Зеленый университет: Синдром самозванца - Светлана Залата

его работа стала фатальной. Но единственная причина, по которой жертв удалось избежать — то, что те, кто могли помочь в данной ситуации, знали о том, где и когда нужна их помощь. Единственная. И это единственная причина почему мы вообще с тобой разговариваем.

Пришедшая повернулась к преподавателю, пытаясь осмыслить услышанное.

— Я был тем самым проигравшим дуэлянтом, — подтвердил ее мысль Теор. — И не будь мой друг Дамир таким, как я назвал его тогда, занудой, то моя жизнь, жизнь твоего нынешнего декана и еще нескольких человек навсегда оборвались бы в лесу неподалеку от забора университета.

Альба шокировано произнесла:

— Я… Там… ничего не было такого, первый курс, и…

— Там как минимум была первородная смерть. И твое непонятно как проведенное воздействие, чьи принципы мало кому ясны. Да, проректор тоже умеет управлять Истинным Огнем, но, Альба, он получил его в ином месте и уже будучи опытным магом, а как эта сила, еще и на ментальное поле завязанная, скажется на тебе — никто толком не предскажет. А ты действуешь по подсказке висла, противостоишь на одной интуиции первозданной смерти, которая тебя не так давно едва до дна не выпила, и потом делаешь вид что ничего не было. Не хватило сил позвать что ли? Ну тогда бы кота своего попросила, для него-то со мной связаться нет трудностей.

— Я не подумала, — честно призналась Альба.

Не про Хамла, на самом деле. Вовсе не про него.

— Альба, я почти год стараюсь помогать тебе как могу. И вот чего я точно не хочу, так это того чтобы ты себя погубила или покалечила в молчанку играя. Особенно с нынешними силами, которые никто толком не понимает. Завтра будешь с архимагом на эту тему общаться, она в любом случае хочет какие-то свои соображения проверить.

— Она… исключит меня из проекта?

— Нет. Но, уверен, ты не отделаешься выслушиванием старой истории о глупости и везении. И речь пойдет не только о дуэли и Огне. Данн рассчитывает в этом проекте поддерживать контакт в том числе и со старостами. К тому же я уверен, что ей будет интересно узнать твое видение сокрусников.

Альба с немалым страхом посмотрела на менталиста. У нее были, конечно, не идеи даже, скорее предположения — о каждом из сидящих в кругу. Словно имело место какая-то интуитивная, что ли, настройка. Пусть на самом деле не было никакой практики, они ведь просто говорили. Но все же… Ляпнет еще что-то не то. Решат еще что в проекте ей не место, и старостой зря назначили.

Теор покачал головой.

— Не стоит думать что ты сделаешь неверные выводы. Возможно лишь получить понимание, каким собственные взгляды, быть может, стоит пересмотреть. Мы все получаем немало информации об окружающих, а менталисты еще и неплохо в ней разбираются, и ты научишься. Со временем. Не нужно бояться Вероники, она не враг тебе. Ладно, уже довольно поздно, а ты вчера заработала себе истощение. Отдыхай.

Уже уходя Альба спросила:

— Простите, магистр… А как вы узнали?

Теор, задумавшийся о чем-то своем, немного рассеяно ответил:

— Всплеск первородной тьмы засекла ЭтВаль. А остальное я прочитал из следов магии на поляне. Вы не умеете их скрывать, а моя прежняя работа, скажем так, предполагала умение хоть немного анализировать картины прошлого. Но, Альба, пойди что-то по тому сценарию, в котором я сам принимал участие — остались бы на поляне не следы, а трупы ваши. Подумай об этом. И я все еще напоминаю, что если ты хочешь перед сном работать напрямую с полем — ты зовешь меня.

— Да, магистр. Доброй ночи.

— Доброй.

За дверью был Свен. Сидел и ждал ее.

— Я был неправ, — буркнул рыжий… и тут же едва ли не бегом устремился прочь, не дав Альбе и слова ответить.

Пришедшая посмотрела на удаляющую спину друга и пожала плечами. Лучше так, чем никак.

Впрочем, как оказалось, это был не последний разговор за сегодня. Подходя к общежитию Альба едва удержалась о того чтобы ущипнуть себя за руку — на крыльце ее вновь ждала Амири.

— Во второй раз я в свару Свена влезать не буду, — мрачно заметила Альба, поглаживая принюхивающегося к чему-то Хамла.

— Не надо, — искренне улыбнулась юная целительница, — мы просто хотели наконец поговорить. Вчетвером. С бутербродами. Придешь?

