Модные увлечения блистательного Петербурга. Кумиры. Рекорды. Курьезы - Сергей Евгеньевич Глезеров

В начале февраля 1913 г. сам Жак-Далькроз пожаловал в Петербург. Причем не один, а с шестью учениками Хеллерауского института. Он посетил несколько классов ритмической гимнастики и дал ряд уроков. Состоялась демонстрация его системы в театре Музыкальной драмы и в Михайловском театре. Объяснения давали сами Жак-Далькроз и Волконский. Театр был переполнен, и на сей раз публика горячо аплодировала выступлениям учениц Хеллерауского института и петербургских последовательниц ритмической гимнастики.

Петербургские последователи системы Жак-Далькроза наладили тесные контакты с Хеллерауской школой музыки и ритма. Первый номер «Листков курсов ритмической гимнастики», издававшихся с января 1913 г. в Петербурге князем С.М. Волконским, открывался приветствием руководителей, преподавателей и учеников Хеллерауского института. В нем говорилось: «Дабы между Хеллерау и Петербургом мог установиться живой обмен на почве опыта и совершенствования, управление Института Жак-Далькроза в Хеллерау постановило: 1) установить в Хеллерау ежегодный двухмесячный летний курс для учеников русских отделений; 2) учредить ежегодно 5 даровых вакансий на полный годичный курс для учеников русских отделений…»

К началу 1914 г. число поклонников ритмической гимнастики в Петебурге, в России и во всем мире еще больше увеличилось. Преподавание системы Жак-Далькроза происходило в Германии в более чем 150 учебных заведениях, а также во многих других странах – Америке, Франции, Голландии, Австрии, Швеции, Швейцарии.

В Российской империи ритмическую гимнастику преподавали не только в Петербурге и Москве, но и в Киеве, Риге, Варшаве и Гельсингфорсе. В Петербурге с осени 1914 г. ритмическая гимнастика по системе Далькроза была введена как обязательный предмет в программу Школы балетного искусства, которой руководила актриса Императорских театров О. Преображенская.

«Наши курсы вступают в третий год своего существования, – говорилось в октябре 1914 г. в издававшихся Сергеем Волконским «Листках курсов ритмической гимнастики». – Несмотря на трудности, прилив учеников значителен, и распространение системы в учебных заведениях не остановилось».

Однако начавшаяся в августе 1914 г. Первая мировая война самым отрицательным образом повлияла на развитие ритмической гимнастики. Хеллерауский институт закрылся, Жак-Далькроз перебрался из Германии в Швейцарию, а русско-немецкие контакты в области ритмической гимнастики прервались. В здании Хеллерауского института устроили лазарет, а потом ангар для дирижабля. (Тем не менее здание пережило все катаклизмы, случившиеся в Германии, и после Второй мировой войны использовалось для казарм Советской Армии. Спустя много лет, в 1995 г., это место вновь стало культурным центром.)

«Колыбель Ритма остается для нас лишь воспоминанием, – писал в те дни Сергей Волконский, – как благоуханное, дорогое нам растение, хотя и выросшее на почве злой, отныне чуждой нам страны, среди людей, нарушивших биение основных ритмов человечества».

Нелегко пришлось последователям ритмической гимнастики и в России. Курсы Волконского во время Первой мировой войны закрылись, «Листки» перестали выходить. Правда, Волконский продолжал преподавать ритмику во многих театральных студиях и училищах России. После революции он покинул Советскую Россию и обосновался в эмиграции, где снова продолжил дело ритмической гимнастики, занимаясь ею в балетных студиях Матильды Кшесинской и других русских танцовщиц.

Однако в Советской России остались поклонники Далькроза, и в 1920 г. в Петрограде был создан Институт ритма – на основе бывших курсов Волконского (в 1925 г. его присоединили к Институту сценических искусств). В Москве также возник подобный институт. Их сотрудники занимались разработкой вопросов ритма в музыке, движении, слове, производственных процессах и т. д.

В 1924 г. в Ленинграде издали книгу «Э. Жак-Далькроз и его система», в которой система ритмической гимнастики называлась орудием «одного из величайших устремлений революции – к перерождению человека и человечества, к возвращению его к естественной природе». «Только наша революция с ее всечеловеческим размахом и мировым значением способна дать делу Далькроза действенный смысл, как культуре тела и освобождению духа», – говорилось в предисловии к книге, написанном актером и режиссером П.П. Гайдебуровым.

Обложка и иллюстрации книги К. Шторка «Э. Жак-Далькроз и его система» (Л., 1924)

К середине 1920-х гг. с самых высоких трибун ритмику стали обвинять в «буржуазности», ее устранили из школьных программ и заменили «производственной гимнастикой». Меньше чем через полвека ритмическая гимнастика вернулась в нашу страну и вновь стала завоевывать тысячи поклонников. Только теперь она уже называлась по-другому – аэробикой.

Легкая атлетика: «Прыгал с замечательной легкостью…»

Считается, что начало легкой атлетике в Петербурге и вообще в России положил С.-Петербургский кружок любителей спорта, возникший в 1888 г. Впрочем, легкоатлетические состязания устраивались в столице и прежде. Порой они носили полушутливый характер, подобно вошедшему в Петербурге в моду нынче (с 2006 г.) ежегодному женскому забегу на шпильках.

«Бег толстяков»

В сентябре 1883 г. на Царскосельском ипподроме происходило любопытное событие, которое организаторы громко назвали «небывалым доселе праздником состязаний». Они особенно упирали на то, что проводился такой праздник впервые и принимали в нем участие исключительно любители, а не спортсмены-профессионалы.

В программу праздника включили состязания на велосипедах, «дамскую скачку», соревнования на «римских колесницах», бег русских скороходов, «народную скачку» и прочее. Что именно «прочее» – в афишах не расшифровывалось, но в прессе сообщали, что публике покажут «бег толстяков». В нем будто бы согласились участвовать три известных «объемистых господина» – самые знаменитые петербургские толстяки: один – ресторатор с Казанской улицы, другой – владелец хорошо знакомой многим колбасной, третий – капельмейстер одного из лучших в столице оркестров.

Обещанный «бег толстяков» вызвал настоящий ажиотаж у публики. Все ждали захватывающего и веселого шоу. Поговаривали, что в одном только толстяке-рестораторе 11 пудов веса (один пуд – 16 кг). «Насколько мне известно, „колбасных дел фабрикант” еще более толст до невозможного, и, как он побежит, представляется крайне любопытным и смешным, – ерничал репортер «Петербургского листка». – Во всяком случае, все три „чемпиона” смело могут рассчитывать быть принятыми членами северо-американского бостонского „клуба толстяков”, в котором призы выдаются не за бег, а за объем, вес, аппетит и способность продолжительнейшего сидения на одном месте».

В назначенный день масса публики, подогреваемой обещаниями увидеть долгожданное супершоу, собралась на состязание. Поезда в Царское Село шли переполненными, ложи и трибуны ипподрома оказались битком набитыми. Организаторы, естественно, были довольны аншлагом.

Поначалу все проходило спокойно. Все номера программы исполнялись в точности и без малейших задержек. Зрителям показали и состязание велосипедистов на двухколесных и трехколесных английских велосипедах, и соревнование русских скороходов, и бег в мешках. После каждого состязания всем победившим участникам сразу же выдавались призы.

Правда, как ехидно замечали острословы, некоторые номера выглядели довольно карикатурно. К