Газета Завтра 1 (1205 2017) - Газета Завтра

"ЗАВТРА". Есть данные, что колебания цены на нефть от 100 до 30 долларов привели к тому, что с американского рынка ушло около миллиона баррелей нефти. Но когда мы говорим в целом о мире, оказывается, что миллион баррелей в день — это естественный годовой прирост, который спокойно обеспечивает каждый год мировая экономика. Если посмотреть на вопрос шире — куда может в самом деле двинуться глобальная цена на нефть, исходя, допустим, из последних решений ОПЕК, которая ограничила отнюдь не сотню тысяч баррелей нефти, а вывела с рынка гораздо большие цифры?

Александр СОБКО. До принятия решения вся ОПЕК добывала около 33 с небольшим миллионов баррелей нефти в день, около трети всей мировой добычи. После недавнего заседания добыча снизилась до 32,5, то есть с рынка ушло 0,5-0,7 млн. баррелей добычи, даже меньше, чем составило интегральное снижение добычи в США за последние полтора года. Кроме того, Россия заявила, что присоединяется к решению ОПЕК об ограничении добычи, что тоже позитивно повлияло на цену нефти, которая теперь уверенно обосновалась выше 50 долларов за баррель. То есть, в общем-то, итоговое состояние нефти — это всё-таки "дорогая" нефть, под которой неформально понимается "баррель дороже 50 долларов".

"ЗАВТРА". А насколько США смогут воспользоваться таким решением ОПЕК и России в свою пользу? И не поломают ли они игру, вернув в рамках "доктрины Трампа" цену к более низким значениям, тем, что мы видели в 2015-2016 годах?

Вячеслав ЛАКТЮШКИН. Процесс роста или падения добычи нефти — отнюдь не столь одномоментный. Дело в том, что временной лаг между бурением и добычей составляет сейчас несколько месяцев — они нужны на обустройство скважины, на создание инфраструктуры вокруг неё. Так было в конце 2014-го года, когда в США начало падать число буровых. В апреле 2015-го года добыча в США прошла пик, а потом начала медленно снижаться. То есть и объёмы добычи, и цены на нефть можно прогнозировать достаточно уверенно: данные по буровым сегодня публикуются еженедельно, а именно от бурения скважин и особенно на "сланце" зависит, насколько быстро нефть вернётся на рынок, и какое влияние это окажет на цены. Этот срок составляет от 3 до 6 месяцев от начала появления буровых — и вплоть до прихода нефти на рынок. И пока что буровые в США отреагировали на новости из ОПЕК и России достаточно спокойно, без ажиотажа. Более того, надо учитывать и инерцию отрасли — достаточно просто посмотреть на эксперимент, поставленный самой жизнью. После падения количества буровых в 5 раз с конца 2014-го года добыча нефти в США упала всего на 9-10% — большую часть нефти дают не новые, а уже пробуренные скважины. Того же эффекта стоит ожидать и при росте цены и связанном с нею росте числа буровых.

"ЗАВТРА". Хорошо, а что глобально есть в "закромах" у мира? Как обеспечивать каждый год добычу дополнительного миллиона баррелей нефти, чего требует мировая экономика — вдобавок к тем 95 миллионам баррелей нефти и её заменителей, которые уже ежедневно добываются?

Вячеслав ЛАКТЮШКИН. В загашнике есть много чего. Во-первых, в мире есть уже доказанные запасы нефти на 50 лет текущей добычи. Пусть в масштабах истории это и краткий миг, но нефть не "закончится прямо завтра". Во-вторых, когда нефть стоила около 100 долларов за баррель, то есть ещё в докризисные времена, в мире были сделаны большие инвестиции в нефтегазовую отрасль, и масса проектов были просчитаны и продуманы, но отложены в долгий ящик в ожидании стабильно высоких цен. И, как оказалось, это была правильная стратегия. В мире есть громадные запасы трудной, "сланцевой" нефти — даже сейчас, на пике кризиса, они дают добычу, сравнимую со "вторым Ираком". Есть бразильская глубоководная подсолевая нефть, она тоже дорогая и тяжёлая в добыче, и она ждёт своего часа. Есть канадские нефтяные пески и тяжёлая нефть в Венесуэле. Есть проекты "Газпрома" и "Роснефти" на арктическом шельфе, их тоже остановили во время ценового кризиса 2014-2015 годов, но их однозначно запустят при первой же возможности. Пусть все эти проекты дорогие и сложные инженерно и технически, но важен сам факт, что эту дорогую нефть нашли — она есть, и её добудут. В-третьих, есть масса мероприятий по стимуляции добычи на старых месторождениях, и это тоже даёт массу новой, но по факту — уже разведанной и освоенной нефти.

