Паутина - Анастасия Валеева

Петляков оторвал от настольного перекидного календаря листок, на котором было что-то размашисто записано и протянул его Руденко.

– Ага-а, – протянул тот, – Осипов Юрий Иванович. То же, что и ты мне говорила, – подняв глаза на гадалку, сказал Три Семерки.

– То же, только без фамилии, – Милославская с сожалением отметила про себя, что ничего таинственного не обнаруживается.

– С этой машиной все чисто? – спросила она, несколько смущенно глянув на Петлякова.

Тот опустил уголки губ и сделал гримасу, означающую «А почему нет?».

Яна была несколько не удовлетворена таким ответом и чувствовала, что изнутри ее что-то гложет, не давая успокоиться и в мыслях отойти от этих «Жигулей».

– Дай-ка, – произнесла она, перенимая календарный листок из рук Семена Семеныча.

Под фамилией были написаны дата и год рождения.

– У-гу-у, – многозначительно протянула она. – А он для своих лет молодо выглядит.

В этот момент дверь распахнулась.

– О! Товарищ капитан, – воскликнул здоровущий чернявый мужичина в милицейской форме, – как вы кстати! Экстренная планерка у шефа. И ты, Леха, тоже, – добавил он, глянув на Петлякова.

Три Семерки сделал удивленное лицо.

– А че я-то? – глуповато протянул он.

– Да всех нас сейчас под одну гребенку, – махнув рукой, бросил чернявый.

Петляков поднялся и, сунув сигареты и зажигалку в карман, вышел из-за стола.

Семен Семеныч вопросительно посмотрел на Яну.

– Я пойду, – сказала она, убирая календарный листок в сумку.

– Кажется, у тебя идея? – лукаво протянул Руденко.

Милославская промолчала.

– Поделишься? – не отставал он.

– Возможно, – многозначительно ответила гадалка и добавила: – Ты беги, а то опоздаешь.

В этот момент Руденко заметил, что его сослуживцы уже покинули кабинет, а Петляков ждал его одного, вставив уже ключи в дверную скважину.

– Ну, до встречи? – произнесла Семену Семенычу на прощанье Яна, когда Петляков запирал кабинет.

– Угу, – буркнул тот, поправляя козырек фуражки.

Затем оба сослуживца засеменили по коридору, а гадалка неторопливо побрела к выходу.

Сойдя с крыльца, она остановилась и закурила, глядя на дерущихся из-за рассыпанных кем-то семечек воробьев. В голове у нее прочно засела идея – посетить семью погибшего Осипова. Она по-прежнему была уверенной, что видение не могло бессмысленно говорить ей об аварии и, по ее предположению, несмотря на то что ничего не выяснилось до сих пор, следовало действовать в этом направлении и дальше. На разговор с близкими погибшего Милославская возлагала теперь большие надежды.

Сообщать о смерти Осипова она им не планировала. Боялась, что в этом случае будет не до выяснения каких-то еще обстоятельств; намеревалась представится работником милиции, а если не поверят, тогда уж и об аварии рассказать.

Местонахождение дома, указанного в адресе, было для Яны небезызвестно. Не докурив сигареты, гадалка затоптала ее кончиком ступни и торопливо пошла по тротуару. Дойдя до дороги и поравнявшись с остановкой общественного транспорта, она ловко запрыгнула на ступеньку троллейбуса, который как раз собирался закрыть двери и отъехать.

Гадалка села на одиночное сиденье в задней части троллейбуса и, не отрываясь, стала смотреть в окно, чтобы не пропустить своей остановки.

– Можно? – спросила Милославская, глядя на седоволосую женщину лет пятидесяти, открывшую ей дверь.

– Да, – почему-то сразу взволновавшись, ответила она. – а что случилось?

«Материнское сердце чует беду», – подумала гадалка.

Женщина что-то умоляюще искала в глазах гостьи.

– Да нет, ничего не случилось, – торопливо проговорила Милославская, опустив глаза. – Я могу войти? Я из милиции, – добавила она увереннее.

– Д-да-да, конечно, – заикаясь, ответила хозяйка квартиры и стала развязывать передник.

На кухне у нее что-то готовилось, судя по мясному аромату, распространившемуся по квартире.

– Что же все-таки произошло? – беспокойно спросила она снова, недоверчиво глядя на гадалку.

– Ничего. В последнее время участились случаи угона шестой модели «ВАЗа». Да и люди что-то часто стали пропадать. Мы всего-навсего принимаем дополнительные меры профилактики, предупреждая владельцев машин и простых смертных о мерах безопасности. А заодно ведем расследование по факту нескольких угонов и исчезновения людей.

Милославская понимала, что несет откровенную чушь и уже готова была к тому, что ее сию же минуту выставят вон, однако хозяйка закрыла лицо ладонями и заголосила:

– Говорила я ему, что не доведет его до хорошего доброта эта дурацка-ая-а! Нет, все по своему делал! Доде-э-лался!

