На линии огня. Слепой с пистолетом - Макс Коллинз

Кампанья устало закрыл глаза.

Сарджент вскочил, буквально изрыгая слова:

— Что, твою мать, что ты хочешь этим сказать?

Хорриган пожал плечами:

— Ты нс сможешь работать на покойника.

В комнате воцарилась мертвая тишина, но длилась она недолго. В повестке дня совещания Секретной службы с администрацией Белого дома значилось несколько пунктов, и Сарджент, обернувшись к Сэму, бесцеремонно объявил:

— Следующий вопрос.

И на этом все кончилось.

В то же самое время где-то в городе в сырой темной подвальной квартире Митч Лири в майке и джинсах трудился в блаженном спокойствии и явно получал удовольствие от собственного труда.

Сидя на скамейке за верстаком, он раскладывал перед собой детальки конструктора, его хобби (хотя, по здравому размышлению, это было уже не хобби, не так ли?). Аккуратно расположенные вокруг его скромного рабочего места стояли бутылочки с краской, банки с клеем, волшебные линзы, рулончики наждачной бумаги разных сортов (все больше замечательных), пузырьки с воском, всевозможные сверла.

Не менее педантично он расположил перед собой различные кусочки металла. Собранные вместе, они превращались в маленький плоский автоматический пистолет. В разобранном виде они отлично укладывались в собственноручно изготовленные формочки, формочки его собственного изобретения. Большинство из них очень непрочны. Но только нс эти.

Только не эти.

Он напевал свою любимую битловскую мелодию, выстраивая перед собой разнообразные кусочки дерева, вырезанные им. Затем он начал распаковывать целлофанированные плитки специальной моделировочной глины — они походили на брусочки масла, только более твердые.

Он взял в руки глину и стал уплотнять ее в каждой из маленьких деревянных платформ, почти лаская приятное зеленое вещество. Все так же напевая, он собрал детали пистолета и вдавил их в глиняную поверхность платформы.

В конструкторских играх Этот процесс называется изготовлением форм.

Но, конечно же, Лири изготовлял вовсе нс модель оружия.

Он готовился совсем к другой игре.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Посольство Франции было всего лишь одним из многих дворцов в Калорамс, престижном районе к северо-западу от кольца Дюпон. В этот вечер агенты Секретной службы выстроились шеренгой по обеим сторонам проезда, петляющего вдоль литой металлической ограды, провожая взглядами политиков и знаменитостей и всю остальную публику в мехах и вечерних нарядах, драгоценностях и фраках, гордо шествующую к громоздкому, витиевато украшенному кирпичному строению. Следует отметить, что среди всей этой публики, выряженной по такому случаю с иголочки специальные агенты занимали не последнее место.

Среди них был и Хорриган. Несмотря на свой многолетний опыт, он чувствовал себя в официальной одежде не совсем уютно. Другое дело Лилли Рейнс. Она была потрясающа в своем черном атласном длинном платье. Обычно на работе она закалывала свои рыжеватые волосы, но сегодня они свободно спадали на ее роскошные, слегка усыпанные веснушками плечи. По некоторым причинам ее потрясающий вид немного огорчал Хорригана. Он пробуждал в нем нечто такое, что он бы предпочел нс задевать.

Они стояли по разным сторонам большого зала среди гостей. И хотя никто из них в этот раз не прибегал к «взгляду зомби» (согласитесь, в такой компании он вряд ли уместен) все же оба агента беспрестанно вглядывались в лица в толпе. Пару раз их глаза встречались, и Хорригану показалось, что ему предназначалась едва уловимая улыбка полных, ярко алых губ.

В это время президент и его сияющая Леди появились в толпе вместе с президентом Франции, пожимая руки гостям и обмениваясь с ними приветствиями. Президент был наполовину окружен агентами, включая Мэтта Уайлдера и Билла Уоттса, причем последний стоял к президенту ближе, чем Первая леди.

Оркестр начал исполнять слащавенькую аранжировку «With A Lillie Help From Му Friends», которая заставила Хорригана занервничать. Кроме всего прочего, любимая мелодия. Бута, как некое напоминание свыше, заставляла думать, что однажды Бут все же сумеет что-то предпринять.

И как только пары закружились в танце, а с ними президент и Первая леди, Хорриган подошел к Лилли.

— Он не единственный — горько произнес Хорриган

— Что?

— Ничего.

Когда музыка затихла, он улыбнулся ей и заметил:

— Ты очень хороша сегодня.

— Да? Спасибо.

— Так бы тебя и скушал.

