Желтый ценник - Сания Шавалиева

диван. «Как хорошо!» – хотелось орать во все горло. Она с удовольствием расправила затекшую спину, вытянула ноги.

Отец, опираясь на палку, прошел вдоль дивана к двери, вернулся.

– Я здесь подумал, – остановился он против Аси. – Мне нужна женщина.

«Нужна так нужна», – машинально согласилась Ася.

– И ты мне ее найдешь! – и ткнул палкой так, что ее набалдашник замер в сантиметре от Асиного лба. Что это? Хотел напугать или специально метил в лоб? От удивления Ася округлила глаза.

– Мне нужна женщина, – повторил отец, и вновь его палка нацелилась уже в глаз.

– Я тебе что – сутенерша?! – разозлилась Ася, отбросила палку, встала.

– Ты не можешь мне помогать, я не могу жить один, что делать? – расстроился отец.

Ася понимала, что это тупик.

– Денег у меня нет, чтобы нанимать сиделку.

– У меня есть деньги. Ты же знаешь, что у меня ветеранская пенсия.

– Это сколько в цифрах? – задумалась Ася. Никогда не знала и не спрашивала. Отец с матерью жили скромно, и им вроде хватало.

– Двадцать восемь тысяч, – поделился отец.

– Ого!

Ася за него порадовалась. Даже навскидку можно было предположить, что государственная милость позволит решить отцовскую проблему.

Отец медленно жевал рисовую кашу с ямкой растопленного масла посередине. Не торопясь, он следил за тем, чтобы масло оставалось на месте и не уплывало в стороны. Однако с каждой ложкой стенки ямки истончались, и, хотя отец брал все меньше и меньше, островок прорвало и масло растеклось по тарелке. Отец промокнул его хлебом, надкусил и неподвижно замер. Хлеб еще делал круги по тарелке, собирая остатки масла и каши, а Ася уже стояла в прихожей.

– Я поехала. Не скучай. Попробуем найти тебе сиделку.

Солнце уже едва приметно коснулось горизонта. Закат разлился по всей ширине неба, но гораздо дальше Елабуги, ближе к Челнам. Остатки лучей тускнели, цеплялись за окна и балконы домов, крыши гаражей. Ася торопливо зашагала меж высоких тополей, облака над ними в свете заката похожи на розовые горы, с красно-желтыми круглыми макушками. Надо торопиться, последний автобус уходил через полчаса, но водитель иногда позволял себе вольность уехать раньше. Если опоздает, придется ночевать у свекрови или у отца. Но лучше успеть. Успеть узнать хорошие новости, узнать, что все получилось с КамАЗами, и уже завтра с утра заняться квартирными хлопотами. Тогда и с отцом вопрос решится, можно будет забрать его к себе.

Успела. Заняла место у окна. Автобус катил вдоль мачтовых сосен, так искусно презентованных всему миру Иваном Шишкиным. Рядом сидит девушка с таинственно-печальным взглядом. Наверное, студентка пединститута – и сейчас в романтической голове прокручивает зачет по Евгению Онегину.

Ася любила вечернюю дорогу, любила темные сосны за их изящество и стройность, за то, что дорого ценились художниками.

Наблюдая за деревьями, Ася уснула…

Глава 5

Ночь

Ася хотела забыть эту ночь навсегда. Она предпочитала о ней не говорить и ни с кем не обсуждать. И если Руслан с ней разведется, то пусть эта ночь останется абстракцией, а не итогом ее проигрыша.

Голоса на кухне Асю расстроили.

Во-первых, она узнала учительский тон матери Алевтины, во-вторых, саму Алевтину и, в-третьих, Руслана.

Больше говорила мать Алевтины. Ох и ядовиты были ее слова.

– Посмотри, какая у меня дочь раскрасавица. Зачем ты живешь с этой маймылихой…

И еще много слов и убийственных доводов против Аси.

Алевтина поддакивала, Руслан отмалчивался.

– Я все слышу, – предупредила Ася. Сняла кроссовки, куртку, зашла на кухню. – Что здесь происходит?

Оковы ревности схватили сердце, голову. Она не ожидала от Руслана, что он все это слушает и, может, примеряет. По мнению Аси, он должен был отнекиваться, отбрыкиваться, а он, как козел, распустил бороду, выставил рога, вешайте на них лапшу, они у меня длинные.

– Тебя никак сватают? – обратилась она к мужу.

Было слышно, как заскрипела зубами мать Алевтины.

В глазах бездушие и цинизм. Пахло от нее кислым молоком и неприятностями. Каждое ее движение Асе казалось началом конца. Теперь она жалела, что не прошмыгнула в комнату и не спряталась в ней до утра. Не так уж плохо лежать на софе в одиночестве. Куда лучше, чем общаться с этой упырихой.

– Приперлась, – выдавила яд мать Алевтины.

Ася попыталась вспомнить ее имя и поняла, что просто не знает.

– Уважаемая, – Асю порадовала собственная отвага. – Освободите кухню.

– Эта моя кухня, – визгом стала на защиту матери Алевтина.

– Ваша только конура за туалетом.

«Грубо, очень грубо», – поругала свою несдержанность Ася.

– Успокойся, – вскочил Руслан и обнял Асю.

– Брось ее, брось ее, – завопила мать Алевтины, переходя на татарские оскорбления. – Жюлэр, маймыл, хайван, маржа…

О Аллах, до чего же все противно. Ася не сдержалась, разревелась и захлопнула дверь в комнату.

Она икала, куталась в одеяло, бесконечно себя жалела, осыпала упреками за несдержанность, за романтическую тупость. Руслан постоянно выходил на балкон, бесконечно курил, пытался читать, но исключительно чтобы забыться. Все события книги происходили в одиноком домике на одном из курортов. Как здорово жить в своем доме, утром ходить по берегу моря, дышать влажным воздухом. Как вкусно по утрам там пахнет кофе, и как хорошо по вечерам читать там книги.

– Как события книги не сочетаются с реалиями, – вздыхает Руслан и пытается говорить с Асей, она вредничает, отвечает редко и односложно.

Если Ася тихо успокаивалась, то Алевтина с матерью становились агрессивнее. Их возгласы походили на радио, которое постоянно теряло волну: «П-р-р что это? Д-р-р почему? Я тебе говорила… пух-т-р-р».

В дверь постучались.

– Руслаша, выйди на минуту.

Явно зовет Алевтина. Ася не ответила, Руслан на балконе не услышал.

– Русланчик.

Это уже зовет из окна на кухне.

Ася не понимает, что ответил Руслан. Но что-то говорит и, кажется, злится.

Если бы она знала, что так получится, она ни за что бы в тот вечер не вышла из комнаты. Терпела бы, мучилась, но не пошла бы ни в ванную, ни в туалет.

Когда в квартире наступила тишина, Ася тихо выскользнула в коридор, в темноте прошла к ванной, открыла дверь, потянулась к выключателю. Ярко вспыхнул свет, одновременно и в ванной, и в коридоре. И тут кто-то схватил Асю за волосы. Ася охнула, присела, стараясь ослабить хватку и боль, перехватила чужие руки, вцепилась в запястья. Ее стали мотать из стороны в сторону, а Ася пыталась освободиться. С усилием потянули вниз, пришлось присесть глубже, почти упасть на колени.

– Отпусти, сука, – дергала Ася голову и все пыталась прийти в себя от удивления и неожиданности. Наверное, прошло всего