Наживка для резидента - Сергей Зверев

Он знал, что так будет. Но сразу бежать не удалось. А потом Кабан со своими людьми отправился убивать неверных в Бекрай, куда тогда еще можно было попасть относительно свободно. Сейчас тысячи моджахедов заперты в этом городе в ловушке. А сам Кабан, можно сказать, всеми четырьмя копытами угодил в капкан.

На людях Кабан так рьяно и слезно клялся в верности памяти Большого Имама, что невольно закрадывались сомнения в искренности его слов. Так же искренне он клялся в том, что почтенный Закария Салах его друг и брат и что будет и дальше советчиком и помощником, по причине его мудрости и глубокого знания заветов Пророка, ведь недаром же он получил прозвище Книжник. Понятно, что ни одному слову этого лживого шайтана верить нельзя. Иначе придется поверить, что именно из-за братской любви он приставил к своему любимому «советчику и помощнику» вон тех троих головорезов.

Понятно было, что Кабан держит Книжника под контролем, опасаясь, что тот снюхается с его конкурентами или сбежит со всеми секретами. Присматривал за ним, но пока не трогал. Были некоторые обстоятельства, которые делали из Книжника ценную фигуру в хитросплетениях внутренних интриг Халифата. Впрочем, не настолько ценную, чтобы не пожертвовать ею для какой-то цели или просто под настроение.

Сейчас как никогда Книжник ощущал дыхание в затылок холода смерти. Все против него – и вражеские самолеты, бомбящие город, и соратники. Но хуже всего то, что Кабан, в отличие от Большого Имама, туп и недалек. Он не способен договариваться, зато отлично сумел разругаться со всеми полевыми командирами в Бекрае. Да еще степным пожаром разгорались слухи о его близких связях с американцами, и у правоверных росло недовольство. Вместо того чтобы пытаться погасить этот пожар, Кабан вел себя все более самонадеянно. Как результат – от него начали уходить целые подразделения. Вчера откололись египтяне, а это верные люди, доблестно прошедшие всю войну. И это еще не конец.

Книжник кожей чувствовал надвигающуюся грозу. Меряя шагами потрескавшийся бетон на площадке перед трехэтажным зданием администрации мебельной фабрики, он физически ощущал, что у него остаются уже не часы, а минуты. Кабан ведь ни о чем не договорится с полевыми командирами, собравшимися здесь на военный совет.

Конец ознакомительного фрагмента.