Каратист: яростный кулак. Том 2 (СИ) - Тыналин Алим

Антон и Сергей оторвались от учебников. Антон присвистнул.

— Ничего себе, каратист. Это ты где так тренировался?

Я достал из шкафа запасную одежду. Мыльные принадлежности. Кивнул на Крылова.

— А вот у него спросите. Он любому готов рассказать. Хоть прохожему на улице.

И отправился мыться. Крылов сделал каменное лицо. Закрывая дверь комнаты, я слышал, как Антон спросил:

— Что стряслось? Можешь объяснить?

Когда я вернулся из душевой, Крылов ушел. Сергей тоже. Антон быстро черкал в тетрадке. На меня не обратил внимания.

Я завалился спать. Я дико устал. Завтра буду решать. Что делать дальше. Сейчас котелок не варит.

Утром я проснулся рано. По привычке. Встал на пробежку.

Все тело, как кусок теста. Руки и ноги болят. Хотел завалиться спать дальше.

Но нет. Так победы не сделать. Заставил себя выйти. И побежать в соседний парк.

Удивительное дело. Я это заметил еще во время отшельничества. В лесу. Даже после жесточайших тренировок накануне.

Тело быстро восстанавливается. На следующий день, если заставить себя тренироваться. Сначала очень тяжко. Прям невмоготу. Но потом организм подчиняется. И идет дальше на включенных резервах.

Так и сегодня. Первые сто метров еле переставлял ноги.

А потом как-то втянулся. Даже почувствовал облегчение. И в парке уже провел полноценную тренировку.

Позавтракал, поехал в универ. Крылов спал с видом младенца. У него пары поздно. Может себе позволить. Антон и Серега, наши заучки, тоже дрыхли. Эти вообще после обеда идут.

В универе интересно. Мой синяк и болячки сразу стали предметом обсуждения. Я старался ходить с низко опущенной головой.

Но куда там. Сокурсники спрашивали, с кем подрался. Девушки тоже интересовались. Некоторые даже очень.

У нас есть такая Оксана. Записная красавица курса. Высокая, длинноногая, сероглазая шатенка. Правильные черты лица, чуть ли не классика. И фигура божественная. Все парни на нее облизывались.

— Витя, ты опять на соревнованиях участвовал? — спросила она, проходя на перемене мимо. С подругами. — И там тебе такой фингал зарядили?

Я удивленно вытаращился на девушку.

— А откуда ты узнала?

Оксана улыбнулась. Снисходительно. Как будто с ребенком разговаривала.

— А почему нет? Это что, военная тайна? Ты у нас фигура известная. То людей в пожаре спасаешь. То в соревнованиях выигрываешь.

Она прошла мимо. Соблазнительно покачивала бедрами в туго обтянутой юбке до колен. Знала, чертовка, что все парни ей вслед глядят.

— Эй, Витек, ты давай, того, не лезь, — предупредил один из сокурсников. Артем Кораблин, наш хулиган и задира. Высокий и сильный парень, дерзкий и нахальный. Первый прогульщик. — Оксанка моя. Так что даже не думай. А то еще фингал поставлю.

Честно говоря, у меня уже есть девушка. Мне до Оксаны дела нет. Но сама угроза задела.

— А ты что, купил ее, что ли? — спросил я. — В универмаге? Как бы сам с фингалом не остался.

Артем набычился. Подошел вплотную, уперся лбом мне в лицо.

— А если проверим?

Меня подмывало звездануть ему в рожу. Но пока хватает драк. Сегодня не очень хотелось. К тому же, говорю, мне до Оксаны нет дела. Но наглая рожа Артема так и просила кулака.

— Проверяй, если хочешь, — я пожал плечами. На всякий случай, отошел назад. Почувствовал стену.

Затарахтел звонок. Резкий и долгий. Все засобирались в аудиторию. Я думал, что мы закончили. Но придурок Кораблин размахнулся. Хотел ударить меня. Вот тупица.

Я успел уклониться. И отбить удар. Кораблин навалился. Ударил еще. Я гасил его удары. Предплечьем. В районе головы. Аге уке.

А еще отбрасывал удары ладонями. Осаэ уке. То есть давящая ладонь вниз. От ударов противника в грудь. Или в солнечное сплетение.

И хайшу уке. Внешней стороной ладони. Разгибательное движение руки.

В реальности я все делал быстро. Слитно. Удары сыпались на меня. Один за другим. А я их тут же отбивал.

