Лыжнег - Владимир Голышев

Занавес.

Сцена третья

Кабинет патриарха Московского и всея Руси. На патриаршем месте – митрополит Илларион. Над ним большой фотопортрет в тяжелой золоченой раме – улыбающийся Кирилл, выпускает в небо голубей. За столом для совещаний сидят: протоиерей Всеволод Чаплин и протодиакон Андрей Кураев. Протоиерей Димитрий Смирнов стоит и делает доклад.

Смирнов: …Любые статьи. Кроме особо тяжких. Право ходатайствовать об условно-досрочном… Есть интересная мысль – оборудовать комфортабельные кельи для щедрых жертвователей из числа заключённых. Я думаю…

Илларион (перебивает, требовательно): Пилотные обители?

Смирнов: Я тут списочек составил.

Кладет на стол Иллариона бумагу. Илларион быстро пробегает глазами список и удовлетворённо кивает.

Илларион (не отрывая глаз от бумаги): Особое внимание уделите кадрам. Нам побеги не нужны.

Откладывает бумагу в сторону и наваливается на стол локтями.

Илларион: Ну что, коллеги. Нас можно поздравить. Замысел Святейшего обрел плоть и кровь. Но нельзя забывать, что вера без дел – мертва. Принятый вчера Госдумой закон – даже не полдела. Впереди много напряженной работы…

Резко поворачивается в сторону Кураева.

Необходимо довести до каждого заключённого информацию. В доступной форме. Пусть в очередь становятся. Чтоб конкурс был, как в Гнесиных… У Вас же есть соответствующий опыт?

Кураев неохотно встаёт.

Кураев: Ммм… В общем, да. (криво усмехается) Посещал одно богоугодное заведение…

Илларион (безапелляционно): С него и начнёте… Садитесь.

Переводит холодный взгляд на Чаплина.

Отец Всеволод, Вы по какому вопросу?

Чаплин возмущенно встаёт.

Чаплин (растеряно): Вы же сами… Я не понимаю… Наша комиссия подготовила все необходимые…

Илларион (недоумённо): Какая «комиссия»?

Чаплин: По канонизации.

Илларион: Кого?

Чаплин (с вызовом): Симона! Киринеянина! (с угрозой) Или Вы…

Голос Чаплина перекрывает раскатистый заразительный илларионовский смех. Смирнов с Кураевым переглядываются и тоже начинают хохотать. Только глаза у них не смеются, а лихорадочно бегают. Оба явно не понимают – что в чаплинских словах смешного.

Илларион (отсмеявшись): Простите, отец Всеволод. Не удержался… (другим тоном) Я, конечно, глубоко уважаю вашу энергию. И нестандартность мышления. Но это, знаете ли, уже ни в какие рамки…

Чаплин (потеряно): Я не понимаю…

Илларион: Вы читали Евангелие от Луки?

Чаплин насуплено молчит.

Илларион (терпеливо): Ну, ответьте. Я жду.

Чаплин (нервно): Читал!

Илларион (насмешливо): Невнимательно, значит, читали… Данный евангельский персонаж ничем выдающимся себя не проявил. Евангелист отводит ему сугубо служебную функцию и описывает его исключительно нейтрально. Нужно было перенести орудие казни. Из пункта «А» в пункт «Б». Под рукой оказался подходящий человек. Им и воспользовались… С тем же успехом можно канонизировать молодого осла, на котором Господь въехал в Иерусалим…

Дружный смех.

Садитесь.

Илларион отворачивается от Чаплина и углубляется в бумаги на своём столе. Чаплин продолжает стоять, тараща глаза на Иллариона, и тяжело дыша.

(не отрывая глаз от бумаг, как бы сам с собой) С другой стороны, очередной курьёзный проект лишний раз подтверждает, что мера эта назрела. Даже перезрела…

Резким движением бросает в сторону Чаплина документ в пластиковом файле.

Ознакомьтесь, отец Всеволод. (Смирнову и Кураеву) Сегодня я подписал указ об упразднении Отдела по связям с общественностью. Вернее, слил его с Отделом внешних церковных сношений… Эксперимент был, конечно, интересный… (другим тоном) В конце концов, отрицательный результат тоже результат… (задумчиво) Всё-таки святейший в своё время отстроил идеальную структуру… (убеждённо) Надо возвращаться к истокам. А отец Всеволод теперь сможет целиком посвятить себя своему приходу. Народ Божий от этого только выиграет.

