Пасынок луны - Тимофей Печёрин

А не мог он, как оказалось, ровно до тех пор пока хозяин-маг сам не оставил этот мир, превратившись горсть пепла и пыли. Разрешение спрашивать теперь стало не у кого. И отныне Фангор был волен идти хоть в Южную Пустошь, а хоть и за тридевять земель. Туда, где, как принято думать, даже люди не живут, но обитают лишь диковинные создания. Карлики, великаны и иже с ними.

Беда в том, что любое путешествие могло закончиться и много раньше, чем хотелось — если незадачливый путник отправился в дорогу налегке. И не припас достаточно провизии, чтобы не умереть с голоду. Быстро поняв эту простую истину, Фангор за тем и задержался в Ак-Давэре: надеялся обеспечить себя припасами и зарабатывал деньги. Ибо задаром снабжать его соглашались лишь крестьяне, соседствовавшие с Рогатой Башней. Да и то при жизни Арвана.

Так Фангор, как щепа в реку, угодил в стремнину городской жизни. Жизни, почти целиком заполненной трудовым потом, мозолями, и звоном монет в качестве ложки меда на дне бочки дегтя. Затем случилась встреча с Наррой — и вопросы вроде «где заработать денег?» и «сколько проесть, а сколько отложить?» отошли далеко не на первый план. Ибо душа, уготованная на обмен, значила для оборотня много больше, чем удобство собственного бренного тела.

А коли так, то смысла горбатиться на Ак-Давэр дальше не было. Даже невзирая на еще не слишком отягощенные монетами карманы. Большой, древний и шумный город более не являлся для Фангора ни местом жизни, ни источником заработка. Через него предстояло прорываться. Силой. И в облике, далеком от человеческого.

Ну а вопрос с пропитанием в пути оборотень теперь надеялся решить опять же в зверином обличье. По-звериному, не по-людски. Пусть и приятного в том ожидалось немного, но потерпеть стоило. Потому как души для обмена на дороге не валяются.

Конечно, еще оставался вопрос, как удержать шуструю воровку у себя, оказавшись по ту сторону городской стены. Однако и здесь Фангор не терял надежды… равно как и не стремился забегать вперед. Намереваясь найти решение потом; прежде же предстояло хотя бы выбраться из Ак-Давэра. А еще раньше — дождаться ночи, укрывшись от посторонних и враждебных глаз.

Убежище Нарра и Фангор присмотрели как можно ближе к городским воротам. Заброшенный дворец, что даже спустя, наверное, не один век после смерти последнего из жильцов, не утратил ни величественности, ни красоты. Особенно издали.

Сквозь остатки ограды, по камушку растаскиваемой горожанами, проступало широкое крыльцо с колоннами из белого мрамора. Увитые плющом, те смотрелись точно сошедшие с полотна великого художника. Стены сплошь были украшены барельефами, изображавшими людей и животных; со временем те совсем не утратили форму.

Из четырех башен, возвышавшихся над конической крышей, уцелела всего одна — однако и ее хватало, чтобы оттенять дворец на фоне нынешних городских построек. Подчеркивать убожество и суетливую временность последних рядом с древним величием.

— А вот интересно, и кто же тут жил? — вслух пробормотал Фангор, когда они с Наррой подходили к дворцу.

— Какой-нибудь богатый жлоб, не иначе, — хмыкнула та, ничуть не разделяя такого интереса, — из тех, кто смотрит как на ослиное дерьмо на всякого, у кого нет хоть одного сундука золота. То есть, на таких как мы… Еще у него собака, наверное, жрала больше, чем большая часть горожан.

Ну и причудой какой конечно страдал — как же без этого! С собственной дочкой… хе-хе, чудил; с сестрой или с молоденьким слугой, в женское платье наряженным. Да и хоть бы и с собакой той же… И не делай глаза, как будто живого оборотня увидел. Это ж все по обычаю родовому и древнему. И никак иначе. Жаль только, что боги не оценили такой верности старине — вот и послали кару на весь род.

— Да что богам возня смертных… — небрежно бросил Фангор, не горя желанием обсуждать нравы знати и дальше.

О том же, что как раз оборотню-то он мог удивиться в последнюю очередь, парень и вовсе предпочел пока молчать.

Еще меньше древние руины интересовали других ак-давэрцев — если интересовали вообще. Во всяком случае, обходить дворец те предпочитали как можно дальше. И потому жались к противоположному краю улицы, тянувшейся мимо.

Ну а причину такого отношения Фангор и Нарра начали понимать уже позднее. Когда обошли остатки ограды и переступили через пару валунов, поросших травой.

Вблизи древнее строение уже не казалось красивым. Напротив, огромный, щербленный и изувеченный временем, каменный труп источал затхлость и буквально сочился тоской. Довлея над мелкими двуногими букашками, вздумавшими потревожить ее покой, каменная громадина понемногу рождала в их душах страх — правда, страх, пока слабый и безотчетный.

Этот-то страх и остановил их. Очень скоро и Фангор, и его спутница-воровка поняли, что не в силах сделать хотя бы еще один шаг. Оба замерли в нерешительности перед позеленевшими от времени ступенями крыльца. Да так, видно, и остались бы стоять, не выведи их из оцепенения близкий окрик.

— Эй, вы! Отойдите… там опасно!

Спасительный голос принадлежал городскому стражу — как раз шедшему ближайшей улицей и заметившему возле руин двух человек. Люди добропорядочные, благонадежные и законопослушные наверняка вняли бы его совету… но не два беглеца, коим грозила плаха. Те, напротив, едва обернувшись и узнав в кричавшем блюстителя порядка, кинулись вперед. На неровные, подернутые мхом и плесенью ступени. В спасительную темноту входного проема. И с прытью, достойной едва угощенных кнутом лошадей.

Погони, как и следовало ожидать, не было. А дворец встретил первых за столетья гостей, чем смог: сыростью, пылью и полом, усеянным каменными обломками. Ну и, конечно же, темнотой — с непривычки показавшейся полной и безраздельной.

К счастью, Фангор догадался прихватить кремень с кресалом, припасенные им же самим в дорогу. А Нарра, в свою очередь, так же припасла факел. Вещь далеко не бесполезную хотя бы в прогулках по Подземному Городу.

Поначалу отходить сколь-нибудь далеко от входа беглецы не собирались. Смысла не было — коли уж никто не взялся их преследовать. Однако, устоять надолго на одном месте ни Нарра, ни Фангор неожиданно для себя не смогли.

Та же таинственная сила, что поначалу не хотела пускать их на порог, действовала теперь с точностью до наоборот, исподволь вынуждая беглецов переходить с места на место. И стоило Фангору и Нарре задержаться хотя бы на миг дольше отведенного, как темнота принималась стремительно окружать их, если не сказать — поглощать. Вернее даже не темнота, а чернота, из глубин которой буквально веяло страхом.