Спасти красноармейца Райнова. Книга седьмая. Пацифист (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

Когда пришло сообщение на узел связи дивизии, от постов наблюдения, что границу массово пересекли немецкие самолёты, я даже выдохнул с облегчением. Уже час тут, жду. Все подняты были, ждали. Я ведь всё поставил на кон, карьеру, авторитет. У Шевченко он был серьёзный, а я поднял ещё больше. Особенно среди истребителей. Я кстати собираюсь личный счёт открыть, тот одиночный «миг» себе забрал. Управление дивизией переехало на аэродром в Тернополе, освободив здание, так что под рукой. Я же посмотрел на вопросительные взгляды командиров вокруг, и кивнул, говоря:

- Начинаем. Мы атеисты, но скажу так, с богом, мужики. Ермак, командуй, тебе открывать бал.

Подполковник кивнул, и на общем столе начали отмечать маршруты движения вражеских самолётов, по докладам постов, их скорость и направление. Сейчас на связи наши истребительные полки, их поднимали в воздух. Да что это, даже «илы» поднимут. Это в первый день войны такое, пока от нас такой наглости не ждут, пустые, только боезапас к пушкам и пулемётам. Задача перехватывать вражеские бомбардировщики, что зачастую шли без истребительного сопровождения, и сшибать, а я на бегу надевая шлемофон, побежал к капониру со своим «мигом», сейчас я особо и не нужен, всё налажено. Уже взлетели три тройки «мигов», пока остальные разгонялись и взлетали, и направлялись по своим задачам, там у каждого звена своя цели, у аэродрома разделились. Ну и я поднялся в воздух, и нагнал одно из звеньев, но подниматься стал выше, надев маску, и начал подавать воздух из баллона. Тут уже без него никак. Восемь тысяч метров. Кстати, у меня машина с тремя крупнокалиберными пулемётам и двумя пулемётами винтовочного калибра. Так себе вооружение, слабовато, но будем воевать с тем что есть. К слову, мы немало радиолюбителей призвали, также добровольно или по комсомольскому набору, все штатные места заняли, сформировали ремонтную бригаду, и те смогли добиться отличной связи, без тех помех, что были раньше, когда так шумит в наушниках, что даже своих мыслей не слышишь. Так что управление сразу поднялось на ступень выше, это отмечали все лётчики и командиры. Всем радистам были вынесены благодарности, некоторые повышены в звании. Были бы у меня награды, медали бы точно выдал.

Я довольно мурлыкал себе под нос, сканер работает, в хвост внезапно не выйдут, поэтому особо не крутил головой. Это звено, к которому я присоединился, направили на перехват девятки «Дорнье», что летели как раз на Тернополь, да без прикрытия. Вполне нам по силам. Вообще немцев хватало, почти все воздушные силы задействовали. А ведь встречаем не только нашей дивизией, были полки и других частей нашего округа. Так что я тут и там замечал поднимающиеся истребители, даже видел шестёрку «СБ», куда-то направились. Обрушились мы на немцев с высоты, те на трёх тысячах метрах шли. Я в стороне крутился, наблюдал и оценивал, как мои лучшие лётчики работали. Отлично сработали, ведущие пар сразу сбили по бомбардировщику, разбив строй, отметив, что один откололся, уходил, сбрасывая груз в поле, я кинул машину вниз, и короткой очередью поразил кабину. Есть, неупрямый бомбардировщик устремился к земле. Я же снова стал набирать высоту.

- База Четыре, - стал вызывать я штаб дивизии. - Как слышите? Приём?

- Слышим хорошо, товарищ Андрей, - сразу отозвался радист, озвучив мой позывной.

- Противника встретили. Звеном Кукушки сбито уже пять бомбардировщиков, гоняют остальных. Два с дымами уходят. Ну и я открыл счёт, свалил одного. Примите подтверждение сбитых. Мой упал на окраине деревни Птаха. Рядом со Львовом.

- Принято, товарищ Андрей.

Вот так выдав информацию, я направился дальше. Оставив «миги» добивать бомбардировщики, полетел к Львову. А тут на встречу шесть «мессеров». Похоже пилоты «Дорнье» так орали в эфире, что им на помощь послали вот эту группу, видимо, что ближе было. Причём, мы вышли лоб в лоб, благодаря сканеру что предупредил, и я успел подготовиться. Высота четыре тысячи метров, принял в лоб первого немца, успев прострочить ему крыло, когда тот отвернул почти вплотную, тут же речитативом забормотал по рации:

- База Четыре, я товарищ Андрей. Нарвался на шесть «мессеров». Веду бой, повторяю, веду бой на южной окраине Львова… Есть, один горит, сбил, продолжаю бой.

- Я база Четыре, - заволновался радист, видимо передавая слова Ермака. - Товарищ Андрей, уходите.

- Поздно, меня зажали, принял бой. Похоже это эксперты, очень опытные… Есть, срезал второго… Третий уходит с дымом к своим.

