Мечтать не вредно - Светлана Алешина

Стоило только Ларикову положить трубку и сообщить, что машина будет, как телефон снова зазвонил.

У Пенса перехватило дыхание.

— Неужели опять Галина Михайловна? — с тоской сказал он. Успокаивать кого-то, когда у самого за Сашку страх почти панический, Пенс был сейчас не в состоянии.

Но Лариков уже поднял трубку, и теперь Пенс слышал только отрывистое:

— Да. Нет. Хорошо. Жаль. Ладно, сочтемся.

Повесив трубку, Лариков уставился в одну точку и задумчиво барабанил пальцами по столу.

— Что? — спросил Пенс, уже предчувствуя беду.

— Звонил Поздяков. Он Александру не видел, — печально развел руками Лариков.

У Пенса что-то оборвалось внутри. Надежда растаяла, уступая место отчаянию.

«Ну уж нет», — процедил Пенс сквозь зубы.

Он решительно направился к выходу.

— Ты куда? — окликнул его Лариков.

— К Волкову, — ответил небрежно Пенс. — Хочешь правду?

— Конечно.

— Не верю я твоему Поздякову. Фамилия у него идиотская, и сам он гнусный типчик. Просто его перекупили, вот он и врет. А если он прав, я поеду к Маркелову, но Сашку я найду!

Лариков встал и начал собираться.

— Подожди, — попросил он. — Одному тебе с этими придурками не справиться.

Стоило мне наконец-то устроиться поуютнее и погрузиться в несложные перипетии сюжета диснеевского мультика, как в мою дверь нетерпеливо забарабанили.

Открыв дверь, я застыла на пороге.

Меня даже пришлось слегка отодвинуть. Потому что бледная девушка, стоящая на пороге с пластиковой бутылью джина с тоником, ужасно спешила попасть в мои апартаменты.

— Привет, — беззаботно бросила она, проходя внутрь с непосредственностью завсегдатая.

Я без труда узнала приветливую девицу, которая так согревала мое сердце своим дружелюбием.

— Привет, — пробормотала я в ответ.

— Пить будешь, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказала она. — Можешь не сомневаться, я его не отравила. Я тебе и так благодарна. Потому что мамашенька моя, сволочь такая, мечтала о моем обручении с Волчарой. А теперь, поскольку он пламенно в тебя влюбился, а пристрелить тебя у нее духу не хватит, я могу почитать тебя освободительницей. В отличие от Леночки и Тамочки. Этих на твоем месте я бы обходила за сто шагов.

Она открыла бутылку и поискала взглядом стаканы.

— О, черт! — расстроенно воскликнула она. — И почему у тебя нет никаких фужеров?

— Не предусмотрены, — брякнула я. — Филипп блюдет мою нравственность.

— Пошел он, твой драгоценный Филипп, — проворчала она и встала. — Сейчас принесу.

Она вышла из комнаты, а я осталась, недоумевая, что заставило ее прийти ко мне с намерением выпить.

Стоило ее каблучкам простучать по коридору, как в мою дверь стукнули — на этот раз осторожно.

Я, вздохнув, открыла снова. На этот раз вместо девицы с обещанными фужерами стояла Леночка собственной персоной. Почему-то смутившись, я пробормотала:

— Что вам угодно?

— Если ты отсюда не смоешься, пеняй на себя, — процедила она сквозь зубы.

— Я бы с радостью, — весело ответила я. — Если вы, конечно, поможете мне смыться.

— Обсудим попозже, — хладнокровно сказала Леночка и так же невозмутимо удалилась.

— Надо запираться получше, — проворчала я. — Похоже, моя камера превращается в проходной двор.

Правда, теперь передо мной замаячила слабая надежда все-таки вырваться из этого мерзкого места.

Подумать о счастливом будущем мне не дали, в дверь заколотили ногой.

«Теперь уж точно мой нетерпеливый нареченный», — с тоской подумала я, раздумывая, каким бы фолиантом огреть его по голове, если его страсть превысит пределы разумного.

Но это, слава богу, вернулась девица с фужерами.

— Удалось пробраться незаметно, — удовлетворенно сказала она. — Филипп до смерти занят беседой со старым хрычом.

— С каким? — удивилась я.

— Я не разглядела, — призналась она. — Похож на Поздякова, но, возможно, и не он, одет уж больно скромно.

Кто такой Поздяков, я все равно не знала, но уточнила:

— Такой маленький?

— Ага, — кивнула девица.

— Он вернулся? — спросила я. — Я просто видела, как он уходит.

— Ничего не знаю, но сейчас они что-то обсуждают очень увлеченно. Кажется, за это время мы вполне успеем напиться до того состояния, в котором легче переносить здешнее общество. Кстати, меня зовут Эльвира.

