Настоящая принцесса и другие сюжеты - Борис Акунин

Людовик Иосифович Бонапарт – русский улан (великий предок, наверное, в гробу перевернулся)

Луи Наполеон Жозеф Жером Бонапарт, фото.

Ни административными, ни военными талантами Son Altesse Imperiale, кажется, не отличался, но лично мне он симпатичен тем, что любил Японию и после революции довольно долго в ней прожил. А больше мне про него вам рассказать нечего.

Ну и последний примечательный Бонапарт: Шарль-Жозеф (1851–1921), тоже вынужденный жить вдали от республиканской Франции.

Его ветвь выбрала для места жительства США, поэтому Чарльз-Джозеф именовался не His Imperial Highness, а просто «мистер Бонапарт». Возможно, избавление от титула помогло бывшему принцу смотреть в будущее, а не ностальгировать по былому величию. Во всяком случае, из всех поздних Бонапартов этот – самый успешный. Он был военно-морским министром, позднее министром юстиции в правительстве Теодора Рузвельта. Но главное историческое свершение – создание Bureau of Investigation, которое сегодня называется ФБР. Стало быть, для сотрудников этой мощной структуры Чарльз Бонапарт – что-то вроде Феликса Дзержинского.

Феликс Эдмундович Бонапарт

Чарльз Джозеф Бонапарт, фото.

Все-таки яблоки от яблони иногда укатываются очень далеко.

А знаете ли вы яркие и малоизвестные примеры того, как причудливо обходилась судьба с потомками выдающихся личностей?

Из комментариев к посту:

tretyakofff

Основной причиной «отдыха природы» является пресловутая «зона комфорта». Чаще всего таким детям ничего никому не нужно доказывать, либо наоборот от них ожидания всегда завышены. По статистике ведь и вундеркинды, сверкнувшие в детстве, совсем необязательно вырастают в гениев.

А что касается, моего примера, то мне почему-то сразу вспомнился Аркадий Голиков и его знаменитый внук Егор Гайдар. Один строил, а другой не менее активно разрушал коммунистическое государство.

alexander_pavl

Сын одного из величайших художников Огюста Ренуара хотел работать в области художественной керамики и действительно делал в высшей степени оригинальные работы. Но отец ему сказал, что настоящего успеха в области художеств он не обретёт просто потому, что его имя – Ренуар – ассоциируется с работами отца. И потому второй художник-Ренуар обречён пребывать в тени. Тогда Жан Ренуар оставил керамику, занялся кинематографом, в ту пору не считавшимся искусством, и стал одним из величайших кинорежиссёров в истории кино, а его фильм «Правила игры» по результатам анкет кинокритиков и историков кино считается лучшим фильмом всех времён и народов.

janelight

Я как раз знаю пример, когда природа не отдыхала. Ада Лавлейс, первый программист (хоть и теоретик – но женщина!). В честь нее назвали язык программирования Ада. Дочь Байрона. Мало того, что умная, так еще и красивая. И рано умерла, к сожалению…

magda_zitta

Я была знакома с правнучкой Н.А.Римского-Корсакова. Она никогда не училась музыке профессионально, хотя и собиралась, – но накануне экзамена по фортепиано (кажется, она поступала на дирижерско-хоровое) в училище им. Римского-Корсакова сломала руку. А больше и не пыталась поступить туда, получила какое-то другое образование. Но в то время, когда мы общались, она руководила детским православным хором и сама пела на клиросе. Музыкально очень одарена.

 Парижские катакомбы (фотоэкскурсия)

18.10.2011

Об этом удивительном месте я упоминал в книге «Кладбищенские истории», однако (признаюсь честно) собственными глазами его не видел, просто посмотрел фотографии.

Здесь и далее – фото парижских катакомб, архив автора

Причина – леность и писательское высокомерие. У меня привычка обходить стороной достопримечательности, от лицезрения которых я не ожидаю никаких особенных откровений. Мне довольно идеи, а в остальном я полагаюсь на воображение – лишние детали могут его спутать и отвлечь на несущественное. До сих пор, например, жалею, что посетил египетские пирамиды. В качестве отвлеченного образа они волновали меня гораздо сильнее, а сейчас в памяти застряла какая-то чушь. Я сказал жене: «Надо купить какой-нибудь сувенир Павлику» (это мой брат, он по образованию историк), и торговец долго бежал за нами с криком: «Павлику! Павлику!» Оно мне надо, такое воспоминание о пирамиде Хеопса?