Радист передавал другим «мигарям» мои координаты, направляя ближайших. Я слышал это. Да, не совсем удобная схема. В штабе управления, восемь радистов, у каждого своя волна. Один на волне штурмовиков. Двое на волнах истребителей, в основном «ишачки», у «мигарей» свой радист. Неудобство заключаться в том, что если группа бомбардировщиков попадёт под удар истребителей противника, то наши не смогут дозваться до своих истребителей. Даже если те будут пролетать в пределах видимости. Время теряется, пока передаёшь своему радисту, а тот радисту истребителей. Правда, радисты соседи, сначала старшему командиру передаст, а тот решает кого послать, у кого есть топливо и боезапас. Также стоят громкоговорители на всех рабочих волнах, чтобы присутствующие могли слышать переговоры. Так что я с трудом сдерживал мат, хотя он заметно облегчает ситуацию, только шипел, да бормотал, помогая себе заходить в хвост очередному «мессеру». Или сбросить с хвоста атакующего. Я опытный пилот, но космических истребителей, однако опыт мой и тут сказывался. Не скажу, что я выше немцев на голову, но дрался на равных, и сканер здорово помогал, я видел куда и когда нужно уходить, именно это и не давало немцам паритет, я выигрывал.

- Есть, сбил четвёртого… Чёрт! Горю, машина повреждена, прыгаю.

Что там бормотал радист, уже не слышал, отстегнул ремни, и перевернул машину, успел открыть ранее фонарь, благо повезло, открылся без проблем, и под силой тяжести, я выпал. Затяжным прыжком начал падение к земле, пытаясь сбить пламя с ног. Ещё и лицо опалило, похоже ожоги будут. Шестой «мессер», что и поджёг меня, не ушёл, Кукушка появился, и в две пары загоняли его, вогнав в землю, так что я открыл парашют, мощный рывок и вот повис на стропах, опускаясь на засеянное пшеницей поле. На котором в двух разных местах дымили сбитые «мессеры. Хм, ну и мой аппарат к ним присоединился. В километре от места скорого приземления грохнул. Вот так принял на ноги землю, перекат, встал, отстёгивая ремни, помахал рукой Кукушке, что крутился прямо над головой, остальные его прикрывали, тот сейчас передавал мои координаты и сюда вышлют самолёт АСС, забрать меня. Такую практику внедрил, не знал, что на мне первом её и испытают. Результат боя, пять «мессеров» сбито, один ушёл с дымом. Размен один на пять, вполне приемлем. От дороги, где стояли грузовики, бежали бойцы, видимо помощь оказать, так что свернув парашют, запихал в сумку, потом укладчицы сделают как надо, и направился навстречу, бойцам. А я в лётном комбинезоне был, не в форме, под комбезом нательное бельё, не узнали меня сразу, стали обнимать, хлопать по плечам, когда подошли несколько командиров, один из них, майор-стрелок, представился, козырнув:

- Майор Шерстнёв, командир стрелкового полка.

- Генерал-майор Шевченко. Комдив.

Бойцы сразу подтянулись, командиры тоже, вот майор и спросил:

- Выделить вам машину, товарищ генерал? Отправить на аэродром?

- Не нужно. Пусть лучше медик осмотрит, опалило огнём. А за мной должны прилететь.

- Ясно, товарищ генерал.

Так совместно группой бойцов и дошли до дороги, Шерстнёв расспрашивал подробности боя. То, что я сбил четверых, тот видел своими глазами. Кстати, попросил оформить справку, с подписями командиров полка, раз штаб тут рядом. Оформили быстро. Ну и медик, старший военфельдшер, осмотрел меня, смазал чем-то шею, сказал есть покраснения, похоже могут быть волдыри на шее. Лицо опалило, тоже возможно будут следы ожогов. Блин, полетал. Первый бой. Полк дальше двинул, он пеший, это штаб на машинах был, со мной пару бойцов осталось для охраны. Отдыхал в тени деревьев посадки, пока наконец тарахтение движка «У-2» не услышал. Достав из кармана ракетницу, такие теперь у всех лётчиков имеются, пустил сигнальную, и самолёт сделав вираж, полетел ко мне, сев вскоре на дорогу, свернув на обочину, чтобы не мешать движению. Машина Звягинцевой оказалась, девушки-пилота, её за мной направили. Так что парашют в грузовой отсек за местом пассажира, сам устроился, и вот так взлетев, направился обратно. Встретили как героя. Надо сказать, парашют сдал, справку я передал, в мою лётную учётную книжицу все пять самолётов официально внесли, первый подтвердили, Кукушка в рапорте указал, видел, как я его сбил и тот врезался в землю. Кстати, Кукушка сегодня тоже четверых сбил, приказал к наградам всё его звено представить. Меня же повторно обработали врачи, пока я устно описывал оба боя, рапорты с моих слов писали, наложили на шею бинты, покрытые мазью, на ноги, тут тоже есть, а лицо я почистил пока летел, лекарским амулетом. Сказал, что закрыл рукой лицо от огня, что врывался в кабину.