Чтобы меня опять в чем-нибудь обвинили?

Бутерброды — еда. Еда — хорошо. Хотеть еду.

Ты можешь думать о чем-нибудь кроме еды?

Но я хочу есть!

— Я не знаю, насколько мое присутствие будет уместно, — вон Свен от нее десять минут назад как от чумы сбежал.

Амири отмахнулась.

— Не говори ерунды. Свен по-моему просто в шоке от того, чем все могло закончиться.

— А, по-моему, у него есть явная позиция по всему произошедшему, — усмехнулась Альба. — И мы вряд ли друг друга поймем.

Амири возвела глаза к небу.

— Пойдем. Вообще — кто тут старше?

Альба вздохнула про себя. Она. На семь лет Амири и на год, кажется, Свена. Про Жана речь не шла, но и он никуда не влезал. Пока.

Идем. Я хочу есть. И ты хочешь. Но боишься.

Я боюсь есть?

Идти.

Отлично. Теперь у нее есть не только нелюдь в облике кота, но и нелюдь в облике кота, который знает о ней все и не против об этом говорить. Вислопсихолог. Или Психовисл?

Психолог — кто такой?

Неважно.

Тогда идем есть.

И Хамл, с легкостью спрыгнув на пол, затрусил вперед, явно показывая, что ждать не намерен.

Альба со вздохом пошла за ним, следя, чтобы никто в коридоре ненароком не наступил на висла, который явно чувствовал себя хозяином положения. Хамл бежал вперед, задрав свой хвост вверх, до ужаса напоминая самого обычного дворового кота, запахом еды привлеченного.

Этот, считай, котенок, ей командует. Надо будет как-то научиться мысли от него скрывать, а то ерунда какая-то выходит. Кто из них вообще взрослый разумный человек, а кто — мелкий лысый котенок, даром что болтать умеет и еду у всех вокруг выпрашивает?

Висл на ее мысленные возмущения реагировать не собирался. Не то не слышал, не то считал ниже своего достоинства спорить.

Собирались они у Амири. С чаем, бутербродами, сыром, — в него немедленно вцепился Хамл так, что отдирать пришлось и отдельный кусок отрезать, — и сладостями. Альба сбегала к себе и принесла коробку с местным аналогом рахат-лукума, купленного в последний визит в город из любопытства в магазине, которым владел кто-то из Эль-Риада. По крайней мере продавщица там была в нарядах, похожих на те, которые любила Далия. Но, как бы то ни было, местный вариант сладости, пусть и был немного непривычен на вкус, содержа в себе, помимо всего прочего, и нотки шоколада, все равно Альбе понравился. Не то, что захочется есть каждый день, но все же.

Свен сидел в углу мрачнее тучи и молчал всю трапезу, хотя Амири явно попыталась вовлечь его в разговор. Смотря на попытки подруги и ее явное расстройство от того, что старания как-то все разрешить терпят крах, Альба не выдержала и повернулась к рыжему:

— Свен, я понимаю — воспитание и все такое. Но ты решай — или мы продолжаем общаться, подаемся на отбор этот несчастный, играем вчетвером и тогда пробуем во всем разобраться и здесь и сейчас. Или я пойду и займусь своими делами, а ты — своими, и все. Смысл в молчанку играть.

Худой мир никогда, на взгляд Альбы, не был чем-то хорошим. Или-или. Если договориться не удастся, то, как бы об этом не было тяжело думать, стоит разойтись в разные стороны. Игнорирование друг друга никогда не было решением проблемы, пусть иногда и хотелось сделать вид, что все само собой разрешится.

Стихийный ненекромант поднял на нее взгляд, полный, почему-то, грусти.

— Ты вечно ищешь простое решение, а? Что-то делают не так — надо прекратить. Какие-то разногласия — надо помириться. И все, так?

— Ну или разойтись, — пожала плечами Альба.

Расходиться не хотелось. Свен был ее другом. Одним из немногих. Но и вот так дуться друг на друга какой смысл? Лучше уж хоть какая-то определенность.

Глава 2

Новое начало. ч.3

Висл сонно свернулся на коленях, но глаза не закрывал, гипнотизирующе смотря на Свена, который скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.

Амри с Жаном переглянулись.

— Слушай, — немного несмело начал Жан, — я понимаю, что у вас, потомственных, свои заморочки. И этому недалекому гаду свой рот открывать не стоило о том, в чем не смыслит. И проучить его надо было, да. И ты все сделал. Это он Призыв начал, не ты. Ты выиграл бы,