Про парижские катакомбы я тоже думал: и так всё понятно. Ванитас ванитатум, сик глория мунди и прочие нудные мудрости. Ради этого стоять в длинной очереди, спускаться по еще более длинной лестнице и потом плестись под землей два километра?

Постоял в длинной очереди. Спустился на 130 ступенек. Дурак, что не сделал этого раньше.

Рассказываю.

В 1774 году часть Адской улицы (rue D’Enfer), в соответствии с названием, вдруг взяла и провалилась прямо в преисподню. Королевский архитектор спустился в глубоченную дыру и обнаружил тянущуюся куда-то подземную галерею. Стал ее исследовать – пришел в ужас.

Оказалось, что Париж стоит на трухлявом основании. В течение многих веков строители вынимали из-под города строительный камень. Выработанные карьеры закрывались и забывались. Общая протяженность этих нор превышала 150 километров. Многие здания могли провалиться в любую минуту.

В течение следующих ста лет Париж тратил кучу денег на то, чтобы укрепить свое дырявое дно. Поначалу траты были совершенно непроизводительны, но довольно скоро умные головы придумали для катакомб полезное применение.

К концу восемнадцатого века город существовал уже почти две тысячи лет. Количество людей, умерших на этом пятачке, превышало число нынешних обитателей в десятки или даже сотни раз. И все эти покойники лежали на городских кладбищах, во много слоев. Драгоценное пространство было занято погостами, повсюду разгуливали разжиревшие на мертвечине крысы, часто случались эпидемии.

Бывших парижан, которые тянули к себе на тот свет парижан нынешних, было решено убрать как можно дальше – в подземные катакомбы, где и возникло самое гигантское кладбище планеты. В течение почти трех десятилетий из разрытых могил изымали кости и с почтением (траурные колесницы, факела, молитвенные песнопения) перевозили по ночным улицам на ту самую Адскую улицу, где уже безо всякой помпы сваливали в дыру. Глубоко под землей работяги собирали мусор, когда-то бывший людьми, и раскладывали его вдоль стен наподобие хвороста.

С одного только Кладбища Святых Невинных было увезено не менее двух миллионов скелетов. Тамплиеры и мушкетеры, жертвы Варфоломеевской ночи и революционного террора, высокородные и безродные, знаменитые и безвестные – все, кого принимала освященная земля парижских приходских церквей на протяжении долгих столетий, теперь обретаются под кварталами 14-го арондисмана. Кстати сказать, это территория тоже освященная (из-за чего снимать со вспышкой запрещается), но плоховато освещенная, поэтому прошу простить за качество снимков.

Сначала долго, минут десять идешь по узкому, низкому, щелеподобному коридору – это какой-то кошмар клаустрофоба.

Там и сям решетки: для посетителей открыта лишь маленькая часть лабиринта – в девятнадцатом веке здесь, бывало, пропадали целые туристические группы.

Глубокий колодец с невероятно прозрачной водой:

Потом вдруг начинаешь обращать внимание на странно бугристую штукатурку:

Ой, это не штукатурка…

Идешь, идешь, а вокруг всё то же:

Когда начинаешь привыкать к жуткому зрелищу, приходит в голову, что Париж похож на атолл, возведенный коралловыми полипами на окостеневших останках собственных предков. Потом говоришь себе: таковы все старинные города, просто здесь эта истина демонстрируется очень уж наглядно.

За решетками, справа и слева, «костехранилищ» бессчетное количество.

Муторней всего в тех местах, где простодушные могильщики стремились «сделать красиво» и выложили предков декоративными колоннами:

или милыми бордюрчиками:

Извините, в этом месте никак не могу удержаться от банальности:

«У этого черепа был язык, и он мог петь когда-то…»

Может быть, это Франсуа Рабле, мадам де Помпадур или Робеспьер (их черепа тоже где-то здесь).