Я балдею от его ямочек - Юлия Комольцева

Он, может быть, тоже мечтает стать профессиональным теннисистом, а вовсе не наследовать папин бизнес!

Правды Лина, разумеется, не знала. Они лишь мимоходом обсуждали с Егором подобные вещи. Она могла лишь догадываться о его чувствах. И если все так, как ей казалось, его жизнь далеко не безоблачна. Раньше Лина была уверенна, что он купается в счастье и довольстве.

А предположив о его горестях, она готова была утешать его, защищать и вместе с ним отстаивать право на свободу. Эти ощущения пугали.

Она вернулась на корт в полной прострации. Столько всего навалилось в последнее время, что голова работала с перебоями, на душе то кошки скребли, то пели скрипки, и сердце, будто не знало куда деваться: то падало холодным камнем в живот, то взлетало к горлу, мешая вздохнуть.

Мальчики продолжили игру, но Лина не полезла на вышку. Обессилено привалилась к скамье. Даже десять кругов вокруг кортов ее так не изматывали!

– Какой счет? – Раздался голос Егора, заставив взвизгнуть ее от неожиданности.

– Ты совсем уже?! Чего подкрадываешься?

– Я тайный лазутчик! Мне положено.

Лина сделала глубокий вдох и мысленно сосчитала до десяти. По-английски. Палыч так советовал поступать на корте, когда нужно прийти в себя. Или таблицу умножения вспомнить. Для концентрации.

Обычно помогало.

Но не сейчас, когда Егор смотрел на нее впритык.

Кажется, еще недавно Лина только об этом и мечтала. Чтобы он глядел вот так, и не мог наглядеться!

Он глядел. Она оцепенела.

– Почему ты лазутчик? – Наконец-таки смогла выдавить она.

Совсем не это ее волновало на самом деле!

Почему ты так смотришь? Почему ты стоишь так близко? Почему я сама не могу оторвать от тебя глаз?

Что происходит в этом мире?!

Весна происходит, вот что. Цветут магнолии, смягчается ветер, накаляется солнце, со всей страны едут на поездах, летят на самолетах люди, мечтающие отдохнуть у моря.

Волшебный край. Лазурный берег. Сочный, как манящий плод, город.

Весна. Пятнадцатая весна, вот что! Она чудесна, неповторима и неохватна в любом городе, правда-правда!

Они смотрели друг на друга, и никак не могли вспомнить, о чем разговор.

– Лазутчик. Ты сказал, что ты – лазутчик, – пересохшими губами произнесла Лина.

Егор глубокомысленно кивнул.

– А ты спросила, почему.

– Ага.

– Угу.

– Ну!

Он встряхнулся, словно только что вынырнул из воды.

– А, ну так вот… Я этот… как его… секретный агент… или шпион что ли… не, вообще-то, все не так… я типа вне закона…ладно, просто кретин!

В его голосе прозвучала горькая бравада.

– Ты сбежал что ли? От отца?

– Аполлоша, – теперь Егор заговорил развязно, – какой счет, скажешь ты сегодня?

– Не хочешь, не рассказывай!

Она понимала, что обижаться глупо. Но обиделась все равно, конечно. Отвернулась к ребятам.

– Лин, ну ты же сама все поняла, что спрашивать? Сбежал, ага! А что я, как бычок, на веревочке что ли должен ходить?

Она пожала плечами и пробурчала, что учиться все равно надо, и им обоим придется за эти прогулы отвечать. Егор ответил, что знает.

– Мне лекций от отца хватило, – добавил он.

Лине снова пришлось считать до десяти. Так он ее бесил! И саму себя она в этот момент терпеть не могла! Болванка пустая! Не может слова найти, не может вести себя нормально, ничего не может!

Поцеловать его, – вот что ей хотелось больше всего на свете!

Она не оборачивалась, потому что боялась броситься ему на шею.

Его взгляд вбуравился в спину.

– Лина-а! Давай жить дружно, а? Ага? Мне что теперь, и тебе доказывать, что я не верблюд? В школу не мог пойти из-за отца, а сюда из-за тебя не надо было приходить, так что ли?

Она развернулась в недоумении.

– Чем тебе отец-то помешал?

Лицо его побледнело. Нахальство ушло из глаз, притворная усмешка уже не кривила губы. Егор играл желваками, как человек, доведенный до крайности.

– Он как щенка, понимаешь? За шкирку!

Итак, ее догадки подтвердились. Егору на самом деле приходилось отстаивать свободу и право на выбор. Он невероятно разгорячился и впервые заговорил о своей семье. Было принято и до сих пор приятно, что исполнялся любой каприз. Должна быть отдача, и только. В виде хорошей учебы, достойного поведения и уважительного отношения.

– И я стараюсь не доставлять неприятностей! Мне тоже не надо лишнего геморроя. Я не пью, не колюсь, не шляюсь. Да я уроки прогуливал всего пару раз, и вот эту неделю еще.

– Как-то так… – выдохшимся голосом закончил Егор, – досталось по полной программе, я же не человек, а дрессированный пудель, оказывается…

– По крайней мере, у тебя есть хозяева. Поверь, брошенной собачкой быть не лучше.

Он скептически нахмурился.

– Ты себя имеешь в виду? Твоим родителям по барабану, что ты не ходишь в школу?

– Я живу с дедом. Мама осталась в Воронеже со своим новым мужем.

– А папа?

– А папы у меня никогда и не было.

Откровенность далась нелегко. С ресниц капнуло. Заметив это, Егор смущенно уставился себе под ноги. Лина поняла, что он не догадается утешить ее или сменить тему. Пришлось самой.

– Все наладится, Гошка! – Оптимистически заявила она, немного споткнувшись на его имени.

– Конечно, Аполлошка, – отбил он подачу.

– Я серьезно. Вряд ли тебе стоит устраивать революцию, на носу турнир, с Миком надо заниматься, не подходящий момент, понимаешь?

Он упрямо потряс головой. Не понимал, и не хотел понимать. В буквальном смысле она предлагала сидеть тихо и не нарываться на разборки с родителями. Егор же уже вынул чеку и готов был бросить гранату. Взорвать привычный мир: благополучный, уравновешенный, уставленный по периметру аккуратным забором.

К черту заборы!

– Пойду с Миком в трущобы!

Лина глянула недоверчиво.

– Ты думаешь, он – дитя подземелья, что ли?

– Ну, что-то вроде того. А тебе так не кажется? Зато, судя по всему, ни от кого не зависит, никому не отчитывается, в школу не ходит. Помнишь, он тогда технично ушел от разговора? Не учится нигде, факт!

– Да я тебе повторяю, что независимость это не есть гуд! – Вскипела она.

– Ну конечно! Куда лучше прыгать на цырлах за лакомый кусочек, ага? Деньги, деньги, еще раз деньги! И власть. Надо мной в том числе. Думаешь, правда, родоков интересует мое образование или мое самочувствие? Главное, чтобы я не подвел, сечешь? Чтобы все трюки правильно выполнил, а потом спать на коврик улегся.

– Гошка, успокойся!

– Нет, я ничего не говорю, у меня сладкая жизнь, куда там! Особенно в перспективе. Я же не просто пудель, я с родословной, ага? Как вырасту большой и много кубков завоюю, медалей там, туда-сюда, так мне еще перепадет большая конура, заводы-пароходы, все папочкины…