Александр СОБКО. Итогом такого многогранного и сложного процесса взаимодействия науки, технологии, политики и экономики получается переосмысление классической идеи "пика нефти", которую предложил Кинг Хабберт. По сути дела, вместо того классического пика, который наблюдался в 1970-х годах в США, мы в современном мире видим выход добычи на некую "полочку", на которой и нефть, и мировая экономика отыскивают некий компромисс как по ценам, так и по объёмам добычи, которые этими ценами определяются, некий компромисс желаний и возможностей по дешёвой энергии для мира. Ведь, не секрет, что нефть сегодня по-прежнему составляет больше трети потребления всей мировой энергии, от цены нефти пляшет цена и природного газа, и угля. Но у нас нет нефтяной катастрофы, апокалипсиса, нет и какого-то нефтяного изобилия. Цены не комфортны ни для кого: ни для потребителей, ни для производителей.

Конечно, это уже не вопрос к Хабберту — он жил в другое время и тогда его выкладки были корректны. Я особо никогда не был сторонником этого классического "колокола" (так выглядит форма кривой добычи нефти по Хабберту). Жизнь оказалась гораздо богаче пусть и красивой, но выхолощенной теории. И, честно говоря, меня даже радует, что мы в итоге отошли от построений Хабберта, которые были уж слишком мрачными и безнадёжными. "Будущее нефти" не означает однозначный "конец нефти".

"ЗАВТРА". А как мы будем жить в этом будущем, в котором нефть будет, но она будет дорогой и ограниченной той самой "полочкой" в добыче? Ведь основной потребитель нефти — это транспорт, "кровеносная система" экономики. Насколько сейчас новые технологии могут изменить подход человечества к использованию нефти именно в транспортной отрасли? Что это будет — электромобили? Поезда? Самолёты с солнечными батареями? Это всё лишь красивые картинки — или в этом есть какая-то реальная возможность?

Вячеслав ЛАКТЮШКИН. Это вообще такой одновременно и сложный, и интересный вопрос, что будет через 5, через 10, через 15 лет. Касательно электромобилей, на мой взгляд, всё достаточно однозначно. Дело в том, что мировой парк автомобилей с двигателями внутреннего сгорания (ДВС) на бензине и дизельном топливе, которые получают из нефти, составляет сегодня примерно 1,1 миллиарда машин. Каждый 7-й житель Земли — автомобилист. Производство машин с ДВС — это примерно 80 миллионов в год, как на замену уже существующих, так и для новых владельцев. А вот электромобилей по всему миру делают всего около 500 тысяч, меньше процента от производства машин с ДВС. Лидер отрасли, "Тесла", собирается в 2020 году выйти на 500 тысяч — значит, отрасль вырастет где-то до 1-2 миллионов, что опять-таки мизер по сравнению с автомобилями с ДВС. Транспортная отрасль ведь тоже очень инерционна, и поэтому легко понять, что будет твориться в ней и в 2020-м, и даже в 2030-м году. Следовательно, чтобы как-то "прижать" потребление нефти в транспортном секторе, речь должна идти о десятках, а то и о сотнях миллионов электромобилей в мировом парке машин — а этого нет ни в перспективе 5 лет, ни даже в перспективе 15.

Александр СОБКО. Да, ситуация с нефтью очень похожа на ситуацию с "половиной кирпича в лёгких" у каждого китайца. Китай всячески пытается уйти от угольной генерации электроэнергии — но в итоге планы постройки угольных блоков в десять раз превосходят планы постройки новых электростанций на природном газе. В итоге получается, что весь Китай напряжённо работает по программе ухода с угольной генерации, строя ветряки, солнечные батареи, ГЭС и АЭС, принимая программу перехода на газовую генерацию вместо угля — но итогом всего этого бурного процесса является лишь то, что уголь потеряет 1-2% в общей генерации электроэнергии в Китае, может быть — чуть больше в более длительной перспективе. Ничего с этим поделать нельзя — такова инерция отрасли.

"ЗАВТРА". То есть, резюмируя наш разговор о нефти и её будущем, но подразумевая и наше с вами грядущее, можно сказать: "Будет трудно, будет весело, никто не умрёт завтра, но и лёгкой прогулки в грядущее никто не обещает". Впрочем, такова современная жизнь — она и богаче любой самой красивой теории, и интереснее, чем древние мифы или детские сказки. Большое спасибо.

Материал подготовил Алексей АНПИЛОГОВ

«Рог изобилия»

«Рог изобилия»

Алексей Анпилогов

4 января 2017 0