Марки королевы Виктории - Барри Мейтланд

Эта статья явилась для всех нас своего рода откровением. Ведь мы, полицейские, долгое время изучавшие карьеру Сэмми, считали его взявшим себе за правило не позволять людям из ближнего круга дегустировать свой товар. Они могли продавать его кому угодно – богатым и бедным, пожилым и юным, – но только продавать. Всякий, кто подсаживался на «продукт», мгновенно выводился из дела.

– И как же он поступил в данном случае?

– Сразу же после похорон Сэмми и Бренда отправились в длительный морской круиз. Через три месяца, когда они вернулись, в определенных кругах с подачи Сэмми пустили слух о его выходе из бизнеса. Потом они с Брендой купили дом в сельской местности и продали все, чем владели в Лондоне. Этот щекастый сукин сын даже прислал мне приглашение на прощальный вечер в честь своего, так сказать, ухода на пенсию.

Уайт добрался до странички файла, к которой скрепкой было прикреплено приглашение – серебристый кусочек картона с надписью: «Старший детектив и миссис Питер Уайт приглашаются на торжественный вечер по случаю завершения деловой карьеры Сэмми и Бренды Старлинг. Вечер состоится в доме четы Старлинг по адресу: Кроуз-Нест, Поучерз-Из, Фарнем, Суррей».

– Вы поехали?

– Разумеется, не поехал.

Как бы то ни было, Уайт продемонстрировал это приглашение не без сдержанной гордости. Так по крайней мере показалось Кэти.

– Том Харли получил аналогичное приглашение. Все это время он пытался прижать Сэмми на незаконных финансовых операциях – скупке иностранной валюты, переводах денег за границу и тому подобных вещах. Показывая мне свое приглашение, он пребывал в ярости. Помнится, он тогда сказал, что день, когда он согласится угощаться за счет Сэмми, будет его последним днем. «Когда-нибудь, – сказал он, – Сэмми заплатит за все». – Некоторое время Уайт мрачно смотрел на приглашение, потом прошептал: – Но Том ошибся. Расплачиваться пришлось ему.

– Вы верите в то, что Старлинг удалился от дел? По крайней мере от дел, связанных с наркотиками?

– Верю, потому что таковы факты. Вот если бы Гордон не погиб, тогда я бы еще в этом усомнился. Но я видел его с Брендой, когда они вернулись из круиза. Они оба действительно сильно изменились. Но это отнюдь не мешало мне надеяться на то, что мы изыщем способ, чтобы засадить Сэмми за решетку. К тому времени уже минуло двадцать пять лет, как я начал следить за карьерой Сэмми Старлинга, а со старыми привычками, как известно, расстаются с трудом. Я знал, Том Харли продолжает исследовать подноготную Сэмми, с тем чтобы попытаться поймать его на мошенничестве и финансовых махинациях, и время от времени помогал ему в этой деятельности и советом и делом.

Уайт замолчал, потянулся и окинул комнату странным отсутствующим взглядом. Казалось, он только что вернулся сюда из какого-то далекого путешествия.

– Вы не представляете, Кэти, на какую зыбкую и опасную почву ступили, когда проявили интерес к прошлому Старлинга и предложили мне отдать дань воспоминаниям и вновь коснуться всего этого… Но что я вижу? Ваш чай давно остыл! Быть может, вы присоединитесь ко мне и выпьете что-нибудь покрепче?

– Спасибо, Питер. Мне и так хорошо. Но вы можете выпить, я не против. В конце концов, вы здесь командуете.

Уайт на короткое время вышел из комнаты и вернулся с большим стаканом виски. Сделав глоток, он поставил стакан на стол рядом со своими файлами и откашлялся, прочищая горло.

– Итак, на чем мы остановились?

– Вы сказали, что отдел по борьбе с аферами и мошенничеством продолжал изучать подноготную Старлинга и после его отхода от активной деятельности.

