Гильдия Злодеев. Том 1 - Дмитрий Ра

не умею им пользоваться. Большой. Неудобный. Куда мне его девать? В общем, пригодится. Закидываю лук на плечо.

О, у Херуса нахожу стопку бумажек. В полумраке различаю на некоторых какие-то картинки. Потом посмотрю. В общем, тоже надо. Вдруг тут бумага на вес золота. Средневековье же. Да и почитать что будет. Интересно же, какие тут письмена и смогу ли я в них разобраться. В анклаве вот нихрена не было понятно на манускриптах вызова демонов.

А где вещи Кисы? Что-то не вижу. Странно, она что, налегке ходит?

Так, ладно, больше у них ничего ценного нет. Хотя...

...рядом с бубнящим в пьяном бреду Херусом лежит кожаный ремень с серебряной бляхой в виде волка. Выглядит дорого для средневековья.

Пригодится! Всё пригодится!

Так, а теперь самое интересное. Что там у нашего Стилета? Осторожно развожу ему руки, которыми он обнимает не мешок, а целую кожаную сумку. Открываю, довольно хмыкаю. Мешочек с деньгами. По весу немало. Заглядываю внутрь. Блин, одна медь. А, нет. Вон и «серебрюшка» завалялись. Интересно, какие тут цены? Что у него ещё? Охотничий нож-самоделка...

А вот тут я зависаю, сжимая костяную рукоять. Осматриваю ублюдков. Крепко спят... Очень... Никогда не резал глотки, но может пора учиться, раз у тут такой суровы мир...

В голову не перестают лезть черные мыслишки...

Секунда... Вторая... Третья...

Глубоко вздыхаю, выдыхаю...

Пьяные они или нет, но убивать одного за другим... Не слишком ли быстро я становлюсь серийным маньяком? Как-то мерзко... Нет, к такому внутреннему разложению я пока морально не готов. Да и какой мне в этом резон? Я не Рэмбо, никогда никого массово карандашами в ухо не убивал, глотки не резал. Сделаю что-нибудь не так и адреналин разбудит одного из них. Пырнет ножом и злобным фантазиям конец. Глупо.

Ладно, Ден, хватит шутить с госпожой удачей...

Прячу нож. Продолжаю ковыряться в пожитках Стилета. Нахожу пару серебряных колец грубой работы, серебряное ожерелье с изумрудами. Ого, вот это ценная вещь. По крайней мере, в моём мире. Вижу руку настоящего мастера. Какие узоры, рельефы. Супер! Дорого! Богато! Моё!

С горящими глазами смотрю на меч без ножен, закрепленный на поясе. Тяжело будет его стащить. Стилет прямо улёгся на него, блин.

Добрых тридцать секунд я любуюсь мистическим оружием, борясь с жадностью и взвешивая все за и против. На этот раз жадность проиграла, истекая слюной и кровью. Рисковать шкурой, нагло переворачивать Стилета я не буду. Бли-и-и-ин, но какой же крутой меч! На навершии неизвестный самоцвет. Гарда в форме двух переплетенных змей, а голубоватое лезвие режет одним своим видом. Инстинкты коллекционера орут — это ОЧЕНЬ крутая штука. И стоит дороже всего награбленного тут.

Осторожно наклоняюсь, касаюсь острия. Совсем слегка. Ни одно холодное оружие не оставило бы и царапинки от такого прикосновения. Но не это. Морщусь, отстраняя руку. На указательном пальце проступает капля крови. Этот меч... неправильный. Нечеловеческий. Нереальный.

С тихим вздохом встаю, поглядываю на дубины. Вроде и палки, но такие удобные, выструганные, с обмотанной в кожу рукоятями. По-любому каждая стоит пару медяков. Как минимум!

Хватит, Ден! Уймись!

Уже собираюсь ОКОНЧАТЕЛЬНО уходить, как... вспоминаю кое-что... Что-то очень важное для меня...

Нет, Ден, так не годится.

Совсем не годится...

Есть у меня одна маленькая слабость. Если мне что-то не нравится, то я ОЧЕНЬ хочу это исправить. Любыми средствами. Часто я пру против логики ради своего ощущения правильного. Бывало, меня это подводило, но зато сделало одним из самых влиятельных людей в подпольном мире. Меня боялись именно поэтому. Со мной не связывались именно поэтому. Как я мог забыть?..

Тихо возвращаюсь к дереву, к которому был привязан. Поднимаю обрезанную верёвку, проверяю на прочность...

Возвращаюсь к Шмыгу. Если бы кто-то смотрел на меня со стороны, то вряд ли бы узнал. И я не имею в виду то, что сейчас нахожусь в другом теле. Мне говорили, что в таком настроении моё лицо меняется. Становится темнее, что ли. Сам не проверял, потому что мне плевать. Важно лишь то, что я считаю правильным, а с каким лицом я это делаю, пусть судят другие.

Шмыг воняет потом, тестостероном и алкоголем. Во сне бормочет что-то про месть и сдирание кожи с голой Кисы и тому подобную гадость...

Испорченная тварь. С какой гордостью ты хвалился перед своими корешами убийствами и изнасилованиями? Старики? Беззащитные девчонки? Как же меня раздражают такие. Понятно, почему его не уважают даже свои.

Завязываю морской узел, накидываю петлю на шею парня. С третьей попытки удаётся перекинуть верёвку через ветку над его головой.

Получится шумновато, но не глотку же ему резать, в конце концов. Вдруг у меня получится слишком профессионально и он умрет быстрее, чем хочется. Или наоборот, неудачно пырну и только раню. Хреново может обернуться. Забулькает, сопротивляться начнет, брыкаться. Я в паршивой крови испачкаюсь. Не-а, противно... А с веревкой у меня есть опыт. Тут уж наверняка...

Ещё раз осматриваю банду. В уровнях опьянения я отлично разбираюсь. Эти — убитые в хламину. Их даже ночной шторм не разбудит. А если и разбудит, то они в ногах запутаются.

Тихо посвистываю песенку. Вроде как это колыбельная... Не помню когда она въелась в мозг.

Натягиваю верёвку до предела. Голова Шмыга чуть приподнимается. Отхожу подальше. Тут есть небольшой склон, этого достаточно.

Даже в грузном весе есть свои преимущества. Обвязываю второй конец верёвки вдоль своего тела, разворачиваюсь спиной к склону и... откидываюсь, перебирая ногами вниз. Верёвка быстро натягивается. Я вижу, как Шмыг приподнимается.

Посвистываю...

Надо же, как крепко спит.

Спускаюсь ниже. Даже не напрягаюсь. Моего веса вполне достаточно.

О, проснулся...

Хрипит, схватившись за петлю на шее. Кричать, разумеется, не может.

Спускаюсь ещё ниже...

Теперь Шмыг болтается над деревом, содрогается.

Посвистываю...

Через минуту конвульсий и отсутствия кислорода в мозгах Шмыг задыхается и окончательно затихает. Обхожу ближайшее дерево пару раз, наматывая на него конец верёвку. Отвязываю от себя, привязываю к стволу.

Возвращаюсь, посмотреть на очередной плод своего странного желания «правильного». Пальцем тычу Шмыга в колено. Как хорошо покачивается. Так ему больше идёт.

Поднимаю голову, смотрю в покрасневшее лицо с высунутым языком:

— Передавай от меня привет тем старикам и их внучке, дружок. Когда наступит моё время, пусть замолвят ТАМ за меня словечко.

Смотри-ка... совесть совсем не мучает.

Настроение резко улучшается. Если бы я этого не сделал, то потом бы жалел. Всегда больше нравилось «делать», а не просто «хотеть делать».