Ее усмешка была едкой:

— Каждый раз, как только ты начинаешь мне нравиться, ты выдаешь нечто совершенно неуместно-сексуальное, зачем?

— Я постараюсь, чтобы мос следующее сексуально заявление было бы уместным.

Затем он нахмурился и спросил:

— А что ты имела в виду под словом «нравиться».

Она отвернулась и буркнула:

— Ты знаешь.

— Нет же, я не знаю.

— Эта… запись телефонного разговора. Когда Бут заговорил о твоей жене…

— Бывшей жене.

— Хорошо. В общем, я почувствовала… жалость.

— Жалость ко мне, ты об этом?

— Забудь об этом, — она сжала губы и отвернулась, продолжив вглядываться в гостей. — Знаешь, ты можешь быть совершенно невыносимым, Хорриган.

Он покачивался на каблуках, а оркестр заиграл нс менее слащавую вариацию на тему Джорджа Харрисона «Something».

— На этой неделе мне довелось нравиться не единожды. Сначала сумасшедшему убийце… потом очень милой девочке, которая невыносима.

Она посмотрела на него скорее весело, чем обиженно.

— Девочка?

— Женщина. Человек. Кто угодно. Я уже не в том возрасте, чтобы подбирать слова. Кстати, почему бы нам не примкнуть к остальным… Потанцуем.

Она покачала головой.

— Я не смогу. Мне легче наблюдать отсюда сбоку. Может, как-нибудь в другой раз… после работы.

— Мы и так пока без работы на пару часов.

— Нет, спасибо, — она отвернулась.

Чтобы остудить раздражение, он решил подшутить над ней: немигающим взором он уставился на ее платье.

— Что это ты делаешь, Хорриган?

— Использую свои детективные способности. Ты же знаешь, что я опытный сыщик.

— О чем ты говоришь?

Он важно кивнул с таким видом, будто бы наконец совершил серьезное открытие.

— Думаю, что я все-таки понял, где ты прячешь служебное оружие.

Но на этот раз она не улыбнулась. Она пристально посмотрела на него пожав плечами, он скрылся в толпе.

Он не мог заметить, как ее серьезность сменилась улыбкой. Однако, когда Дилл Уоттс смотрел на нее, на ее лице уже прочно сидела профессиональная маска секретного агента.

На следующий день, сидя в самолете, летящем в Лос-Анджелес, Митч Лири (он путешествовал под именем Джеймс Карни) напевал «With A Little Help From Му Friends» и заполнял персональный чек на приставном столике перед своим креслом. Сумма, выписанная на чеке корпорации «Майкроспан» равнялась 1000 долларов и была предназначена в фонд «Кампании за перевыборы президента». Лири поправил очки. Он был одет в заказной деловой костюм. У него были темные волосы и темные усы. Одним словом, путешествующий господин средних лет приятной наружности. Он положил чек перед собой, глядя на начинающую подсыхать подпись «Джеймс Карни» и улыбаясь так, будто он только что написал потрясающий пейзаж.

Голос пилота в динамике объявил, что самолет приближается к Лос-Анджелесу и что пассажиров ждет приятная теплая погода.

— Не могли бы вы убрать свой столик, сэр? — приветливо обратилась к нему проходившая очаровательная стюардесса.

— Конечно, — широко улыбаясь, ответил он и не спеша, убрал чек в конверт с наклеенной маркой. Он заклеил его, положил во внутренний карман пиджака и убрал свой столик.

Западный Административный проезд был тупиковой улочкой между Западным крылом Белого дома и Старым административным зданием. Разумеется, весь он был расчерчен и пронумерован для парковки автомобилей. Целый ряд мест был забронирован для лимузинов приезжающих официальных гостей, а остальные принадлежали командам служащих из обоих соседних зданий. Лилли Рейнс как раз направлялась к своему «бьюику» последней модели в дальний конец стоянки, как Хорриган окликнул ее.

— Агент Рейнс!

Со времени того благополучного государственного приема во Французском посольстве минуло два'дня. Был прекрасный прохладный осенний вечер. Он подбежал к ней, улыбаясь, как ему казалось, по-юнош^сски, однако в его возрасте он уже не мог быть ни в чем уверен.

— Как бы тебе понравилось подбросить коллегу до дома? — спросил он. — Мой партнер Д’Андреа укатил на день.

Она подарила ему тяжелый взгляд.

— У тебя получается все лучше, — заметил он.

— Что?

— Взгляд.

Напряжение на се лице сменилось усмешкой.