100 великих тайн Древнего мира - Николай Непомнящий

Именно при работе с древними украшениями становится очевидным существование ныне утерянной оптической технологии. На неё интуитивно указывали многие специалисты на протяжении нескольких веков, тем не менее, данная увлекательная область истории науки почему-то осталась совершенно неизученной. Карл Ситтл, немецкий искусствовед, ещё в 1895 году утверждал, что существует портрет на камне диаметром едва в 6 миллиметров Плотины Помпеи, супруги римского императора Траяна, которая жила в I веке. Ситтл указывал на него в качестве примера использования оптических средств увеличения древними резчиками.

В историческом музее Стокгольма и музее Шанхая хранятся артефакты из разных металлов, таких как золото или бронза, на которых отчётливо заметна миниатюрная работа, так же как и на многочисленных глиняных табличках из Вавилона и Ассирии видны выдавленные микроскопические клинописные знаки. Подобные крошечные надписи были настолько многочисленны, прежде всего в Греции и Риме, что Роберту Темплу пришлось отказаться от идеи все их разыскать и классифицировать. То же самое характерно и для самих линз, которых он и не надеялся найти больше нескольких штук, но в английском издании своей книги приводит целых 450!

Что касается стеклянных сфер, использовавшихся в качестве зажигательных стёкол и для прижигания ран, они тоже сохранились во множестве в различных музеях, несмотря на свою хрупкость, но всегда были классифицированы как сосуды для хранения специальных жидкостей.

То, что оптические технологии древности вовсе не являются иллюзией, «обманом зрения», можно понять, если внимательно перечитать классиков, хорошенько порыскать в музейных каталогах и заново истолковать некоторые мифы. Одним из самых очевидных примеров из последней области является легенда о божественном огне, который передавали людям разные герои, как это случилось с Прометеем, — достаточно только принять, что люди обладали инструментами, способными «получить огонь из ниоткуда».

Греческий автор Аристофан вообще впрямую говорит в своей комедии «Облака» о линзах, которыми разжигали огонь ещё в V веке до н. э. То же самое умели делать, судя по всему, и друиды. Они использовали прозрачные минералы для того, чтобы выявлять «невидимую субстанцию огня».

Но наиболее яркое применение такой технологии мы встречаем у Архимеда с его гигантскими зеркалами. Нет необходимости напоминать здесь обо всём научном вкладе этого гения, родившегося в Сиракузах и жившего с 287 по 212 год до н. э. Однако обязательно нужно сказать, что во время осады Сиракуз в 212 году римским флотом Клавдия Марцелла Архимед сумел поджечь римские триеры, сфокусировав и направив на них солнечные лучи при помощи огромных, предположительно металлических зеркал.

Правдивость данного эпизода традиционно ставилась под сомнение вплоть до 6 ноября 1973 года, пока Иоаннис Сакас не повторил его в порту Пирей и при помощи 70 зеркал не поджёг маленькое судно.

Свидетельства этого впоследствии забытого знания встречаются повсюду, обнажая тот факт, что жизнь людей древности была гораздо богаче и изобретательнее, чем порой способен признать наш консервативный разум. Именно здесь лучше, чем где-либо, оправдывается старая поговорка, что мир видится в зависимости от цвета стекла, через которое мы на него смотрим.

Другая важная находка, с которой знакомит нас Темпл, это плод тяжёлых трудов в области библиографии и филологии. Именно им посвятил своё время доктор Майкл Вейтцман из лондонского университета, он показал, что термином «тотафот», который употребляется в библейских Книгах Исхода и Второзаконие для обозначения филактерии, закреплявшихся на лбу во время религиозной службы, изначально назывался некий предмет, который помещался между глаз.

И в результате перед нами ещё одно описание очков, причём, по мнению Вейтцмана, лучшего знатока древней иудейской истории в Англии, — очков, которые происходят из Египта.

Нет ничего странного, что в стране фараонов были знакомы с ними даже до того, как там появились собственно фараоны. Ведь только так можно объяснить наличие микроскопических рисунков на ручке ножа из слоновой кости, который нашёл в 1990-х годах доктор Гюнтер Драйер, директор Немецкого института в Каире, на кладбище Омм-эль-Кабб в Абидосе. Удивительно, что нож датируется додинастической эпохой, т. н. «периодом Нагада-II», то есть примерно XXXIV веком до н. э. Другими словами — он был изготовлен 5300 лет назад!

