконец он извлек на свет почти полную бутылку воды.

– Прости, брат, еды совсем не осталось. По дороге сюда последние крохи прямо на ходу сожрали, на радостях, что из «пузыря» выбрались. Попей пока, на базе мы тебя накормим, обещаю.

Одним движением сталкер скрутил пробку и жадно припал к горлышку, осушив емкость более чем наполовину. Вода была мутной и горчила, но сейчас Гордеев радовался и такой. Напившись, он тыльной стороной ладони утер губы и вернул бутылку хозяину.

Пока Бражник отсутствовал, ходоки позволили себе расслабиться: выставив часового, тихо переговаривались между собой. Николай их не слушал, незаметно утопая в водовороте мыслей. Последние двое суток выдались чересчур насыщенными, богатыми на события, и сейчас хотелось только одного: отгородиться от всего да хорошенько отдохнуть. Почувствовать себя в безопасности. Но совершенно некстати вспомнилась давешняя сцена с бандитами, по итогам которой некий Лось отправился в мир иной, а второй безымянный «герой» слег ничком на трупе товарища. Горда до сих пор так и не понял, что с ним тогда произошло. Обычная реакция мозга на смертельную опасность или нечто иное? А если бы прямо сейчас надо было уворачиваться от наставленного в грудь автомата, то смог бы? Перед Бражником даже дернуться не посмел, так что нет, это точно. И не менее достоверно другое: за неприступной стеной амнезии скрыта какая-то чрезвычайно важная информация. И то, кем он был, и то, почему оказался в этой самой Зоне, и то, за что его хотят убить «черепа»…

Едва Гордеев начал засыпать, вернулись главарь и сопровождавший его боец. Запыхавшиеся, они тяжело плюхнулись на землю рядом.

– На ферме отряд «егерей», – прерывисто дыша, проговорил командир. – С северной стороны сидят. На юге никого, так, Старшина?

Тот кивнул.

– В аномалии соваться не хочу, я еще от «пузыря» не оправился, – сказал Бражник, оглядывая присутствующих. – Пойдем мимо «егерей», у нас с ними вроде как нейтралитет, пропустят без проблем.

Все единогласно были «за».

Горда поднялся и, заняв привычное уже место в центре, пошел следом за остальными. Двигаться становилось все тяжелее: ноги будто налились свинцом, разболелось колено, заныла ссадина на щеке. Усталость навалилась разом, казалось, еще километр, максимум два, и сталкер рухнет без сил. Но отчаиваться было нельзя, и он отгонял прочь вязкие мысли, забившие голову.

Вдруг справа, далеко в стороне, послышался громкий рев сразу нескольких глоток, стремительно приближающийся. Ходоки синхронно вскинули оружие, целясь в разные стороны, с расчетом на то, чтобы прикрыть друг друга в случае чего.

– Ловцы, – прошептал Молот, лоб его мгновенно покрылся капельками пота. – Хоть бы пронесло.

Но почему-то даже Николай был уверен: не пронесет.

– К ферме, быстро, – махнул рукой Бражник. – Глядим в оба, огонь на поражение!

Ощетинившись стволами, отряд помчался в направлении развалин. Не имея никакого оружия, кроме ножа, сталкер вертел головой, пытаясь засечь невидимого и оттого еще более страшного противника. Вдруг его взгляд уловил движение слева, будто бы кто-то промчался на огромной скорости совсем рядом и исчез, растворившись в воздухе. К сожалению, рассмотреть мутанта Горда не смог: слишком быстро тот пропал. Все, что удалось заметить, так это мелькнувший силуэт, скрывшийся в кустарнике у огромного валуна. Тут же показался еще один! Значительно дальше, чем первый. И еще! За несколько десятков секунд Николаю удалось насчитать как минимум пятерых мутантов, круживших вокруг группы, постепенно сжимая кольцо. Дела дрянь! Сталкер почувствовал, что им овладевает паника. Спокойно, твердил он про себя, спокойно. Соберись. Ты не один, возле тебя семеро бойцов, на ферме еще мужики. Они помогут, защитят…

Нервно оглядываясь на бегу, Горда совершенно не смотрел под ноги и, запнувшись, чуть не растянулся на земле. Хорошо хоть сумел удержать равновесие! Но вот ходоку позади, тому самому, щекастому, повезло меньше: не успев снизить скорость, он налетел на сталкера, резко метнулся в сторону… и угодил в аномалию, которая швырнула его метров на пятнадцать вбок. Бродяга грохнулся о землю будто мешок, туго набитый картошкой.

– Хомяк! – заорал Старшина и, глядя на пребывающего без сознания друга, остановился, разворачиваясь. Ответом ему был вой десятка глоток.

Горда мог поклясться, что ясно услышал нескрываемые нотки радости в воплях мельтешащих повсюду мутантов.

– Старшина, отставить! – заорал Бражник, увидев, что его боец плюнул на все и бросился к не подающему признаков жизни телу. Молот сделал неловкую попытку перехватить ходока, но тот вывернулся и, пустив длинную очередь в приближающихся мутантов, склонился над Хомяком. Через секунду встал, выстрелил еще несколько раз и побежал к отряду. Но вдруг замер на месте, будто окаменел, а изо рта его потекла тонкая струйка крови. Горда охнул: позади Старшины, прямо из воздуха, материализовался один из монстров. Мутант был огромен и безобразен: ростом не меньше двух метров, по телосложению он мог бы дать фору любому из группы. Голову его покрывали уродливые роговые наросты, в глазах-блюдцах горел злой огонек, а вместо нижней челюсти болтались щупальца-присоски. Мощные ноги были обтянуты пергаментной кожей, сквозь которую просматривались сине-зеленые дорожки вен и тугие жгуты мышц. Руки монстра доставали почти до колен и заканчивались не пальцами, а когтями.

На то, чтобы рассмотреть все эти детали, у Николая ушли считаные мгновения.

– Уходим, – одернул его Бражник.

– Но там же Старшина… друг твой! – неожиданно для себя заорал Горда, тыча пальцем в сторону. – Мы что, его бросим?

– Для него уже все кончено, – впопыхах ответил главарь. – Он сам решил, что ему делать. Хочешь – оставайся! – развернувшись на сто восемьдесят, тот побежал к развалинам фермы.

Остальные не отставали. Только Гордеев, будто зачарованный, стоял и смотрел, как вокруг Старшины сужается хоровод коричневых тел…

Заставив себя оторвать взгляд от приближающейся расправы, сталкер понесся за ходоками под шквал их автоматных очередей по сторонам. Но спустя несколько секунд стрельба оборвалась, вместо нее громко бухнула граната, породив волну звериного воя, наполненного болью.

Когда до проржавевших ворот фермы, болтающихся на одной петле, группе оставалось метров сто пятьдесят, оттуда выбежали пятеро. Рассыпавшись по территории, будто камуфлированные горошины, «егеря» заняли огневые позиции и, прицелившись, замерли, чего-то выжидая. А Николай вдруг с ужасом понял, что целятся-то незнакомцы в них, людей, убегающих от страшной и мучительной смерти, которая, приняв облик мутантов, гналась за ними по пятам. Сталкер хотел было закричать, остановить Бражника, но слова застряли в горле, а вместо них наружу вырвался лишь сдавленный хрип. Неужели это конец?