– Я вас не понимаю, – прервала ее Милославская.

– Как вас зовут? – ухватив ее за руки, дрожащим голосом залепетала хозяйка.

– Яна Борисовна, – удивленно произнесла гадалка.

– Яна Борисовна, миленькая! Я вас умоляю! Вы мне поверьте, он ни в чем не виноват. Он только гаражом своим пользоваться разрешал. Бесплатно. Даже денег за это нисколько не брал. Поверьте, мне, миленькая Яна Борисовна, – он хороший, он не способен ни на что плохое. Друзья эти чертовы-ы, – женщина снова завыла, – одни беды от них! Два года назад хлебнули с ними! Вы-то знаете, – посмотрела она на гадалку, и та поспешила утвердительно кивнуть в ответ, – девчонку в нашей квартире изнасиловали. Хотели на Славу моего все повесить, потому что квартира его. А его в этот момент и дома-то не было. Потаскали нас тогда! Говорю ему, гони всех прочь, живи своей жизнью, своей головой, нет, видно никогда он к матери не прислушается!

Гадалка вдруг поняла, что пришла в нужное место, и адрес, найденный ею в кармане трупа, не был простой случайностью.

– Постойте, – прервала Милославская свою собеседницу, – давайте все по порядку.

– По порядку? – вытирая слезы, спросила утихшая сразу женщина.

– Да, – строго ответила гадалка.

– В нашем гараже уже месяц стоит чья-то машина. «Жигули», «шестерка». Чья – не знаю. Славу спросила. Говорит, Юрки какого-то. Кто он такой – понятия не имею, да и сам он, похоже, с ним толком знаком не был.

– Стоп, стоп, стоп, – подняв руку, протянула Милославская, – а какой Слава, собственно говоря?

– Сын мой… – ответила женщина, бледнея.

– А Юры у вас нет? – тихо спросила гадалка.

– Юры? – удивилась та. – Нет. Муж был, Николай, помер.

– Так у вас и автомобиля нет? – удивленно протянула гадалка.

– Нет, и не было никогда. Откуда? Я тыщу с лишком получаю, а Слава то пять принесет, а то нет ничего. Работа у него нестабильная. Да дружки постоянно тянут: в долг брать горазды, а отдачи нет.

– Вот это да-а, – протянула Милославская.

– А чему вы удивляетесь? Посмотрите вокруг – народ-то нищий.

В действительности гадалка удивлялась не этому. Она понять ничего не могла. Машина стопроцентно принадлежала Осипову Юрию Ивановичу. Теперь она поняла, что за рулем был вовсе не хозяин. А кто? Слава, сын этой несчастной женщины? Автомобиль, судя по всему, находился в его гараже. Она сама так сказала. Но умел ли Слава водить, не имея своей машины и стал ли так рисковать?

– Извините, – обратилась Милославская к гадалке, – как.

Вас зовут?

– Вера Павловна, – оправившись, ответила та, – Ленгус. Я русская, пусть фамилия вас не пугает.

– Не пугает, – вздохнув, ответила Яна. – Вера Павловна, вы не могли бы показать фотографию вашего сына?

– Да-да, конечно, – утерев глаза, женщина скрылась в другой комнате и вскоре вернулась с маленьким альбомчиком в руках.

Она открыла его посередине и сказала гадалке:

– Вот последняя.

Милославская глянула и обомлела: Слава оказался полной противоположностью погибшего: белобрысый, с кукольными волосами и длинными сивыми ресницами, худощавый. Покойник же был смугл и довольно упитан.

– Вы счастливая женщина, – еле слышно пролепетала она.

Тем не менее Вера Павловна разобрала слова гадалки и горделиво, сквозь слезы, заявила:

– Да, у меня прекрасный сын.

На самом деле Яна имела в виду не это: Слава был жив, тогда как она его за несколько минут до этого готова была объявить трупом. Какова бы была реакция матери?!

Гадалка подумала, что ей очень повезло в том плане, что Вера Павловна оказалась очень доверчивым и открытым человеком. Ведь в противном случае она без помощи Руденко ничего бы не смогла узнать. Теперь же перед Милославской встало несколько загадок, главной из которых являлась связь со всем этим матери ее клиента. Все, разом обозначившиеся перед Яной вопросы, она намеревалась решить посредством той же открытости хозяйки квартиры.

– Как скоро я могу увидеть Славу? – спросила она, возвращая альбом хозяйке.

– О-ой… – протянула та, он только к обеду должен из командировки вернуться.

– Вот не везет так не везет, – пробормотала Милославская. – А вы не знаете, кто-то еще имел ключи от вашего гаража, или приятели вашего сына всегда к нему за ними приходили?