Запах смерти - Джеффри Бартон

нижнего белья. Защищаясь, я вскинул левую руку в тот момент, когда мою шею чиркнуло что-то похожее на тесак. Подставленное предплечье сбило удар, но при этом пострадало; тем не менее я успел схватить негодяя за запястье.

В тусклых отсветах фонарика я вполне сносно видел нападавшего, уже одолевающего мою хлипкую хватку на его предплечье. Кончик ножа скользнул вниз, теперь уже в дюйме от моего горла. Я чувствовал зловонное дыхание, словно от оставленного на солнце мяса, и видел ненависть и решимость, застывшие на его лице. Судя по всему, меня вот-вот готовился убить некто возрастом чуть старше двенадцати лет. Говорят, что шимпанзе, если соразмерять по весу, как минимум вдвое сильнее человека. Вот такое же ощущение у меня было от этого недоростка. Когда лезвие корябнуло шею, я понял, что меня лишает жизни какой-то лютый дикареныш, двинутый малолетний преступник из адова пекла.

В полутьме Бекки Грол каким-то образом прошмыгнула мимо нас, потому что внезапно возникла сзади и над ним: ту цепь, что приковывала ее к стене, она закинула перед его шеей и дернула на себя. Дикареныш заверещал, исступленно дрыгая руками и ногами. Я не без усилия поднялся. Дикареныш по-прежнему сжимал тесак, и было понятно, куда он с ним сунется. Он собирался им ткнуть стоящую позади него Бекки. Я кинулся вперед, обеими руками схватил его за запястье и предотвратил удар. Но тут из ниоткуда появилось колено и двинуло меня в пах, а пяткой дикареныш угодил мне в глаз. Я опрокинулся назад, а он вырвался, и Бекки оказалась беспомощной.

Спустя секунду мы вернулись к тому же, с чего все началось. Я вскинул обе руки, встречая прыгнувшего на меня дикареныша. Правой рукой ухватил его толстовку вместе с кожей, а левой стал колошматить, пытаясь удерживать его нож на расстоянии. А затем из темноты что-то потеснило мне грудь, и я понял, что мой Сью все еще жив. В тот момент, когда моя овчарка впилась негодяю в запястье с ножом, тот зашелся воем. Сил на мощный, выводящий из строя укус псу уже не хватало, но внезапный бросок напугал кровожадного засранца до истерики. Глаза его расширились, и на секунду он замер, отчего Бекки успела петлей набросить ему на шею цепь и дернула ее на затяг.

Через полминуты негодяй обмяк.

А через минуту Бекки отпустила цепь.

Я схватил с пола фонарик и бросился к Сью. Мой верный альфа-самец – овчарка, за эти пару минут дважды спасшая нам жизнь, – лежал на боку в луже крови, надсадно дыша.

Я опустился на колени в кровавую лужу и едва не плакал. Весь пол был в крови; я молился, чтобы бо́льшая ее часть была моей.

Глава 9

Сирены стали слышны, когда я нес вверх по ступеням хрипящего Сью, а сзади, цепляясь за мой ремень, шла дрожащая Бекки Грол. Так вместе мы поднялись и покинули Дом ужасов Чампайна. Во дворе Бекки, разом лишившись сил, тихо соскользнула на лужайку и легла в позе спящей. Я опустился на колени, наклонил голову, и меня вытошнило. Вскоре нас окатил свет двух патрульных машин и «Скорой», подлетевших к участку. Наружу высыпали полицейские, уставив стволы на вашего покорного слугу.

Следом на траву въехала машина без опознавательных знаков.

– Отставить! – вылезая из двери, рявкнул офицерам детектив Хэнсон. – Отставить!

Из «Скорой» появились парамедики и заспешили к Бекки Грол.

Я поднял глаза на Хэнсона:

– Моей собаке нужна помощь, срочно.

– Бог ты мой, Райд, да тебе она самому нужна, – забеспокоился Хэнсон, взмахом подзывая двоих офицеров. – Что, черт возьми, произошло?

– Чампайн орудовал не один, – сказал я, делая попытку встать. – Проверьте подвал.

Детектив с гримасой помог мне подняться.

– После того как ты ушел, мы у себя еще копнули… В прошлом году Чампайн водил школьный автобус в районе, где жила одна из пропавших девушек. Мы нашли его машину – разбитый вдрызг «Понтиак», – а в ней бельевой шнур и рулон полиэтиленовой пленки.

Хэнсон распорядился, чтобы патрульные нашли ближайшую веткликнику и доставили туда мою собаку.

Я сжал мех Сью, препятствуя вытеканию крови из глубоких ножевых ран. Кулаки у меня были алыми, мокрыми и скользкими; в таком виде я доковылял до задней части полицейской машины, где на заднем сиденье ждал полицейский. Здесь я удостоверился, что он зажал на шкуре Сью именно те места, какие надо, после чего патрульная машина понеслась в направлении ближайшей ветеринарки.

Стоило им отъехать, как я шлепнулся на задницу прямо посреди травяных кущ Чампайна. Ко мне подбежали Хэнсон с фельдшером.

– Взлом – моих рук дело, – сознался я, глядя на детектива и не вполне представляя, что будет дальше.

– У нас есть ордер, – сказал он. – В протоколе я отражу все как надо. – Посмотрел на дом Чампайнов, затем снова на меня. – Вид у тебя, прямо скажем, не фонтан.

– Эти ублюдки держали ее там на цепи.

Глава 10

Силуэт в черном стоял молчаливо и недвижно, в зарослях на дальнем краю участка Юнис Чампайн. Он появился за считаные минуты до того, как подкатила первая волна патрульных машин и «Скорых».

Он проклинал себя за опоздание.

Оставаясь статуей среди кустарника, черная фигура наблюдала, как машины полисменов Бриджпорта смыкаются с чикагской полицией; как выползают на шум соседи по улице и, сбиваясь стайками, судачат о ночном происшествии; как к месту преступления подтягиваются фургоны медэкспертов. Вот в дом Чампайнов вторглась бригада криминалистов и следователей со своими приборами, чемоданчиками и камерами. Фигура неторопливо вбирала весь этот официоз – сполохи мигалок, жужжание раций, суету мундиров и штатских, копошащихся словно пчелы вокруг улья. То, как быстро возводится баррикада для создания дистанции от фургонов телевизионщиков и всяческих СМИ.

Час спустя двое в жилетах полицейского управления пронесли на носилках мешок с телом и погрузили его в фургон, судя по всему, судмедэкспертизы.

Выводы можно сделать вполне определенные.

Фигура в черном тяжело опустилась на колени – понятное дело, не для молитвы.

Через пять минут Неприметный исчез в темноте. Словно никогда здесь и не бывал.

Глава 11

Нас с Бекки Грол оперативно доставили в Национальный медицинский центр, где мне наложили четыре шва у основания горла (вид такой, будто я нешуточно переборщил с утренним бритьем). Еще семнадцать швов и четыре скобки на левое предплечье; порванное, изрезанное, оно уже начинало невыносимо зудеть. Детектив Хэнсон и его напарник, коренастый крепыш Марр, брали у меня показания в конференц-зале больницы. Марр обещал отвезти меня к моему пикапу