Эта настоящая археологическая загадка представляет нам, — что можно оценить только при помощи лупы, — череду человеческих фигур и животных, чьи головы не превышают одного миллиметра. Темпл, судя по всему, абсолютно убеждён, что оптические технологии появились в Египте и использовались не только при изготовлении миниатюрных изображений и в повседневной жизни, но и при строительстве и ориентации зданий в Древнем царстве, а также для производства разных световых эффектов в храмах посредством отполированных дисков и при исчислении времени. Вставные глаза у статуй IV, V и даже III династий были «выпуклыми кристаллическими линзами, совершенно обработанными и отполированными», они увеличивали размер зрачков и придавали статуям оживший вид. В данном случае линзы делались из кварца, а доказательства изобилия его в Древнем Египте в большом количестве можно найти в музеях и книгах по египтологии. Таким образом, получается, Что «Око Гора» было ещё одним типом оптического прибора.

Прототипом обширной серии доказательств, собранных Темплом, была линза Лейярда. Именно этот камушек находится в самом начале его тридцатилетней эпопеи и в силу огромного значения, который он представляет для глубокого пересмотра истории, хранится в отделе древностей Западной Азии Британского музея.

Линза была найдена во время раскопок, производившихся Остином Генри Лейярдом в 1849 году в Ираке в одном из залов дворца в Калху, известном также как город Нимрод. Она представляет собой только часть комплекса находок, в который входит огромное количество предметов, принадлежавших ассирийскому царю Саргону, жившему в VII веке до н. э.

Речь идёт о предмете из горного хрусталя, эллипсоидной формы, 4,2 сантиметра длиной и 3,43 сантиметра шириной, со средней толщиной в 5 миллиметров.

Первоначально у этой линзы была оправа, возможно, из золота или другого драгоценного металла, пригнанная с большой тщательностью, но её похитили и продали рабочие с раскопа. Однако самое удивительное то, что речь идёт о настоящей плоско-выпуклой линзе, которая была вырезана в форме торроида, совершенно неправильного на взгляд неспециалиста, и с многочисленными прорезями на плоской поверхности. При этом абсолютно очевидно, что она использовалась для коррекции астигматизма. Поэтому диоптрическая градуировка на этой линзе разная в разных её частях, от 4 до 7 единиц, и уровни повышения диоптрий колеблются от 1,25 до 2.

Изготовление подобного прибора требовало высочайшей точности работы. Её поверхность сначала была полностью плоской с обеих сторон и обладала совершенной прозрачностью — качеством, которое, естественно, сейчас во многом утеряно благодаря многочисленным трещинам, грязи, забившейся в микропоры, и другим воздействиям, неизбежно оставляющим свои следы на артефакте древностью в 2,5 тысячи лет.

Весьма существенно, что линза имеет размеры глазного яблока и даже совпадает по параметрам с некоторыми современными стандартными линзами.

Когда Темпл наткнулся на историю этой линзы и закончил её анализ, началась его работа, приведшая сегодня к выявлению и изучению более 450 линз по всему свету. Первооткрыватель Трои Шлиман нашёл 48 линз в развалинах мифического города, из которых одна особенно выделялась совершенством выделки и следами знакомства с инструментами гравёра.

В Эфесе найдено целых 30 линз, и, что характерно, все они были вогнутыми и уменьшали изображение на 75 процентов, а в Кноссе, на Крите, как выяснилось, линзы изготавливали в таких количествах, что даже удалось найти настоящую мастерскую минойской эпохи по их производству.

В Каирском музее хранится экземпляр круглой линзы III века до н. э., пяти миллиметров в диаметре, сохранившейся в прекрасном состоянии и увеличивающей в 1,5 раза.

В скандинавских странах количество обнаруженных древних линз приближается к сотне, а на развалинах Карфагена их найдено 16 — все плоско-выпуклые, все из стекла, за исключением двух, сделанных из горного хрусталя.

Очевидно, что после выхода книги «Хрустальное солнце» и её перевода на другие языки отыщутся новые линзы, зажигательные стёкла, «смарагды» и иные свидетельства оптического искусства древности, безо всякого толка пылившиеся в музеях в течение многих десятилетий или даже столетий.