Кураев и Смирнов солидно кивают. Чаплин дочитывает документ. Лицо его сереет. Глаза наливаются кровью.

Чаплин (с холодным бешенством): А ты кто такой?!!

Задыхается от возмущения.

(орёт) В филармонию!!! В фи-лар-монию иди!!!.. Ллла́бух… Сссука…

Пытается порвать документ, но пластиковый файл не поддаётся. Чаплин с остервенением треплет его – как мелованную бумажку в сортире (для мягкости). Потом отбрасывает от себя, наваливается руками на стол и впивается в Иллариона ненавидящим взглядом.

Илларион (кротко): Я помолюсь за Вас, отец Всеволод. Уверен: милосердный Господь Вас простит.

Чаплин (неожиданно холодно и жестко): Кто ты такой, чтобы упразднять Отдел, созданный ныне здравствующим Святейшим патриархом?

Илларион (в тон ему): Полноправный заместитель Святейшего патриарха, в данный момент находящегося на одре болезни. Указ показать?

Чаплин: Засунь его себе знаешь куда?

Илларион (сокрушенно, как бы сам с собой): Всё-таки если человек не получил достойного образования и уровень культуры будет у него соответствующий. И ничего с этим не поделаешь.

Смирнов (вставляет): А у меня два высших.

В подтверждение своих слов предъявляет Иллариону два пальца – указательный и средний.

Кураев (ревниво): А у меня вообще…

Чаплин (Иллариону, сквозь зубы): Высшая инстанция – Поместный собор. Между соборами полнота власти принадлежит патриарху. И только ему! А ты кто?!!

Илларион (устало): Заместитель.

Чаплин: Не может быть никаких заместителей! Если патриарх жив – он глава. Если нет – выбирают другого. И точка!

Илларион (поправляет): Точка с запятой. Патриарх может оказаться в узилище. Или на одре болезни – как наш Святейший, о здравии которого все мы неустанно молимся… Сожалею, отец Всеволод, что не помог Вам в свое время получить образование хотя бы в объеме семинарского курса. Приходится сейчас ликбез устраивать… (назидательно) В истории нашей церкви был куда более сложный случай. После мученической кончины Тихона избрать нового патриарха церковь не могла, и вся полнота власти перешла к местоблюстителю – митрополиту Петру. Тот, в свою очередь, передал ее своему заместителю – Сергию. И эта исключительная, но (с нажимом) на сто процентов каноничная мера спасла нашу церковь!

Смирнов и Кураев переглядываются и важно кивают. Чаплин растерян.

Наш случай гораздо проще. Патриарх жив. Он находится в здравом уме и твердой памяти. Лучшие медики мира делают все возможное, чтобы поставить его на ноги. Но для успешного излечения ему необходим (с нажимом) полный покой… И наш Святейший патриарх принял мудрое решение: до окончательного излечения передать все полномочия своему ученику, своей правой руке…

Чаплин (перебивает, истерично): Жив, говоришь. Чем докажешь?

Илларион (устало): Мне не надо ничего доказывать. Современные технологии позволяют наблюдать за процессом выздоровления Святейшего в режиме он-лайн.

Илларион что-то нажимает на клавиатуре компьютера, стоящего на столе. На мониторе появляется расчерченная на квадраты картинка. Илларион быстро просматривает квадраты. Глаза его теплеют. Он кликает мышкой – один из квадратов разворачивается на весь экран. Одним уверенным движением Илларион разворачивает монитор на 180 градусов и жестом приглашает к просмотру.

Все трое срываются со своих мест и припадают к монитору. На экране «Кирилл» в легком трикотажном костюме, напоминающем пижаму. Сидит на лужайке. У него на коленях притихший кролик. Еще два кролика возятся у его ног. Вид умиротворенный. На устах – блаженная улыбка.

Кураев: Хорошо выглядит?

Смирнов: Скоро выпишут?

Илларион отрицательно качает головой, цокает языком и говорит с неожиданным кавказским акцентом.

Илларион: Э, нет. Торопиться не надо…