Под покрывалом белых облаков - Элеонора Кременская

– Другое дело, – засмеялся сосед, отчего-то чрезвычайно довольный и, запустив руку под матрац, выудил связку ключей, – у Лили выкрал!

Доверительно сообщил он.

– И она не заметила? – удивился Грошев.

– А я ей связку ключей главврача подсунул. Ему не до ключей сейчас, он влюблен!

– Знаю, – буркнул Грошев, вспоминая старую ведьму, Ирину Петровну.

На цыпочках они прокрались к кухонной двери, открыли, замирая, прислушиваясь к храпу дежурного санитара. Из кухни, миновав чисто-вымытые электрические плиты с перевернутыми кверху дном огромными алюминиевыми кастрюлями, прошли к запасной двери, ведущей на маленькое крыльцо, куда, в обыкновении каждое утро подъезжала грузовая машина со свежими продуктами.

– Постой, как же я вернусь? – всполошился Грошев.

– Если хочешь вернуться, возьми ключи! – улыбнулся сосед и посоветовал. – До рассвета!

Вместе они посмотрели на темное небо.

Дальше, Грошев пошел один. Он запрокинул голову, открыл рот, ловя губами редкие капли весеннего дождя. Прохладный воздух не мог остудить его горячую голову. Впрочем, больничная пижама и больничные тапочки скоро промокли и Егор Павлович, несмотря на боевое настроение, принялся дрожать, тем более он не мог в темноте найти выхода с территории. Высокий каменный забор тянулся бесконечно и, ощупывая шероховатые стены, Грошев поминутно впадал в отчаяние.

Наконец, он вышел к воротам и был пойман бдительными охранниками, высыпавшими из сторожевого домика. Сопротивление оказалось бесполезно, и Егор Павлович разжал кулак, покорно отдавая ключи.

Дальше события ночи понеслись вскачь, и Грошев только успел заметить горячую воду в ванной, новую пижаму и болезненный укол, с которым он успокоился до обеда следующего дня, нечувствительный к шепоту соседа-онаниста, бесчувственный к тычкам санитарки Лили-танка, пытавшейся поднять его с утра на допрос к главврачу.

Ближе к обеду он стал просыпаться и увидел видение, в котором узнал своего преследователя. Демон, на сей раз не улыбался, а смотрел серьезно. В черных глазах его обрамленных седыми ресницами плескалась бездна.

Егор Павлович проснулся, весь в слезах, отчаянно рыдая. Истерил он настолько серьезно, что после недолгого изучения лечащими врачами, был препровожден в отделение для буйно помешанных, где его вопли растворились в причитаниях, завываниях других сумасшедших.

21

Ленка Кузнецова отколола заколку и, тряхнув головой, высвободила каскад рыжих, искрящихся на солнце, волос. Сережка Буренков рот разинул от такого великолепия и в прямом смысле, рухнул ей под ноги.

– Буренков, что с тобой?

Повела она плечом.

– Ах, подруга, опять мужикам сердца разбиваешь? – погрозила ей пальцем Кристина.

Перешагнув через парня, они озорно рассмеялись.

– Весна! – прокричала Ленка, выбегая на крыльцо училища, и распахнула руки навстречу теплым лучам оранжевого светила.

– Я мечтаю съесть что-нибудь вроде бутерброда и выпить чашку горячего сладкого чая! – заявила Кристина.

– Поехали ко мне! – предложила Ленка.

Квартира Кузнецовых совершенно преобразилась. Бабушка выздоровела, наверстывая упущенное, она пропадала во дворе, перетирая с подружками косточки соседям.

Кристина восторженно среагировала на оригинальный обед, сооруженный Ленкой: яичницу с жареными помидорами, йогурт с кусочками бананов и кофе с мороженым.

– Ремонт бы сделать? – оглядывая зачуханную кухню, предложила Кристина.

– Зачем же дело стало?

– А твой отец и мать? – спросила Кристина, выглядывая во двор и наблюдая корявую фигуру отца, игравшего с мужиками за столом в домино.

– Им плевать!

Хихикая, девушки принялись разрабатывать план ремонта. Что и говорить, здесь было все, и радужные бабочки по голубому потолку, и море подсолнухов нарисованных на кухонных стенах, и бесконечные поля белых ромашек в комнате самой Ленки, и фееричные цветы мира ангелов.

– Чем занимаетесь? – материализовался Ас.

– Легок на помине! – повисла на нем, Ленка.

Кристина объяснила.

– Это можно устроить прямо сейчас! – задумчиво рассматривая план девушек, проговорил ангел.

Девушки радостно захлопали в ладоши.

В ту же секунду несколько сот младших ангелов, а точнее бесов, принялись красить, белить, старательно наводить красоту. Аккуратно и скоро, они исполнили задуманное художницами и оставили покрашенные стены, потолки сохнуть, откланявшись и удалившись с ведрами краски, малярными кистями.

