Другой Шинигами - Alchoz

стал сильнее их всех. И все это за какой-то месяц очень активных тренировок, после которых я отправлялся в госпиталь на лечение.

— Остался еще год, — проговорил тихо Джин. — И я буду в относительной тишине.

— Слышь, я тебе давно в рот не ссал? — поинтересовался, Аугей немного набычившись. Ну да, он воспринял это как какое-то оскорбление.

— Тц, — только ответил Джин и отвернулся к стене, показывая свою задницу.

Студентам давали несколько дней на возвращение в Академию. Если студент не возвращался к определенному времени, то его считали дезертиром. За такое было наказание от ста ударов розгами, до смерти в зависимости насколько большим было опоздание. И это касалось всех, даже аристократических семей, так что за несколько дней Академия Шинигами вновь стала полна жизни.

Студенты были повсюду. Одни были одеты только в форму академии, другие были с какими-то драгоценными аксессуарами, что сразу же намекали на их не совсем обычное происхождение. Наставники тоже наводнили учебное заведение, подготавливая все к началу учебы.

На некоторых тренировочных площадках появились ученики, что пытались в последние несколько дней вернуться в свою пиковую форму. Но я хорошо знаю, что такое у них будет только первые несколько недель учебы. А дальше все вернется на круги свои. Пусть у нас есть и доступ к удивительным возможностям, но редко кто открывает все, что дают эти силы. Ведь капитанов так мало, и все они были записаны в скрижали истории Общества Душ. Эх ладно.

Первый учебный год начался с того, что весь шестой курс собрался в гигантской аудитории. Нас было примерно три сотни человек, из которых только первый класс и часть второго класса станут шинигами. Все другие будут в администрации. Студенты, переговаривались, ожидая когда церемонию открытия учебного года начнется. Все хорошо знают, что первый курс и шестой открывает Генрюсай Ямамото, капитан первого отряда, сильнейший и несменный лидер Готея. Именно он и создал эту воинскую организацию.

Дверь в стене открылась, из нее первым вышел Генрюсай. Это был старик среднего роста, но от его походки и самой фигуры так и перло силой, опасностью и пеплом. На лбу у него был длинный крестовидный шрам. Ничто его не скрывало, потому что у старика уже давно не было волос на голове. Его брови были настолько длинными, что ниспадали к усам и бороде. Усы и борода у него тоже были длинными и седыми. Сама борода была переплетена какой-то фиолетовой лентой. В руках у него была трость, но все знали, что это такое сокрытие для его занпакто, который даже в спокойной форме может быть опасным.

За ним также вышел его лейтенант — Чоуджиро Сасакибе. Высокий мужчина со светлыми волосами и маленькими черными усиками. Его белая жилетка, так называемая дзимбаори, скрывал его стандартную, черную униформу шинигами. Мужчина распространял вокруг уверенность и спокойствие.

Несколько наставников проследовали следом. С некоторым удовлетворением я увидел Жана Крупатье, который был одет в одежду с рассеченным рукавом. Это же я его рассек! Похоже, что ему эта рубашка была дорога.

Студенты начала быстро замолкать, пока не воцарилась тишина. Да тишина такая, что постукивание тростью казалось громом. Он подошел к подставке и стал на небольшую табуретку, дабы быть выше. Никто, понятное дело, в здравом уме не посмел бы себе отпустить хоть одну шутку. За такое можно получить больших проблем на свою голову. Среди шинигами могли быть глупые, недальновидные, но дебилов было мало.

Капитан первого отряда глубоко вдохнул и выдохнул. Окинул внимательным взглядом всю аудиторию и только чуть-чуть испустил собственную духовную силу. Она словно легкий прилив наполнила аудиторию, начиная давить на всех учеников. Кто-то даже этого такого давления ощущал себя не особенно плохо, кто-то совсем не ощущал его. Некоторых же даже такое давление впечатывало в их парты и стулья. Большинство учеником именно что выглядели так, словно их кирпичом приложили, и я ощущаю некоторую гордость от того, что я единственный из второго класса, что остался сидеть ровно и не ощущал особенного дискомфорта.

Через несколько секунд давление спало.

— Студенты, сегодня начинается ваш последний год обучения в Академии Духовных Искусств, — начал говорить спокойно Генрюсай. — Для многих из вас это будет непростой год, но я уверен, что вы станете истинными шинигами. Как вы должны помнить, традиционно шестой год самый практический. Вас будет практика, тренировки и много другого интересного. Ваши наставники помогут вам достичь большего за этот год, дабы в самом конце у каждого был шанс занять достойное место в Обществе Душ.

После Генрюсай отошел в сторону и вышел главный наставник Баасым Аль-Мукадим. Он был ответственным за наш курс с того дня как мы поступили. Он более детально говорил о том, как будут выглядеть наши дни и что понимается под практикой. Ничего необычного так-то. Все ученики шестого курса перед экзаменами получают выходную практику в мире живых, где всегда происходят стычки со слабыми пустыми.

Ученики слушали внимательно. Кто-то был возбужден, кто-то был напуган, а кто-то был посредине. Я же одновременно желал, чтобы эта практика наступила как можно быстрее, но также опасался Пустых. Странное ощущение.

После мы все получили учебные материалы на этот год и разошлись.

— Идем праздновать начало года, — сказал громко Аугей. — Я видел недавно открывшуюся таверну как раз у Южных Врат.

— Я в деле, — проговорил Таймон.

Джин только скривился, но не стал отставать от компании. Дальше к нам присоединилось еще десяток студентов и студенток, которые спешили по быстрее забить козырные места в тавернах, барах и залах развлечений. Студентам разрешено покидать территорию Академии, но все они должны вернуться до наступления комендантского времени.

Таверны разделены по классам. Так в один таверны идут ученики первого класса, в другие ученики второго и так дальше. Конечно, это не было статусным разделением, за которым следили с большим рвением. Нет. Студенты второго класса могли свободно заходить в таверны студентов первого класса и наоборот. Причиной, почему этого не случалось, были цены. Мои скудные финансы, что поддерживали меня все эти шесть лет, позволяли мне только пойти в таверну второго класса несколько раз в учебном году. Если бы я пошел в таверну для первого класса, то только на один стакан рисового вина потратил бы намного больше, чем у меня есть. И такая ситуация была у большинства. Некоторые даже не имели денег и считались прилипалами, но на удивление таких не прогоняли. Уже давно сложилась традиция, что если студенты с одного класса оказываются в одном отряде, то тогда прилипала должен накрыть поляну с