— Очень приятно, — сказала я.

— Паша красивый, — присовокупил себя к нашей компании попугай.

— Ага, — улыбнулась ему Эльвира. — Краше тебя только мертвец на погосте… Слушай, ты всерьез решила замуж выйти за Филиппа?

— Я ничего такого не решала, — запротестовала я. — Он, похоже, все решил без меня.

— О, это вполне в его духе, — усмехнулась она.

— А ты его давно знаешь? — поинтересовалась я.

— С рождения, — махнула она рукой. — Я его троюродная сестра. Мамуля хотела устроить без пяти минут инцест. Представляешь, какая сволочь? Ей радость, а мне — детишки с хвостиками, как в «Сто лет одиночества».

«Надо же, — с любопытством отметила я. — Моя новая подружка, похоже, не просто алкоголичка. Она начитанная алкоголичка. Во всяком случае, Маркеса прочитала».

Странная компания. Мужчины здесь тащатся от Макнот, а женщины почитывают Маркеса!

Мы с Эльвирой, как ни странно, довольно быстро приобретали вожделенное нетрезвое состояние. Пафнутий бурно проявлял радость, выкрикивая свою сакраментальную фразу, и нам было уже абсолютно наплевать, что на моих окнах решетки, что какой-то чувствительно-эротический маньяк решил сделать меня любимой наложницей в своем гареме, а в конце коридора торчат охранники с тупыми и решительными лицами, прорваться через кордон которых — розовая мечта.

Как две полные кретинки, мы смеялись не поймешь над чем, и мне первый раз за долгое время было весело.

Поэтому, когда Эльвира поднялась и, покачнувшись, пожелала мне скорее отсюда выбраться, мне стало грустно.

Она ушла, оставив меня снова одну. Но в пьяном состоянии я еще не ощутила тоски, напротив, была переполнена агрессией.

— Сейчас я вам тут устрою большую дискотеку, — пообещала я и, пошатываясь на своих ставших неустойчивыми ногах, выползла в коридор.

Из-под двери в кабинет Филиппа пробивалась узенькая полоска света. Охранники дремали у входа.

Похоже, во всем доме не спали только мы с Филиппом. Я шагнула к двери, едва удержалась за косяк. Меня начинало подташнивать.

— А вот и я, — распахнула я дверь и застыла на пороге, чувствуя, что тошнота становится сильнее. — Го-осподи, — прошептала я, поднося руку ко рту.

Мой несостоявшийся супруг лежал почти перед дверью, загораживая проход. Такой безмятежный, раскинув руки, как для объятия. В его широко открытых, потускневших глазах отражался слабый свет лампы.

Думаю, что в тот момент я только чудом не грохнулась в обморок, сохраняя остатки самообладания.

Мой похититель вместо меня обнимал Госпожу Смерть.

Глава 8

Признаюсь, самым первым моим порывом… Впрочем, не будем о первом порыве, поскольку вернее было его назвать позывом. Поэтому, выражаясь точнее, моим вторым порывом, после того, как я успешно подавила первый, было стремглав умчаться мимо охранников, растолкав их по дороге, куда глаза глядят.

Потому как смотреть на труп даже не своего будущего супруга не самое приятное занятие на свете, скажу я вам. А уж от мысли, что обвинят скорее всего именно меня, мне и вовсе стало плохо.

Поэтому я понеслась прямо в ту комнату, где, как я поняла, обреталась моя новая подруга.

Побарабанив в дверь, я наконец дождалась сонного ответа, из которого я заключила, что мне тут не особо рады.

— Эльвира, это я, Саша! — прошептала я.

Дверь открылась, и моему взору предстала Эльвира собственной персоной.

— Что случилось? — поинтересовалась она, потягиваясь. — Этот придурок решил посягнуть на твою честь?

— Нет, — пробормотала я едва слышно, поскольку при воспоминании о «придурке» я снова почувствовала приступ тошноты. — Пойдем со мной, а?

Она, наконец-то заметив, что я белее мела, сразу стала серьезной, накинула халат из голубого атласа, и мы тихонько, на цыпочках прошли в кабинет.

Дверь была точно так же приоткрыта, и Филипп лежал все в той же позе, самонадеянно полагая, что он все равно божественно красив.

— Ой, не фига себе! — пробормотала Эльвира, хватая меня за плечо. — И как это у тебя получилось его укокошить?

— Не у меня, — помотала я головой. — Но все равно я боюсь, что все подумают так же, как и ты. Поэтому надо что-то делать.

— Бежать отсюда, — тут же постановила Эльвира. — Чем быстрее, тем лучше. Пока этого «замороженного» не обнаружили.

— Как? — прошептала я. — В дверях охранники. Мое окно зарешечено. И машины у меня нет…