– Вот это, да! – восторженно растопырив пальцы, верещала Ленка.

– Все для тебя, любовь моя, Айя! – поклонился Ас и исчез, растворившись в воздухе, будто и не был.

– Что это? – удивился отец Ленки, входя нежданно в квартиру.

– Новый дизайн нашего жилища! – смело заявила дочь.

– Но, когда вы успели, я часа два только в доме не был? – недоумевал старший Кузнецов, норовя взглянуть на настенные часы.

– Вот тогда и успели, видишь, какие мы с Кристей шустрые!

Кристина быстро достала из холодильника бутылку пива, Ленка всунула бутылку отцу в руки и вытолкала его прочь, на лестничную площадку, где он, помотав головой, будто избавляясь от тяжкого похмелья, засмеялся:

– А молодцы, девчонки, красиво расписали квартиру, необычно так, надо похвастаться перед мужиками! – и впервые взглянул на дочь с одобрением. – Умница, дочка!

Ленка зарделась.

– Спасибо, папа!

И посмотрела со значением на подругу:

– Видишь, как ангел изменил мою жизнь, и отец стал со мной считаться!

Вместо ответа, Кристина схватила ее за руку:

– Давай посмотрим, что натворили ангелочки, мы так толком ничего и не видели!

Они обежали всю квартиру, последним оценили роспись балкона, о котором даже и не задумывались, но тут, волнующееся зеленое мое и оранжевое солнце, расцветшее на серой стене, заставили их вздохнуть.

– Алых парусов не хватает, – мечтательно пробормотала Ленка.

Немедленно, невидимый художник принялся рисовать парусник под алыми парусами.

Ленка раздухарилась:

– И дельфинов!

Из волн запрыгали темные тела дельфинов.

– И русалок!

Показался песчаный остров с одинокой пальмой, на котором вальяжно расположились красавицы-русалки.

– И тритонов!

Рядом с русалками разлеглись светловолосые тритоны.

– Хочу замок! – не логично заявила Ленка и притопнула ногой. – Хочу, хочу!

В воздухе, под белыми облаками, в туманной дымке показался старинный средневековый замок увешанный гербами.

Ленка загляделась:

– Красиво!

– Благодарим! – выступила вперед Кристина и пожала руку Ленке, мол, не зарывайся, подруга.

Неизвестный художник быстренько пририсовал белых чаек и альбатросов, добавил дополнительной воздушности всей картине, да и был таков.

– Ах, ах, – заахала бабушка Ленки, восторженно прижимая руки к груди, – в такой красоте, и умереть не страшно!

– Бабушка, ты опять? – упрекнула ее внучка.

– Не буду, не буду, – закивала бабушка, божий одуванчик, с сиропным личиком, ласковыми глазками, – я теперь хорошо себя чувствую.

Подруги переглянулись, вмешательство ангела Ленки было очевидно.

Бабушка засеменила на кухню:

– Праздничный пирог надо бы испечь! – и замесила тесто, девчонки с энтузиазмом принялись ей помогать.

Хлопнула дверь и в квартиру, озираясь так, будто ее сейчас укусят, вошла мать Ленки, редкая гостья в семье.

– Ремонт сделали? – и, не слушая ответа, кивнула, деловито направляясь в комнату, которую она изредка, но все же делила с мужем. – Я за вещами!

Бабушка молчала, месила тесто. Мать, собрав сумку, вернулась в кухню, пригляделась к дочери:

– Как ты изменилась, выросла! – и, помолчав, добавила. – Я уезжаю!

Бабушка посмотрела на нее.

– Насовсем! – с вызовом произнесла мать. – На развод подам дистанционно!

– Это как? – прервала общее молчание, Ленка.

– Разведусь с твоим отцом заочно! – и вздохнула, обвела взглядом квартиру. – Может, теперь по-другому вы жить станете!

– Может! – подала голос, бабушка.

Мать развернулась, не прощаясь, твердо постукивая каблуками, вышла вон, захлопнув двери.

– Как жила, так и ушла! – вздохнула бабушка.

– Чужая она нам! – согласилась Ленка.

– Ну и ну? – подивилась на поведение матери подруги, Кристина.

– Мы привыкли! – буднично сообщила бабушка.

– А отец, он что, тоже привык? – спросила Кристина, не веря ушам своим.

– Вначале плакал, пить стал, после бросил, пристрастился к пиву и домино во дворе!

– Сноха у меня – блуда! – сердито смаргивая слезу, сообщила бабушка.

Ленка всхлипнула, вытерла пальцами под глазами, чтобы убрать черные следы размазанной слезами туши.

– Мы и без нее проживем! – упрямо тряхнула головой Ленка.

– Что говорить, при таких подсолнухах, – оглянулась на стены кухни, бабушка, – мы про нее и не вспомним!