Под конец вовсе ушел. С линии атаки. И Кораблин ткнулся в стену. Еле успел затормозить.

— Э, пацаны, вы чего!

— Хватит, успокойтесь!

— Харэ, ребята.

Парни схватили нас за руки и плечи. Остановили драку. Я вообще-то, не очень возражал.

Но сохранял бдительность. Если этот баран вырвется. И снова нападет.

Кораблин пытался продолжить схватку. Красный стал, потный.

— Мы с тобой еще разберемся. Я тебя поймаю.

Тут все понятно. Он хочет устроить показательную порку. Типа побить меня. Чтобы никто не думал лезть к Оксане. Вот только не много ли взял на себя?

Но сокурсники крепко держали его. Приятель Женька что-то тихо прошептал на ухо. Вроде, сейчас не время и не место. Потом разберемся. А сейчас огребем проблемы с деканатом.

И только тогда Кораблин успокоился. Указал на меня пальцем.

— Ты меня слышал! Мы с тобой еще не закончили.

Я усмехнулся. Отсалютовал в ответ.

— В любое время. В любом месте. Там и решим.

Мы отправились на занятия. Больше ничего интересного в универе не было. Если не считать того, что я долго думал.

Как быть дальше? Неужели Щепкин и правда выкинет меня из карате? Я прикидывал, как быть. И так, и эдак. Почувствовал, что не справляюсь с этой ситуацией.

В голову ничего не шло. Никаких идей. Но бежать и просить прощения я не собирался.

Раньше, летом, такие проблемы решались легко. Я просто мчался по лесу до изнеможения. Потом бил по деревьям и камням. Делал отжимания и подтягивания. До тех пор, пока не мог шевелиться.

Потом ложился спать. Утром медитировал. И решение появлялось. Само собой.

Хм, а может, так и сделать? Почему бы и нет? Помнится, в «Книге пяти колец» фехтовальщика Миямото Мусаси есть интересное упражнение. Я его не успел отработать летом.

Самурай должен тренировать каждый удар мечом. В течение двадцати четырех часов без остановки. Шлифовать без перерыва. Что если, так и сделать?

Отличное упражнение. Для прояснения мыслей. И вообще. Что-то я давно не был в лесу. На диком раздолье. Завтра как раз выходной. Можно позволить.

Выйдя из универа, я так и сделал. Поехал в общагу. Собрал вещи. Кое-какие продукты. И поехал на дачу. Вернее, в сторону дачи.

Сейчас, осенью, здесь не так много людей. Хотя народу хватает. Время послеобеденное. Прохожие шли навстречу. С полными ведрами. Яблоки и груши. Сливы. Рюкзаки с картошкой.

Торопились на электричку. Кивали в знак приветствия. Некоторые спросили, где меня так угораздило. Синяк получить. Я ответил, что ударился о дверь.

Лес сильно поредел после пожара. Полно обугленных стволов. На которых можно отработать сотню ударов.

Вещи я оставил на даче. У меня есть копия ключей. Сделал себе. Чтобы не бегать к дяде. Каждый раз.

Взял только немного еды. И покрывало. Хотя спать не собирался.

Вышел на дорогу. Побежал на юг. Сразу вспомнил, как жил здесь. В лесу. Словно дикарь. Отличное времечко.

Пробежал мимо дома Саввы. Жилище закрыто. Необитаемое. Похоже, он вообще сюда не приходил. После пожара.

Затем свернул в лес. Пробежал недалеко. Километра три. Там есть уютная поляна. Если она не выгорела. Там и можно остановиться.

В этих местах лес пострадал меньше. Листва опала. Под ногами желтый ковер. Видно далеко вокруг.

Поляна уцелела. Почти все деревья невредимые. Огонь сюда не дошел.

Я бросил вещи на землю. Разделся до пояса. Скинул обувь. И сел, чтобы помедитировать.

Сел в сэйдза. В ноги впились веточки и камешки. Земля холодная. Но я сидел. Терпел. Концентрировал разум.

Так всегда сначала. Потом легче. Глаза открыты. Я смотрел на дерево. Потом закрыл. Представил дерево в воображении. Потом открыл глаза.

Снова посмотрел на дерево. Это ясень. Отметил новые детали. Трещины на коре. Расположение веток. Сколько осталось листьев. Какого они цвета.

Теперь глаза снова закрываются. Опять вспоминаю образ дерева. С новыми деталями. И так можно продолжать бесконечно. Смотреть на предмет. И дополнять новыми деталями.