– То есть Том Харли продолжал. Это точно. В 1986 году он начал склоняться к мысли, что подобрался к его темным делишкам довольно близко. Примерно в это же время Сэмми осознал: Том не собирается оставлять его в покое вне зависимости от того, удалился он от дел или нет. – Уайт снова отхлебнул из стакана. – Должен вам сказать, Кэти, он сделал свою работу на совесть, очень профессионально. Сэмми, хочу я сказать. И это всем нам урок. Прослужив пару декад в должности детектива в своем отделе, вы, Кэти, наверняка оставите после себя целый ворох разного рода свидетельств своей деятельности, и некоторые из них будут говорить не в вашу пользу. Вам вольно или невольно придется обижать людей, допускать ошибки в суждениях, произносить в гневе необдуманные слова, которые не следовало бы говорить. Это непреложная истина, относящаяся к вам точно так же, как к Тому и всем остальным, кто подвизается в нашей профессии, в том числе к Броку и даже к самому комиссару. Но Сэмми сосредоточил все свое внимание на Томе. Как всякий бизнесмен, чувствующий грозящую опасность, он решил заняться сбором сведений, которые могли бы послужить ему на пользу. И он стал отыскивать оставленные Томом на его поприще детектива не слишком изящные следы пяти-, десяти- и даже двадцатилетней давности. Если он оказывался не в состоянии лично наложить лапу на тот или иной бит информации, то он нанимал помощников – бывших копов или гражданских служащих, которые в силу своей прежней работы могли получить доступ к некоторым файлам или поднабраться в определенных кругах сплетен, представлявшихся, впрочем, особенно на первый взгляд, весьма добротными и правдивыми суждениями. Он также прибегал к платным услугам помощников другого рода, обладавших более развитым, чем у него, воображением. К примеру, нанимал сценаристов или профессиональных рассказчиков, чтобы они, сочинив некую байку, объединили в ней сравнительно невинные деяния Тома Харли с куда менее невинными деяниями Марти Келлера и Джерри Стрингера, им, сказать по правде, Том никогда особенно не доверял, но бок о бок с которыми должен был работать изо дня в день. Так Сэмми удалось создать столь правдоподобную и впечатляющую историю о разъедающей отдел повальной коррупции, что никто не осмелился ее опровергнуть.

С каждым глотком виски Уайт становился все оживленнее и разговорчивее.

– Но вы обвиняете именно Брока, не так ли, Питер? В том, что он принял эту историю на веру, и способствовал тем самым осуществлению заговора Старлинга?

– Да, обвиняю! Ведь я предупреждал его. Он не знал Сэмми так, как знал его я, не понимал его масштабов как преступника и собирался верить каждому его слову. Он заглотнул все крючки, которые Сэмми для него наживил, и попался во все расставленные им ловушки, потому что Келлер и Стрингер находились под подозрением, а придуманная Сэмми история казалась такой правдоподобной… Повторяю, я предупреждал его, но он ничего не желал слушать – думал, что я просто упрямый старый осел. А потом уже стало поздно что-либо предпринимать. Потому что Том умер и сошел со сцены, а Келлер и Стрингер были обречены. Сэмми же очистился от подозрений и оказался свободен, как пташка весной… – Уайт снова с мрачным видом приложился к своему стакану.

– Ваше досье закачивается на этом деле, Питер? – спросила Кэти. – То есть в 1987 году?

Уайт с заговорщицким видом посмотрел на нее:

– Ну нет, Кэти. Я же говорил, что со старыми привычками расстаются с трудом. Охотник на Старлинга с таким стажем, как у меня, так просто от своей добычи не откажется. – Уайт отодвинул от себя вторую папку с материалами на Старлинга и открыл третью. – Эта часть досье в большей степени, чем две первые, основывается на домыслах и предположениях, – медленно проговорил он. – Здесь, знаете ли, копий официальных полицейских рапортов нет, поскольку Сэмми в 1987 году перестал числиться официальным объектом наблюдения разведки криминальной полиции. Все собранные здесь документы представляют собой вырезки из журнальных и газетных статей, а также копии отчетов различных компаний. Кроме того, здесь хранятся записи о зарубежных поездках Сэмми и тому подобные бумаги.

– Значит, вы говорите, копий полицейских рапортов здесь нет?

Уайт ухмыльнулся:

– Копий официальных рапортов нет. Но у меня остались старые приятели в отделе по борьбе с мошенничеством – они всегда передавали мне те или иные сведения, если они имели отношение к моей теме и представляли хоть какую-то ценность. В этом нет ничего предосудительного. Простая любезность с их стороны.

– А как обстоят дела сейчас – после вашего выхода на пенсию?

Уайт неопределенно махнул рукой.

– Итак, чем все-таки заканчивается ваша история?

– Восьмидесятые оказались не самым лучшим временем для Сэмми, исключая, конечно, его уход от внимания отдела по борьбе с мошенничеством. За год до того, как Том решил прижать его к ногтю, у него умерла жена. Она так никогда и не оправилась после смерти сына, и вот теперь Сэмми лишился их обоих. Но у него осталась Салли Мэлони – она вела его хозяйство и присматривала за ним. Это младшая дочь семейства Хаббард, о ней я уже упоминал. Она жила со Старлингами много лет. Сначала нянчила их сына, а потом, когда у нее умер муж – а овдовела она рано, – и вовсе к ним перебралась, став экономкой.